Следуя своей «социальной концепции», Патриархия настойчиво проталкивает введение в школах «Основ православной культуры». Слава богу, в Даниловом монастыре хоть соглашаются с добровольностью выбора учениками этого предмета для изучения. Однако доходчиво разъяснить, что именно вкладывается в понятие «православная культура» и не будут ли занятия походить на проповедь Закона Божьего, там не в состоянии или делают вид, будто все и так ясно. Патриарх Всея Руси Алексий II предлагает даже возродить традицию изучения в школах житий святых, включив их в содержание учебной программы гуманитарного цикла. О, это уже далеко не абстрактная «православная культура», а чистой воды прозелитизм, проповедь «свидетельств веры» и поклонение святым старцам, заживо похоронившим себя в рубище.
Что касается предпринимательской деятельности, руководство РПЦ благословляет политику государства в этом отношении и предлагает всем деловым людям принять свой «Свод нравственных принципов», основанный на «десяти заповедях Божиих, а также на опыте их усвоения христианством и другими традиционными религиями России». Одновременно оно не считает целесообразным финансировать больницы, которые не составляют церковной собственности, а в тех, где действуют храмы, просят врачей вешать иконы в палатах, не спрашивая согласия пациентов, вносить изменения в питание в период поста и даже отказываться от лазерной терапии, как от бесовщины. О своих собственных реальных доходах, налоговых и прочих льготах, которые предпринимателям светским только видятся в цветных снах, разумеется, молчок.
Касаясь деятельности средств массовой информации (частных и государственных), Патриархия настаивает на том, чтобы правительство острее реагировало на факты оскорбления религиозных чувств людей, а также на пропаганду насилия и безнравственности. Проще говоря, на «цензуре по нравственным вопросам». По вопросам же отношений между государством и церковью выступает за взаимное сотрудничество, в частности по укреплению позиций России на международной арене, сближению стран с близкими культурой, мировоззрением и духовными традициями православия.
Контакты Русской православной церкви с римско-католической церковью складываются далеко не гладко. Здесь Московская Патриархия стоит стеной и устами того же митрополита Кирилла предупреждает католических священников: «Не нужно лезть в Россию! Проповедуйте своей пастве, но не вы Поместная церковь в России, а мы. Мы несем ответственность перед Богом за наш народ, как вы несете ответственность в Италии, Испании и других странах».
Препятствием для улучшения отношений со Святым Престолом православное преосвященство считает католический прозелитизм на территории России и стран СНГ, а также конфликт между православными и католиками греческого обряда (униатами) на западе Украины. В Патриархии озабочены тем, как католические священники приезжают в Россию из Восточной Европы и обращают в католическую веру российских граждан. Среди миссионеров Ватикана, кстати сказать, обнаруживается немало адептов монахини Лусии из португальского городка Фатима, где ей и трем детям явилась якобы Богоматерь, передала им три пророчества, повелев католикам подвести Россию под скипетр Папы Римского.
У Московской Патриархии и в самом деле есть серьезные основания для тревоги: за многие века своего существования Римско-католическая церковь привыкла действовать, опираясь на принятые ею принципы «вселенской юрисдикции», позволяющие открывать свои приходы по всему миру, даже там, где пока нет самой паствы. Католиков же сегодня в Российской федерации около полумиллиона.
Патриархия считает неэтичным, когда мнение РПЦ не принимается во внимание и Ватикан лишь ставит ее перед свершившимся фактом. И это еще в лучшем случае. В худшем даже не удосуживается ставить. Лишь в высокопарных заявлениях римского понтифика красиво звучит, когда он называет католическую и православную церкви «Двумя легкими, питающими одно христианское сердце». В действительности же понтифик всякий раз подчеркивает свое верховенство над всеми другими церквями.
Православные иерархи тоже выставляют свою церковь единственной силой, противостоящей «ложным религиям», способной сориентировать человека в сути бытия земного, служить ему надежной опорой для оказания сопротивления всяческим «прельщающим душу темным силам». Тонко намекают они, что все беды России объясняются духовным вакуумом в обществе, отсутствием объединяющей идеи духовного плана. Основной же лейтмотив православных обрядов строят на ожидании прихода Мессии, второго пришествия Христа. При этом идея Мессии, Сына Божьего, как бы закладывает в левом полушарии человеческого мозга установку на культ вождю, подыгрывая тяге простых граждан к верховному судье, который накажет-де в Царствии Небесном всякого, кому удалось избежать наказания в мире земном.
Все эти культовые ритуалы бессмертия души за гробовой доской культивируют такое сознание в человеке, при котором способность его к аналитическому мышлению полностью блокирована. Попутно всячески приветствуется предстояние высокопоставленных чиновников в храмах перед иконостасом, как воздаяние всепрощающей, всемилостивейшей силе небесной и свидетельство духовности самой власти.
Видно, по праву иерархов называли на Руси знатоками сердец человеческих и коренных свойств русской народности, всегда согласными с господствующим мнением, всегда готовыми служить не столько отечеству, сколько престол-отечеству, сообразно с указаниями тех, кто в данный момент стоит у власти.
Для подлинного христианина, и священнослужителя в первую очередь, не должна быть терпима дискриминация по национальному признаку. Вместе с тем иерархи не прочь отождествлять православие с русскостью, хотя ни русский народ не имеет монополии на православие, ни православие на русский народ.
«Русский народ – это те, кто православные, – вещал представитель Московской Патриархии, святой отец Александр Макаров на круглом столе в «Литературной газете» летом 2004 года. – Народ и Государство русские появились после крещения Руси. Православие явилось тем стержнем, которое создало народ, называемый нами русским, а церковь стала культурообразующим фактором. Так уж сложилось, что культура России – православная. Нравится кому-то или нет, от этого никуда не денешься. Православие склеило населявшие нашу страну племена славянские, тюркские, угро-финские в один народ. Человека делает русским его принадлежность к православию. Вот почему возрождение русского народа есть возрождение православия… Душа русская переживает сегодня состояние клинической смерти. Ее нужно возродить, но без церкви с этой задачей не справиться. Что мы встречаем при попытках возродить православную церковь? Храмы – да, открывайте. Монастыри возвращают, налог на имущество снимают. Однако, как только речь заходит о духовном возрождении народа, так находятся причины этому помешать. Какой шум поднялся по поводу преподавания «Основ православной культуры»! И все из-за господина Принципа, которому эти «Основы» мешают жить».
Что ж, святой отец сам дал повод обратиться к фактам невыдуманной и относительно недавней истории. Если хорошенько вспомнить, то убивали не одни лишь террористы-революционеры, но и православные черносотенцы из Союза русского народа, поддерживаемого церковниками. Идея же создать школу нового типа, доступную для бедных слоев населения, появилась в эпоху реформ Александра II вслед за отменой крепостного права. Видя в земской школе своего конкурента, высшее духовенство всячески пыталось ее дискредитировать, несмотря на то что к концу XIX века в земских школах обучалось уже втрое больше детей, чем в церковно-приходских.
В годы Русской революции 1905 года требования придать народному образованию светский характер стали настолько упорными, что на местах явочным порядком отменялось обязательное преподавание Закона Божьего. Взрыв антицерковных выступлений был закономерной реакцией на господствовавшее веками клерикальное засилье. Революцию, однако, подавили и на земскую школу духовная власть обрушилась со всею своею непримиримостью, сокращая часы преподавания истории, литературы, естествознания. Главным считалось поддерживать среди учащихся религиозную нравственность, прививать им идею единения самодержавия и православия, преданности самодержцу и церкви. В результате все эти старания привели к полной дискредитации церковно-приходской школы, а заодно и самого режима.
После крушения монархии Временное правительство придавало принципиальное значение своей политике в отношении религии и церкви. Государство признано неконфессиональным, обязательное преподавание Закона Божьего в учебных заведениях отменено, субсидируемые государством церковно-приходские школы переданы в ведение Министерства народного просвещения. Согласно одному из тогдашних проектов закона, достигшие четырнадцатилетнего возраста учащиеся сами должны определять свое отношение к религии и Закону Божьему – до этого все решали родители. Московская Патриархия продолжала настаивать на изучении этого предмета в государственных школах, пока новая власть все ее претензии не отвергла, найдя дилемму философа-богоискателя Николая Бердяева «либо религия Христа, либо религия Антихриста» слишком абстрактной.
Летом 1918 года Патриарх Всея Руси Тихон отказался благословить Белую армию. Настроенное враждебно к правительству народных комиссаров-атеистов, руководство православной церкви отстранилось и от контрреволюции. Взращенное на традиционном подчинении государству, кто бы там ни стоял у власти, иерархи не могли даже помыслить говорить открыто о каких-то иных свободах, кроме свободы вероисповедания. Миллионам же мирян просто осточертели церковные нравоучения, они более не хотели плыть на допотопном суденышке по жизни, предпочли строить корабль собственной конструкции…
А вот уже первое лето 2001 года. За предшествующие десять лет число церковных приходов увеличивается в восемь раз. В новом российском государстве РПЦ решает взять на себя функции, во многом схожие с государственными. Формируя в сознании граждан нужное ей толкование «воли Божией», она являет собой хорошо организованный «орден», построенный на жестком иерархическом подчинении сверху донизу. Есть у нее и свой скрытый механизм зондирования настроений, оказания воздействия на общественное мнение в целях укрепления своего влияния и отстаивания своих кастовых интересов.