— Кто там?.. — спросила тетя Фэнни, цепенея.
— Фрэнсис Хэллоран…
Ее обуял беспримесный страх, и тетя Фэнни, когда-то Фрэнсис Хэллоран, почувствовала, что вместо одежды ее сковало льдом; там кто-то есть? Что-то? Тут она подумала с шокирующей ясностью: хуже, если там ничего нет; наверняка кто-то есть, иначе все происходит лишь в моей голове… нет, оно настоящее.
— Фрэнсис?
Тетя Фэнни слабо шевельнула рукой.
— Отец? — беззвучно спросила она. — Отец?
— Фрэнсис, грядет опасность! Возвращайся в дом, скажи им, скажи им там, скажи им всем — грядет опасность. Скажи им, что дом в безопасности. Отец будет следить за домом, скажи им!
Я и вправду это слышу, трезво усомнилась тетя Фэнни.
— Папа?..
— Отец приходит к своему дитя и тихо говорит, что нет страха перед глазами его; отец приходит к своему дитя. Скажи им там, в доме, что грядет опасность!
— Опасность? Какая?
— С небес, с земли и с моря; скажи им. Будет черный огонь, и красная вода, и земля содрогнется и завоет — все это грядет!
— Когда?
— Отец приходит к своим детям и говорит им, что грядет опасность. Перед глазами его нет страха; отец приходит к своим детям. Скажи тем, кто в доме…
— Подожди…
— Когда небо прояснится, дети будут в безопасности; отец придет к своим детям, и те будут спасены. Скажи им, что они будут спасены. Не позволяй им покидать дом; скажи им: не бойтесь, отец защитит своих детей. Иди в дом отца твоего и скажи все это. Скажи им, что грядет опасность!
Тетя Фэнни, бывшая Фрэнсис Хэллоран, положила руку на солнечные часы — теплые.
— Отец? — произнесла она в неожиданно яркий свет, хотя там уже никого не было. — Ты никогда не был ко мне так добр… — потерянно добавила она.
И тетя Фэнни пустилась бежать, зовя Эссекса; врезалась в дверь террасы, рывком распахнула ее и замерла, дико уставившись на изумленные лица, круглые глаза, открытые рты.
— Я должна вам рассказать, — начала тетя Фэнни и вдруг — к смущению всех присутствующих, не подозревавших до этого, что она способна хотя бы на единый искренний поступок — потеряла сознание.
Глава вторая
Эссекс внес тетю Фэнни в гостиную, поскольку там находился ближайший диван; за ним семенили мисс Огилви, запыхавшаяся, со стаканом воды, Мэри-Джейн с таблетками аспирина, которые она всегда носила с собой, и любопытная Фэнси. Миссис Хэллоран не спеша допила кофе и явилась в гостиную последней. Тетя Фэнни мотала головой по подушке и что-то бессвязно лепетала, остальные сгрудились вокруг.
— Разотрите ей запястья, ослабьте корсет, — посоветовала миссис Хэллоран, усевшись в кресло с видом на больную. — Подожгите перо у нее под носом. Поднимите ноги. Используйте все возможные средства; я не хочу, чтобы тетя Фэнни обвинила нас в небрежности.
— Видимо, ее кто-то напугал до потери рассудка, — отозвалась мисс Огилви чуть резче обычного.
— Вот смельчак! — воскликнула миссис Хэллоран. — Невероятно!
— Это был мой отец, — вдруг произнесла тетя Фэнни ясно и отчетливо.
Она села, отведя руки мисс Огилви и Мэри-Джейн и перевела взгляд на миссис Хэллоран.
— Здесь был мой отец.
— Надеюсь, ты передала ему мое почтение…
— Он ждал меня возле солнечных часов; звал и звал… — Тетя Фэнни заплакала. — Противная девчонка!
— А я-то чего? — уставилась на нее Фэнси.
Мэри-Джейн немедленно обняла девочку за плечи.
— Нет уж, позвольте!
— Она убежала и оставила меня одну, а я потерялась!
— Потерялась? — переспросила миссис Хэллоран. — Тетя Фэнни, ты живешь здесь почти сорок лет — где это ты умудрилась потеряться?
— И вовсе я не убегала! — возразила Фэнси.
— Она не убегала! — поддержала ее мать.
— Еще как убежала! Там, на дорожке, был садовник, подстригал изгородь, и Фэнси убежала вперед.
— Когда, Фэнни? — нахмурилась миссис Хэллоран. — Когда это все произошло?
— Да вот только что, утром, на рассвете.
— Нет, — возразила миссис Хэллоран, — сейчас в саду никого нет. Твой брат как раз хотел, чтобы я сегодня поговорила с садовниками насчет изгороди…
— Он стоял на лестнице! — добавила тетя Фэнни.
— Это совершенно невозможно! Если ты видела своего отца — ради бога, кто я такая, чтобы сомневаться в приватных видениях, — но только не садовника. Не здесь, не сегодня.
— Вот и Фэнси его видела!
— Ничего я не видела, — возразила Фэнси. — Я вообще никого не видела сегодня, кроме мамы, бабушки, мисс Огилви и Эссекса…
— Мы пошли гулять…
— Да не ходила я никуда!
— Она все время была со мной, — твердо отрезала Мэри-Джейн.
— Тайный сад ужасно изменился, там было темно и такой густой туман…
— Тетя Фэнни, — перебил Эссекс, склонившись над ней с сочувствием, — расскажите все по порядку — медленно, спокойно, и постарайтесь не плакать.
— Эссекс, — всхлипнула та.
— У нее истерика, — определила миссис Хэллоран. — Дайте ей пощечину, да как следует!
— Тетя Фэнни, пожалуйста, расскажите, как было дело, — попросил Эссекс.
Женщина перевела дух и вытерла глаза платком, любезно поданным мисс Огилви.
— Я не могла уснуть и решила пойти прогуляться, — начала она дрожащим голосом. — Было очень темно, в воздухе висела дымка, но я знала, что скоро встанет солнце. На террасе я встретила Фэнси…
— Не было такого!
— Фэнси, дружочек, скажи правду! Я ни в чем тебя не виню, тетя Фэнни любит тебя…
— Да не было меня там!
— Продолжайте, потом разберемся, — поторопил Эссекс.
— Мы пошли по боковой дорожке в сторону тайного сада. Тут мы увидели садовника, и Фэнси сказала, что он выглядит странно…
— Ничего я не говорила!
— Говорила, противная девчонка! Потом мы вышли в сад, но там все переменилось, вокруг было грязно, ужас! Я потерялась, никак не могла найти выход, а Фэнси убежала… Я звала и звала, и там были тысячи статуй, и все они были теплые… — Тетя Фэнни вздрогнула. — Я никак не могла найти летний домик… Я сидела на скамье и думала об Эссексе, о том, как он мог бы мне помочь…
— Не уверена, сколько еще я готова слушать этот бред, — пробормотала миссис Хэллоран.
— …и тут я нашла летний домик и побежала, но было так темно, и туман стоял такой густой… И вот у солнечных часов я наткнулась на своего отца.
— Я видела, как она бежит, — подтвердила мисс Огилви. — Я сидела за завтраком, подняла голову, заметила ее в окне и подумала: «Вот бежит тетя Фэнни». Честно говоря, я удивилась, но было совсем светло.
— Солнце встало два часа назад, — уточнил Эссекс. — На небе ни облачка.
— Было темно! — заупрямилась тетя Фэнни.
— Да, я ясно видела, как вы бежали по газону, — повторяла мисс Огилви. — Солнце светило, и я подумала: «Вот бежит тетя Фэнни».
— И что же сказал твой отец? — с любопытством спросила миссис Хэллоран. — Надеюсь, передал нам свои наилучшие пожелания?
Тетя Фэнни резко выпрямилась.
— Совсем забыла! — воскликнула она. — Я забыла передать вам сообщение! Папа рассердится!
И она снова заплакала.
— Ну так скажите сейчас, — подбодрил ее Эссекс. Покосившись на миссис Хэллоран, он тихо добавил: — Не послать ли за доктором?
— Ага, за психиатром! — фыркнула миссис Хэллоран. — Садовник, работающий до завтрака — где вы такое видели?
— Он велел передать, что грядет опасность. Сказал… — Тетя Фэнни ломала руки, стараясь вспомнить точные слова. — …сказал, что грядет опасность, но дом находится под его защитой. Он повторял это снова и снова; велел нам оставаться в доме.
— Да неужели! — язвительно воскликнула миссис Хэллоран, и Эссекс засмеялся.
— Сказал, что грядет огонь, черный огонь… Что он нас всех защитит и мы не должны покидать дом.
— А ты не могла бы передать ему кое-что в ответ? — осведомилась миссис Хэллоран. — Скажи ему, что мне безразлично — опасность там или не опасность…
Ее прервал дикий визг. Мисс Огилви проворно вскарабкалась на стул; Мэри-Джейн вцепилась в Эссекса и даже миссис Хэллоран поднялась из кресла. Небольшая змейка яркого окраса внимательно наблюдала за ними из камина; внезапно она скользнула на мягкий ковер в полуметре от туфли миссис Хэллоран и стремительно исчезла за книжным шкафом.
— Святые угодники! — воскликнула миссис Хэллоран. — Боже милосердный! Эссекс!
Тот не без труда выпутался из объятий Мэри-Джейн.
— Миссис Хэллоран?
— Что это было?
— Змея. Выползла из камина и спряталась за книжным шкафом.
— Вижу, что змея, но откуда она взялась в моем доме?!
— Змея, змея! — визжала мисс Огилви, цепляясь за спинку стула; судя по всему, ей хотелось залезть прямо на стену. — Она укусит нас всех; это была змея, змея!
— Богохульство, — вежливо пояснил Эссекс. — Без сомнения, ее наслал благородный дух, которого вы передразнивали. Пожалуй, вам стоит внимательнее следить за речью.
— Это все ты виновата! — яростно напала на миссис Хэллоран Мэри-Джейн. — Ты его высмеивала, а теперь нам прислали предупреждение! И поверь на слово, второе мне не понадобится! Я останусь здесь, в этом доме, в безопасности, и никто, даже ты, не сможет выгнать меня отсюда перед лицом ужасов, о которых он говорил!
Трясущимися руками Мэри-Джейн прижала к себе дочь.
— Фэнси останется, и я останусь! — объявила она.
— Я распоряжусь, чтобы комнату продезинфицировали, — сказала миссис Хэллоран.
— Ты не найдешь змею, — мечтательно произнесла тетя Фэнни. — Она вся сияла, от нее исходил свет… Ты никогда ее не найдешь.
— Эссекс!
— Да, миссис Хэллоран?
— Я озадачена. Пройдемте в библиотеку, и вы мне все объясните.
В данном аспекте любопытен вопрос веры, включающий и детскую веру в чудеса, и слепую надежду стариков; во всем мире нет ни единого человека, который ни во что не верит. Можно предположить — и не так-то просто опровергнуть, — что люди верят во что угодно, невзирая на степень экзотичности. С другой стороны, абстрактная вера практически невозможна; именно реальность чаши, свечи, сакрального камня укрепляет веру. Статуя бессмысленна до тех пор, пока она не заплачет; философия бессмысленна до тех пор, пока философа не объявят мучеником.