Резолюция министра гласила:
«На такую химеру отпускать средства не разрешаю».
Так и остался Попов без денег. А деньги были нужны ему до зарезу. Без денег не построишь приборов, создающих мощные искры, не поднимешь антенну на нужную высоту.
Изобретатель беспроволочного телеграфа продолжал работать над своей химерой. Он знал: телеграф без проводов – не фантазия. Электромагнитные волны, преодолев метры, смогут преодолеть и километры. Но для расширения опытов нужны большие средства. Индукционные катушки стоят денег, вибраторы стоят денег, телеграфные аппараты стоят денег. Как осуществить грандиозный замысел, не имея никаких денежных ресурсов, кроме скромного жалования преподавателя?
Попов продолжал свои опыты, но работа шла медленно и трудно.
А через несколько месяцев он узнал, что он не единственный изобретатель беспроволочного телеграфа. В газетах и журналах всего мира появились известия о том, что какой-то никому не известный итальянец изобрел аппарат для телеграфирования без проводов.
Итальянского изобретателя – так писали газеты – зовут Гульельмо Маркони.
Первые опыты Маркони
Гульельмо Маркони не был ни профессором физики, ни инженером. Его имя никогда не появлялось в научных журналах. Он был молодым студентом, вольнослушателем политехнической школы в городе Болонье.
В год смерти Генриха Герца ему исполнилось двадцать лет.
Из лекций, из книг, из журнальных статей студент Маркони узнал об опытах Герца. Он понял – беспроволочный телеграф возможен. И он решил изобрести беспроволочный телеграф.
Он достал катушку Румкорфа и смастерил себе латунный вибратор. В деревне Понтеккио, недалеко от Болоньи, в дачном доме, принадлежавшем его отцу, Маркони устроил свою лабораторию. Весной 1895 года он приступил к опытам.
Гульельмо Маркони
Он испытывал то одну форму вибратора, то другую, изготовлял из цинка и жести огромные параболические зеркала, конструировал и сравнивал различные приборы для улавливания электромагнитных волн.
Так же как Попов, он прочитал в журнале Electrician сообщение Лоджа. Так же как и Попов, проделав несколько опытов, он решил: трубочка с металлическими опилками чувствительнее к электромагнитным волнам, чем искровой резонатор Герца.
Удивительно, до чего были похожи эти первые опыты Маркони на те опыты, которые одновременно с ним делал профессор Попов. Попов не знал ничего о Маркони, Маркони не знал ничего о Попове, но оба они – и русский профессор, и итальянский студент – в одно и то же время одним и тем же способом решали одну и ту же задачу. Попов заставил электромагнитные волны звонить – то же самое сделал и Маркони. У Попова молоточек звонка встряхивал стеклянную трубку с опилками – и той же работой был занят молоточек звонка в приборе Маркони. Попов соединил свой приемник с вертикальным проводом, антенной, – и Маркони тоже додумался до антенны. Все, что в лаборатории Кронштадтского минного класса изобрел профессор Попов, – все это, независимо от Попова, в далекой Италии, в деревне Понтеккио, в усадьбе Вилла Гриффоне, изобрел и молодой итальянский студент.
Он вбил в землю высокий деревянный шест, а на верхушку шеста – как шапку – надел ведро. К ведру подвесил длинный медный провод – антенну. Потом он взял самый чуткий свой прибор для улавливания электромагнитных волн – стеклянную трубочку, полную серебряных опилок и мелкой никелевой пыли. Серебряную проволоку, торчавшую из одного конца трубочки, он соединил со своей антенной, а проволочку, торчавшую из другого конца, соединил с другим проводом – с проводом, который вел к цинковому листу, глубоко зарытому в землю.
Соорудив приемную станцию, он принялся улучшать свой передатчик – вибратор, посылающий в пространство электромагнитные волны.
Опыты показали ему, что дальность передачи сигналов растет, если поставить антенну не только у аппарата, который принимает волны, но и у аппарата, который их посылает. Возле вибратора Маркони вбил в землю такой же шест, какой уже стоял возле приемника, и на него тоже надел ведро с проводом. Один шар он соединил с этой новой антенной, а другой – с зарытым в землю цинковым листом.
Проделывая опыты с этим усовершенствованным вибратором (передатчиком, как назвал Маркони свой вибратор, снабженный антенной), Маркони заметил: чем длиннее антенна, тем сильнее колеблется вокруг нее электромагнитное поле, тем дальше от нее растекаются электромагнитные волны. Антенна в два метра высоты – дальность передачи тридцать метров; антенна в четыре метра высоты – дальность передачи сто метров; антенна в восемь метров высоты – дальность передачи дошла до четырехсот метров.
Маркони убрал ведро с верхушки антенны – и дальность передачи сигналов сразу уменьшилась. Снова нацепил ведро – и дальность увеличилась снова. А что, если вместо ведра поставить на верхушку шеста большой жестяной бак? Маркони раздобыл бак емкостью в целый кубометр и поднял его к верхушке шеста.
Схема беспроволочного телеграфа Маркони
Слева – отправительная станция (передатчик): Б – батарея аккумуляторов; К – ключ для замыкания и размыкания цепи; И – индукционная катушка; В – вибратор, соединенный с антенной, поднятой на воздушном змее, и с цинковым листом, зарытым в землю. Справа – приемная станция: T – трубочка с никелевыми и серебряными опилками; Б1 – батарея, подающая в трубочку ток; Б2 – вспомогательная батарея (эту батарею включает электромагнит, который приводится в действие током, проходящим сквозь опилки); М – телеграфный аппарат Морзе, который приводится в действие током батареи Б2.
Какое расстояние теперь пройдут электромагнитные волны?
Два километра четыреста метров! Передатчик стоит на одном конце деревни Понтеккио, приемная станция – на другом. Невидимые электромагнитные волны струятся от передатчика к приемнику. И приемник безошибочно улавливает их, возвещая о них громким звонком.
Когда два километра четыреста метров были завоеваны, перед Маркони, как и перед Поповым, встал вопрос: как добыть денег для постройки мощных станций, для установки высоких антенн?
Маркони понимал: всего, чего он мог добиться самодельными своими приборами, он уже добился. Будущность беспроволочного телеграфа зависит уже не только от физиков, изучающих свойства электромагнитных волн, не только от техников, конструкторов и инженеров – она зависит от банкиров и предпринимателей, зависит от того, пожелают ли они или не пожелают финансировать его изобретение.
Обратиться к помощи государства, к министрам, к королю? Итальянец Маркони ничего не знал о судьбе, постигшей Попова, но он хорошо знал свою страну – лучше, чем Попов свою. Он понимал: Италия – отсталое государство, Италия не оценит его работы, не поверит молодому изобретателю, о котором никто никогда не слыхал. Король, генералы, министры в ответ на его просьбу только пожмут плечами. «Не станем мы бросать деньги на ветер, – скажут они, – немыслимое это дело: телеграф без проводов».
Нет, не в Италии нужно осуществлять беспроволочный телеграф, а в Англии – самой передовой, самой культурной, самой богатой стране.
В мае 1896 года Гульельмо Маркони приехал в Лондон. Он приехал не с пустыми руками – он привез ящик, в котором лежали его приборы, схемы, чертежи.
В Лондоне, на улице Сент-Мартинс-Легран, на крыше высокого дома, в котором помещалось министерство почт и телеграфов, Маркони продемонстрировал свои опыты. Он передал телеграмму с одного конца крыши на другой. При демонстрации опытов присутствовали чиновники министерства, а среди них – знаток телеграфного дела Уильям Прис, главный инженер министерства почт и телеграфов.
Чиновники остались довольны. Они уехали, ничего не сказав, но через несколько дней Уильям Прис сообщил Маркони решение министерства:
«Британское министерство почт и телеграфов не остановится ни перед какими затратами для того, чтобы осуществить план мистера Маркони».
Радио победило Ла-Манш
Маркони получил все, чего добивался. Министерство ассигновало деньги, министерство послало ему материалы, министерство предоставило ему помощников. Сам главный инженер Уильям Прис вызвался помогать изобретателю радиотелеграфа.
Со всеми своими сотрудниками Маркони отправился на Солсбери-Плейн – обширную равнину в Южной Англии. Он приступил к сооружению экспериментальных станций беспроволочного телеграфа. В свои приборы он внес важное усовершенствование: соединил антенну приемника с двумя проволочными катушками, вставленными одна в другую. Это был трансформатор, повышающий напряжение электрического тока. Пройдя сквозь трансформатор, ток усиливался в десятки, в сотни раз. Теперь уже через трубочку с опилками проходил гораздо более сильный ток, чем раньше, а потому телеграфный аппарат, соединенный с трубочкой, стал работать отчетливее.
Схема усовершенствованной приемной станции Маркони
T – трубочка с опилками; Б – батарея; m – трансформатор высокой частоты.
Благодаря трансформатору дальность передачи увеличилась. И с каждой неделей, с каждым месяцем беспроволочный телеграф завоевывал все большие и большие пространства. Миля! Две мили! Три мили! Четыре! В своей походной лаборатории Маркони работал по двадцать часов в сутки. Он ездил верхом из деревушки в деревушку, спал на складной кровати в полотняной палатке. Он конструировал и испытывал индукционные катушки, трансформаторы, вибраторы, антенны, чувствительные трубочки с металлическим порошком. И каждый месяц отчеты о проделанных опытах он пересылал в Лондон, в дом на улице Сент-Мартинс-Легран.
В январе 1897 года Уильям Прис решился обнародовать открытие Маркони. В присутствии многих известных ученых прочитал он лекцию, озаглавленную «Беспроволочный телеграф».
На другой же день отчет о лекции Приса появился в больших лондонских газетах. Еще несколько дней – и на всей земле люди только и говорили, что о молодом итальянце и о таинственных опытах, которые он ведет на равнине Солсбери-Плейн. Читатели газет помнили: в январе 1896 года по миру пронеслась первая весть о лучах Рентгена. Прошел один только год, и ученые снова удивили весь мир: изобрели способ телеграфировать без проводов и телеграфных столбов.