Миссис Уиллоу обернулась к остальным.
— Пытаюсь выяснить, сколько у нас еще времени в запасе, — уточнила она. — Давай, Глория.
Девушка склонилась над зеркалом, подперев руками подбородок; длинные волосы упали на щеки, почти касаясь стола.
— Розы, — наконец произнесла она. — Розы на столе… Розовые.
— Это «рамблер», любимый мамин сорт, — прокомментировала тетя Фэнни. — Для нее посадили шесть кустов, они расцвели в конце июня.
— И мы все собрались вместе… — Глория захихикала. — Забавно… И я тоже там. Похоже на картинку, только люди двигаются, крошечные такие… Мы завтракаем… Эссекс…
— Что на мне надето? — поинтересовался Эссекс, изображая целомудренную скромность.
— Кажется, белая рубашка. Вы рассказываете какую-то историю, а мы все смеемся. На мне платье, белое с голубым; должно быть, очень жарко.
— Значит, можно смело предположить, что до конца июня ничего не случится, — резюмировала миссис Уиллоу. — Так, Глория, попробуй конец июля. Сосредоточься… Конец июля…
— Мы играем в теннис, — почти сразу же ответила Глория. — Все собрались на теннисном корте; Джулия с капитаном играют против нас с Арабеллой.
— Так и знала! — воскликнула Арабелла, бросив на сестру неприязненный взгляд.
— Остальные сидят вокруг на белых стульях и скамьях… Еще вижу столик, а над ним большой зонтик, оранжевый с желтым и зеленым; вы пьете; должно быть, ужасно жарко, потому что мы в легких платьях и шортах. На мне тоже шорты в голубую полоску — странно, у меня таких нет…
— Я одолжу тебе свои, — пообещала Джулия.
— Мы пользуемся этим самым зонтиком каждый год, — сказала миссис Хэллоран, — но откуда Глории о нем знать? И цвета правильные. Он хранится в гараже, она никак не могла его видеть заранее…
— Я вижу его сейчас, — ответила Глория.
— Самое главное — раз она видит нас, значит, ничего пока не случилось, — сделала вывод миссис Уиллоу, — ведь потом уже не будет никаких теннисных кортов и разноцветных зонтиков.
Она наклонилась вперед и положила руку на голову девушки.
— Посмотри еще раз, детка. Посмотри, чем мы занимаемся… скажем, в конце августа?
Глория нахмурилась, склоняясь к зеркалу.
— Сложно сказать, очень темно… Все окна закрыты. Не знаю, кто там… похоже на тени… Солнце село.
— Что они делают?
— Кажется… — Глория помедлила. — Кажется, они пытаются что-то двигать… большой сундук или диван, что-то в этом роде. Они придвигают его к двери… Горят свечи, но все еще очень темно. Они в большом холле, я вижу плитки на полу. Они… баррикадируют дверь… Ужасно темно…
— А лица можешь различить?
— Вижу Фэнси… А может, она лишь похожа на Фэнси, потому что меньше… Нет, точно Фэнси, вот она подошла к зажженной свече. Она… смеется.
— Смеется? Пока мы баррикадируем дверь?
— «Истинно верующие» упоминали конец августа, — тихо произнес Эссекс, обращаясь к миссис Хэллоран.
— Если эти психи назвали верную дату, я съем марсианина, — пообещала та.
— Попробуй взглянуть еще чуть-чуть вперед, — попросила миссис Уиллоу Глорию. — Конец той ночи, следующее утро…
— Не могу, все расплывается.
Глория откинулась назад и посмотрела в зеркало, отражающее мутных купидонов на потолке.
— Мне страшно… — призналась она.
— Тетя Фэнни предполагает, Глория располагает, — сыронизировала миссис Хэллоран, нежно касаясь солнечных часов. — Недолго нам осталось смотреть по ним время…
— Вас до сих пор не удивляет, как легко мы все сдались? — поинтересовался Эссекс.
— Я все еще не убеждена до конца.
— Но вы позволили ей сжечь библиотеку…
Миссис Хэллоран рассмеялась.
— Может, я — прирожденный сжигатель книг, как в Средние века?
— Мне кажется, у вас своя причина позволять тете Фэнни жечь книги.
— Поймите, Эссекс, тетя Фэнни уже не так молода; было бы нехорошо с моей стороны отказывать ей в маленьких удовольствиях. Да и вообще, сейчас в мои планы не входит противоречить тете Фэнни; я вступлю с ней в схватку в ином, лучшем мире.
— Капитан с Джулией все шепчутся по углам, — доложил Эссекс, — а миссис Уиллоу за ними наблюдает.
— Нельзя терять капитана, мы не можем себе это позволить, — нахмурилась миссис Хэллоран. — Если тетя Фэнни права, то без капитана ваша задача будет поистине сверхчеловеческой.
— Вы забываете, что я — будущий охотник.
Помолчав, миссис Хэллоран продолжала:
— Мне это пришлось не по душе. Вообще мне начинает не нравиться эта девушка, Глория. И видения у нее подозрительные.
— Впрочем, вы легко можете убедиться в ее честности: у меня небольшой шрам на левом бедре.
— А что, у старухи наличка в доме имеется? — тихо спросил капитан, и Джулия молча кивнула.
Они сидели в летнем домике, откуда можно было видеть тайный сад и просторную лужайку; вдалеке миссис Хэллоран и Эссекс склонились над солнечными часами.
— Не знаю, сколько еще я смогу выдержать, — пожаловался капитан.
— Мать все время за нами следит.
Капитан рассмеялся.
— Я не против твоей матери, она не так уж плоха; даже та старая клюшка, что вечно сидит в углу, как ее там…
— Мисс Огилви.
— Да, мисс Огилви — тоже ничего, но эта сумасшедшая, тетя Фэнни… Прошлой ночью, когда все уснули, она стучалась ко мне в дверь! «Капитан, — говорит, — впустите меня, впустите, мне всего сорок восемь»! Боже правый! — Он поежился. — Я уже собирался придвинуть всю мебель к двери и налечь на нее!
Джулия рассмеялась.
— Однажды ночью ты забудешь запереть дверь!
— Ну уж нет, я ей такого шанса не предоставлю! Но как же нам сбежать отсюда? Ворота заперты, к тому же она лично послала нас с Эссексом убедиться, что никто не сможет перелезть через стену.
— Хуже того, нам еще понадобится машина — не идти же до деревни пешком; а если даже и дойдем, там ходят всего два автобуса в день. Нас поймают через полчаса!
— А с чего ты взяла, что нас обязательно хотят поймать?
— Не нас, — усмехнулась Джулия. — Меня они бы с радостью отпустили, особенно мать. Это ведь не я — отец будущих поколений!
— Боже правый! — воскликнул капитан. — Может, попробуем сбежать сегодня?
— Мы же не в тюрьме! И вообще, я не позволю, чтобы со мной обращались, как с пленницей; будто мы пытаемся тайком забраться в фургон или еще что-то в этом роде. Может, просто сказать ей, что мы уезжаем, и все?
— Я не рискну, — отказался капитан. — Не удивлюсь, если у них в подвале оборудована тюрьма.
— Мама?
— Что такое, Белль?
— Джулия снова сидит в летнем домике с капитаном.
— Я знаю.
— А ты знаешь, чем они, по-моему, занимаются?
— Да, я знаю, чем они, по-твоему, занимаются, но это не так. Я думаю, они планируют побег.
— Ты хочешь сказать, Джулия уедет отсюда? С капитаном?
— Похоже на то.
— Так нечестно! В доме всего двое мужчин, останется один Эссекс. Не позволяй им уезжать!
— Но как же я смогу их остановить?
— Так нечестно! Ты всегда любила ее больше меня!
— Тетя Фэнни, они снова взялись за свое. Сидят в летнем домике, шепчутся…
Тетя Фэнни загадочно улыбнулась. Мисс Огилви осторожно выглядывала из-за тяжелых штор, обрамляющих двери маленькой гостиной, где они с тетей Фэнни вышивали по утрам.
— Сидят рядышком, — добавила мисс Огилви.
— Надеюсь, они будут не слишком разочарованы, — пробормотала тетя Фэнни.
— Ну, по крайней мере, вид у них довольный. Мне кажется, миссис Хэллоран следует положить этому конец: Фэнси еще рано видеть такое.
— Думаю, их пути скоро разойдутся, — загадочно высказалась тетя Фэнни. — В настоящем — возможно, однако если хотя бы на минутку задуматься о будущем, мисс Огилви, то вы сразу поймете, что их роли будут совершенно различны.
— Конечно, я понимаю, для чего нужен капитан, — сказала мисс Огилви и покраснела. — То есть сама я никогда об этом не задумывалась… Но почему Джулия не может…
— Мисс Огилви, ну подумайте головой: неужели в лучшем мире нам с вами придется работать самим? Вы же понимаете насущную необходимость в… как это сказать… в рабочем классе? Кто, в конце концов, будет рубить дрова, таскать воду?
— Как мило, — отозвалась мисс Огилви и снова покраснела.
— Указания моего отца были куда более детальны, чем многие из вас думают, — загадочно добавила тетя Фэнни.
— Фэнси, принеси маме шоколадку, будь добра.
— Не могу, я занята.
— Неужели ты хочешь, чтобы бедная больная мамочка сама вставала за ней?
— Сейчас, еще минутку.
— Ты моя радость! Может, немного погодя сбегаешь и попросишь капитана — пусть придет и почитает мне?
— Он в летнем домике с этой Джулией, все болтает и болтает.
— Я думаю, он будет вовсе не против оставить ее ненадолго, чтобы утешить меня, когда мне так нездоровится!
— Я спрошу, но он вряд ли придет.
— Не забудь рассказать бабушке о том, что капитан с Джулией вечно уединяются.
— «Было около полудня, — монотонно читала сиделка. — Я шел берегом моря, направляясь к своей лодке, и вдруг, к великому своему изумлению и ужасу, увидел след голой человеческой ноги, ясно отпечатавшийся на песке! Я остановился и не мог сдвинуться с места, как будто меня поразил гром, как будто я увидел привидение. Я стал прислушиваться, я озирался кругом, но не слышал и не видел ничего подозрительного. Я взбежал вверх по береговому откосу, чтобы лучше осмотреть всю окрестность; опять спустился к морю, прошел немного вдоль берега — и нигде не нашел ничего: никаких признаков недавнего присутствия людей, кроме этого единственного отпечатка ноги»[14].
Глава девятая
— Моя дорогая Джулия! — воскликнула миссис Хэллоран, глубоко шокированная. — Неужели вы думаете, что я держу вас здесь в качестве пленницы?
— Я просто хочу уехать, вот и все, — мрачно произнесла Джулия. — Мы с капитаном… мы хотим выбраться отсюда!
— Разумеется! — Миссис Хэллоран покачала головой. — Я не имею никакого права вас запирать! И хотя я лично не собираюсь никуда уезжать, вы совершенно не обязаны придерживаться моих взглядов на события. То есть вы, конечно, глубоко заблуждаетесь, но поскольку вы не разделяете моих убеждений, любая попытка с моей стороны помешать вам будет не только нелепа, но и, подозреваю, совершенно бессмысленна.