— Спорим, я опровергну их все? До единого! — бахвалится Че.
Возможность выговориться и под видом игры рассказать ему о своей неуверенности и страхах приводит меня в смятение. Наконец я собралась с мыслями и начинаю:
— Ну… Тебя в детстве любили, меня — нет. — Сказав это, я понимаю, насколько не права, и кусаю губу.
— Бабушка меня любила, любила сильно, но это никак не отменяет того, что родной матери я был не нужен! — усмехается Че.
— Прости.
— Снова чертово совпадение, — отмахивается он. — Давай следующий довод.
— Ты общительный и умный!
— Признаюсь как на духу: я ненавижу людей и обожаю одиночество. Мне тяжело быть искренним. Невыносимо. Проще с улыбочкой заигрывать с людьми, пускать пыль в глаза и быть для всех посторонним. Я боюсь показаться недостаточно хорошим, поэтому не рискую, чтобы самооценку ниже плинтуса не уронить. Знакомо, Солнце? — Моргаю и киваю. — Черт, опять бинго!.. — Картинно заламывает руки Че. — Кстати, учился я не очень — у меня тройки по точным наукам. Так что и интеллектом я не блещу. Следующий довод.
— Ты красивый, а я обычная. — Я опускаю глаза.
— Ты — обычная? — Он удивленно присвистывает. — Да я стеснялся тебя до одури, до сих пор иногда чувствую себя идиотом рядом с тобой.
— Это лесть? — Его слова вгоняют в краску, но смущение тут же рассеивается — замечаю, что Че осклабился, толкаю его в плечо: — Ну да, ты врешь сейчас…
— Да не вру я! Все, что я сказал — чистая правда. Клянусь!
— Ты мутный тип, — сдаюсь и хихикаю, и Че присоединяется:
— Ты тоже. Какое совпадение!
Счастливый смех ударяется в мягкие стены окружающей нас тишины и не вырывается за пределы странного, покинутого людьми места. Че придвигается, устраивает руку на моей талии — я чувствую, как его пальцы теребят шлевку на поясе джинсов Ви.
— Я давно хотел кое-что сказать тебе. — Он внезапно становится странно серьезным. — Но не мог. Лицемерить легче. И чего уж там… Я просто боюсь. Но сегодня — скажу!
Он быстро поднимается, направляется к краю и, преодолев расстояние в три шага, ловко перелезает через ограждение. Миг — и он беззаботно улыбается, стоя на узком выступе крыши, не замечая пропасти за своей спиной:
— Давай ко мне!
Происходящее становится дурным сном — с намерением уцепиться за Че и удержать его от возможного падения, я вскакиваю, но ноги слабеют и отказывают, слова застревают в горле.
— Ты больной! Нет!
— Почему? — Че прогуливается по краю, ветер развевает его русые волосы.
— Я боюсь!
— Чего? Высоты? Или ты до смерти боишься поверить мне? — Я вздрагиваю от его насмешливого тона, и парализующий страх заставляет сознаться:
— Это так, но все потому, что… — Я сжимаю дрожащие пальцы в кулаки. — Мне кажется, что там, за краем, ты, черт побери, взлетишь! Я же упаду и разобьюсь, ведь я могу только ползать! Я хочу доверять тебе, но не доверяю себе! Теперь ты все знаешь. Вернись и пошли отсюда!
— Это твой самый главный довод? — Че протягивает руку. — Окей, он тоже ни о чем. Иди сюда.
Возможно, я в последний раз вижу этот теплый пристальный взгляд. От досады на себя, свои трусость и слабость снова закусываю губу. Как я могла забыть то, что знаю? Я в его сердце. Никто не любит этого потрясающего парня. Никто, кроме меня.
Подкашиваются колени, но я упрямо шагаю к краю, хватаюсь за раскрытую в ожидании ладонь и, глядя только в глаза Че, осторожно преодолеваю ржавое ограждение и встаю рядом с ним. Руки Че ложатся мне на плечи и медленно разводят их в стороны. Тело цепенеет, воздух застревает в легких, зрение беспомощно цепляется за пустоту, в голове гудит. Работает только сознание, все, что я могу, — наблюдать, видеть серое небо с обрывками туч, источенный временем бетон, сплетенные хвойные лапы… Осторожно пробую дышать, расслабляюсь и будто впервые обнаруживаю в себе необъятное стремление к запредельной любви и счастью, бушующий ураган чувств и уверенность. Я — это просто я. И мне все по силам.
— Лети, Солнце. Ты можешь. Ты все можешь, смотри! — слышу я тихий голос.
Открытие ошеломляет так, что хочется закричать, но Че опережает меня и выкрикивает:
— Пусть всегда будет Солнце!
— Пусть всегда буду я! — вторю я, срывая голос. Вместе с криком и силами душу покидают боль и обида на несправедливость мира, которые жили во мне с детства.
Ветер бьет в лицо, путает волосы. У моих ног, в считанных сантиметрах от носков красных кедов, пролегла линия, разделяющая жизнь и смерть — край ровной плиты.
Отступаю, паника наваливается с новой силой, перетекает в пьяное головокружение. Неловко сажусь, откидываюсь назад, ощущаю лопатками твердый бетон крыши. Теплая рука укрывает меня — Че устраивается рядом, на узком выступе мы лежим в обнимку.
— Я верю тебе. Я верю тебе, Че!
Он заслоняет вид на затянутый тучами небосвод и шепчет:
— А я тебя люблю. И никогда не оставлю.
Смотрю в яркие зеленые глаза — на контрасте с серым небом они кажутся нереальными, в них нет лукавства и усмешки. Больше ничего невозможного нет и для меня.
— И я люблю тебя. Очень люблю, — шепчу в ответ.
Как только мы взбираемся обратно и обретаем под ногами покрытую рубероидом твердь, тяжесть реальности наваливается на плечи. Плетусь в сторону лифтовой шахты, удары сердца отдаются в ушах сплошным гулом — под огромным небом, в потоках воздуха, между жизнью и смертью, в безвременье мы долго и нежно целовались.
Че отстает на шаг, наклоняется — раздается щелчок. Звякнув, в его ладонь падает карабин, от которого к торчащему из стены гнутому куску арматуры тянется тонкий трос.
— Это что?
— Альпинистская снаряга. Я тебя на всякий за пояс пристегнул… — Че сматывает трос и прячет в рюкзак. — За три года двое наших разбились. Так что… не летаю я высоко. Я вообще летать не умею. Бинго.
Глава 42
Дорогая подруга, как поживаешь, как твои дела?
Зря я ждала, что ты смягчишься и ответишь мне. Я не сделала шага к примирению первой, как было заведено. Напрасно я плохо о тебе думала, ведь ты обычная несчастная девочка, тяжело пережившая развод родителей, а истерики случались лишь потому, что тебе было необходимо видеть доказательства преданной любви ближних. Я прощаю тебя, Ви. А ты меня хотя бы выслушай, хорошо?
Я по-прежнему люблю сидеть на подоконнике. За окном все раскрашено рыжим и серым: скоро наступит ноябрь. Больше двух месяцев льет или тихо накрапывает дождь, обещая превратить наш город в настоящий Макондо[8].
Только что я вернулась с занятий, закинула куда подальше твой рюкзак с покемоном, повесила на стул у батареи промокшую ветровку и принялась сочинять это послание. Тут темно и промозгло, но мне хватает даже света тусклой лампочки.
Живу я теперь интересно и просто, в моей сказке царят уют, покой и любовь, даже на окне появился и тут же зацвел кактус.
Мы ведь обещали делиться секретами? Точнее, ты охотно делилась ими и требовала той же искренности от меня — скучной, несчастной и скрытной. Так вот, я созрела и хочу рассказать тебе о самом лучшем на свете парне и о том, как сильно он изменил мою жизнь.
Каждое утро, расцепив теплые объятия, мы наперегонки со временем носимся по квартире, заливаем в себя кофе и, крепко держась за руки, выбегаем под дождь, хохоча над заспанными лицами друг друга и пятнами зубной пасты на губах и щеках. В гудящем трамвае мы урывками досматриваем сны, а в исторической части наши пути расходятся — мой парень бежит в сторону журфака, я плетусь в лицей.
Началась практика — изо всех сил совершенствую парикмахерские навыки на представителях малоимущих слоев населения: услуги учеников почти ничего не стоят, и бабушки и дедушки охотно идут к нам стричься. Каждого из них я стараюсь сделать красивым — мне нравится видеть радость в глазах людей.
Отношения с одногруппницами тоже изменились. Девочки считали меня «отмороженной», «не от мира сего», «с приветом», пока не произошло нечто из ряда вон выходящее. Как-то раз в середине дня у нас было незапланированное «окно» — заболел преподаватель. Девочки, изнывая от скуки, принялись обсуждать парней и доставать меня:
— Горе, ты чего притихла? Сказать нечего? Ну да, у тебя и парня-то нет. Отмороженная. Вот нам бы твои сиськи — давно бы уже на «Мерседесах» катались.
Они так достали меня, что я не сдержалась и рявкнула:
— Заткнитесь! Есть у меня парень!
— А почему мы тогда ни разу его не видели?
К несчастью, мой тон очень не понравился одной из «запевал», агрессивной и злобной, о ней я тебе уже как-то рассказывала. Я пыталась убедить их, что все его знают, но мне не верили, а нахальные ухмылки не сулили ничего хорошего — вранье здесь приводит к расправе за гаражами. В общем, я ему написала. Пришлось.
Он ждал меня после занятий у ворот, его увидели ученики лицея и двух близлежащих школ. Собралась небольшая безмолвная толпа. Когда он обнял меня, все выпали в осадок.
На следующее утро я шла на учебу готовой если не к линчеванию, то к разборкам, но ничего не произошло. Мой парень поднял меня на свою высоту, я в одночасье стала недосягаемой звездой. Точно так же он вознес и тебя над тупыми одноклассниками, помнишь? Да, Ви, ты прочитала правильно. Речь об Артеме. Я теперь с ним. Мы живем вместе.
У нас очень много общего — это даже пугает. Например, мы одновременно произносим одно и то же. Мы угадываем друг друга — по пути с работы Че заходит в продуктовый и почти всегда покупает именно то, о чем мечтаю я. Мы любим одни и те же фильмы и книги. У нас день рождения в один день!
Ви, не спеши с выводами — наша совесть чиста. Ты ведь сама его бросила.
Как поживают твои новые друзья? Как учеба, как парень? Искренне надеюсь, что у тебя все хорошо.
Передай огромный привет тете Анжеле! Я очень по ней скучаю… Иногда я забываю, что и она уехала, и прислушиваюсь к тишине в надежде различить над головой звук шагов. Тебе очень повезло с мамой — ради тебя она готова на все.