– И убили его, – заключила Зора.
– Или заразили снова.
– В любом случае, искать его бессмысленно.
– Именно. А знаешь, что надо сделать вместо этого? Научить нашу подругу представляться луне. – Мари кивнула на правый берег ручья. Данита сидела на замшелом камне, подперев рукой подбородок и устремив глаза в небо так, словно в нем были ответы на все вопросы вселенной.
– Ты права. Подержишь Хлою? – Зора достала из-за пазухи спящий меховой комочек и передала Мари зевающего щенка, который начал возмущенно попискивать.
– Я и не знала, что она с тобой! – Мари прижала малышку к себе, успокаивая ее, когда та принялась скулить всерьез.
– Она всегда со мной. Ну, когда не ест. – Зора чмокнула Хлою в маленький черный нос. – Веди себя хорошо. Я скоро вернусь. – Она направилась к Даните, но вдруг остановилась. – Эй, а где Ригель?
– Они с Лару ушли вместе с Дэвисом и Кэмми. Похоже, Ригель хочет научиться охотиться. Дэвис страшно удивился, особенно когда к ним присоединился Лару. Похоже, обычно овчарки не унижаются до охоты, – закатила глаза Мари.
– Так было в Племени. А у нас Стая. Здесь другие правила, – сказала Зора.
– Например, терьеры могут выбирать себе в спутники Землеступов? – Мари широко улыбнулась подруге.
– Именно! – Зора послала Хлое воздушный поцелуй, а потом подошла к Даните и начала учить ее выводить свое имя в танце.
Оглядевшись, Мари обнаружила симпатичное местечко под молодым кленом. Она отряхнула листья со мха и со вздохом опустилась на землю, прислонившись к стволу и переложив поудобнее Хлою. Щенок был толстый и теплый, и от него исходил замечательный запах, который ни с чем нельзя было спутать и который Мари про себя назвала «щенячьим дыханием». Не успела она положить Хлою себе на колени, как та снова заснула.
Мари закинула голову к небу цвета разбавленного черничного сока.
– Похоже, снова будет дождь, – пробормотала она спящему щенку просто для того, чтобы услышать собственный голос. – Урожай будет хороший… – начала она, но осеклась, когда поняла вдруг, что впервые в жизни во время сбора летнего урожая ее не будет в землях Клана плетельщиков.
Понимание заполнило ее одновременно грустью и предвкушением.
– Что с нами будет? А, малютка Хлоя? Я знаю, что мы должны уйти, но иногда мне кажется, что я веду свой народ, свою Стаю в безлунную ночь по тропе к пропасти, в которую мы все вместе вот-вот упадем, – вздохнула Мари. – Понимаешь, о чем я, малышка?
– Она, может, и нет, но я понимаю.
– Богиня великая! Антрес, у меня чуть сердце не выпрыгнуло! – Мари подхватила на руки Хлою, которая тоже испугалась и теперь жалобно пищала. – Тс-с, это всего лишь наш Антрес.
– Положи ее рядом с Баст. Она успокоится и заснет. – Антрес кивнул на рысь, которая загадочным образом очутилась в какой-то паре футов от Мари и теперь самозабвенно вылизывалась.
– Правда? А она ее… гм… не обидит? Если с щенком что-то случится, Зора будет здесь через секунду.
– Я бы мог повторить предложение, но почему бы тебе не спросить саму Баст?
Мари обернулась на большую кошку, и та, прекратив вылизываться, посмотрела на нее.
– Баст, ты не против, если Хлоя полежит рядом? – спросила Мари, чувствуя себя немного глупо.
К удивлению Мари, рысь тут же поднялась и бесшумно подошла к ней. Она обнюхала Хлою, которая немедленно задрала голову и принюхалась в ответ, а потом, заерзав, отчаянно завиляла хвостом и лизнула рысь в нос. Та возмущенно чихнула, покашляла по-рысьи и свернулась у ног Мари, выжидающе глядя на щенка.
– Думаю, это значит, что она не против. – Мари покосилась на Антреса.
– Определенно, – согласился Антрес.
Мари аккуратно пристроила Хлою поближе к рыси, и Баст принялась вылизывать щенка, а тот, виляя хвостом, перевернулся на спину и отчаянно зевнул.
– Спасибо, – сказала Мари рыси. – Я и не знала, что из тебя такая хорошая нянька.
Антрес засмеялся.
– Она прекрасная нянька, но только когда сама этого хочет. Так устроены кошачьи.
– Она и правда очень красивая, – сказала Мари, изучая рысь. – Особенно мне нравится мех вокруг морды. И черные штучки на ушах.
– Кисточки – это не только украшение, – пояснил Антрес. – Они помогают улавливать звуки. Ее слух почти так же хорош, как зрение.
– Как интересно! Я думала, мы с мамой столько всего знаем о мире. Как же я ошибалась!
– То ли еще будет, когда ты увидишь Всадников ветра и их эквинов. Я даже не ожидал, что они так красивы.
Мари почувствовала перемену в его голосе и, переключив внимание с рыси на него, обнаружила, что Антрес смотрит на ручей, где Зора и Данита начали выписывать буквы своих имен.
– Не ожидал, говоришь?
Антрес повернулся к ней с кривой улыбкой.
– Да. Не ожидал.
– Знаешь, мне кажется, что у Даниты хватит способностей призывать луну, а не только направлять ее силу, как прошлой ночью, – заметила Мари.
– Конечно, хватит. – Антрес и бровью не повел.
– Ты очень уж в этом уверен – особенно для того, кто никогда не призывал луну.
– Уверен. – Антрес даже не улыбнулся.
– Почему?
– Баст мне сказала. А Баст никогда не ошибается.
– Никогда не ошибается, говоришь? А как насчет того факта, что она явно выбрала тебе в пару Даниту?
Повисла долгая пауза, которую нарушало только раскатистое урчание Баст.
Наконец Антрес заговорил.
– Как я и сказал, Баст никогда не ошибается. Иногда она раздражает. Но она не ошибается. А теперь прошу меня извинить: мы с моей рысью собирались на пробежку. Нам пора. – Он подобрал возмущенно пискнувшую Хлою и переложил ее на колени Мари, а потом исчез в лесу.
Баст поднялась не сразу. Мари могла бы поклясться, что услышала, как кошка вздохнула. Она подошла к Хлое и лизнула ее еще раз, а потом лизнула и руку Мари. Мари заулыбалась и осторожно погладила рысь по голове.
– Ого, ты даже мягче, чем кажешься.
Баст довольно зачирикала, снова лизнула напоследок щенка и растворилась в лесу вслед за своим спутником.
Мари спрятала Хлою за пазуху, как это делала Зора. Щенок почти мгновенно заснул. Веки Мари тоже потяжелели, и наблюдать за Зорой и Данитой, которые в упоении тянули руки в небо, становилось все сложнее.
«Ох, мама, – сонно подумала Мари. – Как бы я хотела, чтобы ты была здесь и видела, как мы, такие разные люди и животные, вместе создаем Стаю». Она закрыла глаза и погрузилась в сон, а ветер шелестел в ветвях у нее над головой и нашептывал: «Я здесь, девочка моя… я приглядываю за вами…»
Обычно сны Мари представляли собой обрывки ее жизни, смешанные с безумными фантазиями вроде отрастающих у Ригеля крыльев, которых не могло быть в реальном мире.
Этот сон был другой. С самого начала он ощущался как-то иначе. Мари словно наблюдала его издалека, через нежную, красивую дымку. Она увидела себя, стоящую на высоком холме перед Городом-на-Деревьях. Половина города превратилась в черные развалины. Она видела Псобратьев, которые должны были трудиться над восстановлением своего города в облаках, но вместо этого неприкаянно бродили по земле, как персонажи ожившего кошмара.
Вдруг небо потемнело, и, подобно приливной волне, на Племя хлынули расписанные краской Воины. С ужасом наблюдая за бойней, Мари попыталась проснуться, как вдруг серебристо-серая, как глаза Жриц Луны, голубка вырвалась из самой гущи сражения и, отчаянно хлопая крыльями, полетела прочь от резни – прямо к Мари!
«Ты мне поможешь? В одиночку мне далеко не улететь!»
Голос голубки звучал у Мари в голове, а птица металась вокруг нее, и силы ее явно были на исходе.
Первым порывом Мари было поднять руку, чтобы голубка могла сесть, но тут в голове у нее зазвучал голос матери:
«Помоги ей, но сперва она должна поклясться, что не будет лгать».
Мари посмотрела в серые глаза голубки.
«Я помогу тебе, но ты должна пообещать, что никогда не будешь мне лгать».
«Если ты этого хочешь, я буду говорить только правду, – но ты должна меня об этом попросить, Жрица Луны».
«Тогда я тебе помогу».
Мари подняла руку, и голубка благодарно устремилась к ней.
Мари почувствовала на руке тяжесть и распахнула глаза.
– А ну просыпайся! Ну и лежебоки вы с Хлоей! – Зора трясла Мари за руку.
Мари уставилась на нее и поморгала, пытаясь прогнать сонливость и рассеянность.
– Ты не голубка.
– Чего?
Мари помедлила с ответом, а потом, все еще не до конца проснувшись, сказала:
– Если увидишь голубку, будь начеку. Помоги ей. Думаю, это важно. Но только пусть она пообещает, что будет говорить правду.
– Гладкие бедра Богини, что ты несешь?
Мари потерла глаза и выпрямилась, из-за чего щенок сонно захныкал. Тон Зоры прогнал последние остатки сна.
– Прости. Мне приснился сон.
Зора посерьезнела.
– Сны часто несут предзнаменования и символы – особенно сны Жрицы Луны.
– Да-да, я знаю.
– Расскажи мне, что ты видела.
– Я видела, как раскрашенные воины уничтожают Древесное Племя. Вдруг из самой гущи сражения вылетела голубка. Она подлетела ко мне и попросила о помощи. Голос мамы велел, чтобы я помогла голубке, но только если она поклянется Жрице Луны всегда говорить правду. – Мари пожала плечами. – Тебе это о чем-то говорит?
– Абсолютно ничего, но я буду поглядывать вокруг – вдруг увижу голубя.
– А если увидишь, помоги ему.
– Но только если он поклянется говорить правду. Понятно, чего уж тут.
С чувством странного облегчения Мари причесала пальцами волосы и огляделась. Данита все еще была у ручья и тщательно выписывала на поросшей мхом поляне свое имя.
– Хорошо, что у нее есть возможность порепетировать, прежде чем делать это на глазах у всех. Кажется, у нее неплохо получается.
– Да. Единственное, что меня беспокоит, – это что ее стремление сделать все идеально помешает ей получать удовольствие от танца. А ведь ты говорила, что удовольствие очень важно.