После нескольких секунд ожидания к нему в камеру вошел его родной сын, которого он сразу не узнал. Это был не Комо, об этом говорили спокойная и уверенная походка и отсутствие красноты в глазах и на лице. Снисходительно наклоненная голова, прямая осанка, полностью расслабленные руки, которые он аккуратно сложил, когда сел, и никакого испуга в глазах, плюс едва уловимая презрительная усмешка на губах, которую Виктор как-то уже видел. Это был и не Паша. Виктор ничего не понимал, но тело подсказало ему, что нужно готовиться к худшему: озноб пробил от шеи и до самого копчика, он чувствовал опасность собственным позвоночником.
– Ох, Виктор, как же хорошо стало дома без тебя, – произнес чужой, почти женский голос.
– Паша? – все-таки попытался узнать отец.
– Нет, что ты! Этого хлюпика нет с нами уже пару лет. Как же он мне надоел! Сильнее, чем Комо, сильнее, чем ты! – после этих слов незнакомец во весь голос рассмеялся звонким женским смехом, от которого, как показалось Виктору, у него зашевелились волосы.
– Артист, что ли? – спросил недовольный охранник, заглянувший в дверной проем. Без этого наблюдателя свидание запретили бы. Жеманность Паши… или того, кто пришел навестить отца, явно пришлась местному служителю закона не по вкусу.
– Да, да! Вживается в роль, – поспешил убедить его Виктор. Отцовский инстинкт брал свое, даже сейчас, не зная, кто перед ним, все, чего он хотел, – защитить своего ребенка, уберечь его от всех абсолютно бед.
– Ладно, хрен с вами. Только без выкидонов, а то оба сядете, – проворчал охранник куда-то в коридор недовольным басом.
– Типичный Виктор, – покачало головой существо. – Даже когда я усадила тебя за решетку, ты все равно в первую очередь печешься о несчастном сыночке, – как можно тише и уже более мужественным голосом сказал незнакомец.
Отец непонимающе смотрел на сидящего напротив человека. Только что он заливался женским смехом и тут же заговорил почти Пашкиным голосом.
– Ну брось, Виктор, я не настолько глупа, чтобы показываться на людях, – услышал он томный, но очень тихий голос.
Виктор смотрел во все глаза. Он действительно видел перед собой не застенчивого и неуверенного в себе Пашку и не агрессивного Комо с вечно красными глазами. Эту личность Виктор застал впервые.
– Кто ты нахрен такой? – гневно произнес он. Странно, что зубы остались целы, так он был зол, когда сжимал их.
– Будем знакомы, я – Вега, – существо протянуло руку как для поцелуя, но тут же с ехидной улыбкой отдернуло.
Ее левая бровь была почти все время приподнята, языком она периодически облизывала губы, делая это по-женски соблазнительно, глаза из серых Пашкиных стали почти черными. Но самое главное – голос! Он действительно был женским, немного с хрипотцой, а в каждом слове сквозила надменность. Вега сидела на стуле напротив, положив ногу на ногу, руки сложены аккуратно на коленях, так женщины предпочитают демонстрировать красивый маникюр, только у нее его не было. Это была женщина, вне всяких сомнений, в Пашкином теле, в Пашкиной одежде, но – женщина. Виктору стало страшно от ее самоуверенности, а еще от того, что он понятия не имел, кто она и когда появилась.
– Сколько… Сколько тебе лет? – тихо спросил он.
Вега очень демонстративно поменяла расположение ног, громко выдохнула, и взглянула на Виктора, прищурив глаза. Затем она наклонила голову, будто рассуждая, рассказывать ему что-то о себе или нет.
– Сейчас мне уже 23 года, – размеренно и все так же тихо произнесла она.
– Сейчас? – Виктор даже боялся представить, как давно она существует, но спросить нужно было. – Когда ты появилась?
– Ох, Витя, ты позабыл все свои проколы? – снова ехидно поинтересовалась она. – Помнишь, как после смерти Маши ты привел женщину домой. Думал, что Пашка крепко спит и пытался заняться с ней сексом. А Паша проснулся от ваших стонов, зашел к вам…
На этот раз Вега проговаривала каждое слово настолько медленно, что было просто противно слушать… и вспоминать. Виктор попытался ее остановить.
– Я помню! Помню.
– Тогда не Комо разбил зеркало, а я, – до чего же она спокойна, Виктор боялся ее. Поговорив с ней всего несколько минут, он понял, что она очень опасна для Паши.
– Несколько лет? – переспросил отец.
– Что? Не поняла, – она тянула окончания, что совсем не свойственно было для Пашки и тем более для импульсивного психопата Комо. Сомнений нет, была еще и третья личность.
– Ты сказала, что Паши нет уже несколько лет… Что это значит?
– О, я прогнала его снова буквально пару лет назад. Как раз, когда было поспокойнее. Нужно было, чтобы ты ничего не заметил, – произнесла Вега самодовольным тоном.
– Снова?! – не выдержал отец. Он уже вообще ничего не понимал.
– Виктор, как же ты наивен, – она засмеялась, но на этот раз намного тише, чтобы охранник у двери не расслышал. – Ты думал, все эти годы только Комо мешал тебе жить? Нет, глупец, это была я.
Лицо его любимого сына уродовала эта надменная гримаса, жутко хотелось избавиться от нее.
– Если бы ты знал, как давно путаешь все мои планы! Как же я тебя ненавижу! Ненавижу! – прошипела Вега. Виктор хотел было спросить за что, но она продолжила. – Мне было четырнадцать, когда я поняла, что ты поселился с нами навсегда. Хватало двух этих идиотов – Комо и твоего несносного сыночка, которые не давали делать то, что я хочу. А тут еще твой постоянный контроль! Ты хоть понимаешь, как сильно ты осложнил мне жизнь?
– Я?! Что я тебе сделал? – страннее этот день не мог быть, подумал Виктор.
– Это ведь ты помешал мне прыгнуть вслед за Машей! Этот придурок Пашка испугался и взял контроль! Слабовольный мудак! – Вега разозлилась не на шутку, расслабленные до этого момента кисти сжались в кулаки. – А стекло?! Такое удачное стечение обстоятельств, должно было все сработать! Я даже Комо выпустила ради такого случая…
– Чего ты хотела? – спросил Виктор, заранее боясь ответа.
Вега пристально посмотрела на него, снова склонив голову набок. Во взгляде читалось явное сомнение в том, что у Виктора есть хоть капля интеллекта.
– Убить нас, – спокойно произнесла она, демонстративно разведя руки в стороны. Да, артистичности этой стерве не занимать.
Мужчина глядел на психопатку, но не видел ее. А лишь вспоминал все случаи налетов Комо, которые как на подбор были похожи на попытки самоубийства.
– Точнее, я хотела убить себя, а эти два незрелых и безынициативных мужика меня мало волновали. Но теперь! – это «теперь» прозвучало так многозначительно, что Виктору стало не по себе, в очередной раз.
– Так все ради этого?! – повысил голос отец. Он все еще был отцом, без разницы, сколько личностей копошилось в его сыне, но где-то там был и сам Паша.
– А что мне остается! – Вега снова сорвалась, казалось, вот-вот войдет всполошившийся охранник. На этот раз пронесло, но «девушка» не успокоилась, она почти плакала. – Почему я должна томиться в этом теле с кучей неадекватных мужиков? Разве я заслужила это? Уж точно нет. Я хочу контролировать свою жизнь, быть уверенной в том, что никто не украдет мое время, знать, что Комо и Павел мне не помешают. Но я поняла, что это просто невозможно сделать. И я не хочу так жить.
Виктор смотрел, как она опустила голову, а плечи затряслись в беззвучном плаче. Он вспомнил, как после очередного прихода Комо прочитал «Таинственную историю Билли Миллигана». Эта книга была своеобразной Библией для таких, как он: там можно было найти ответы хоть на какие-то вопросы. Другой литературы в России практически не было. В истории Билли описывали более двадцати личностей, и у каждой было свое прошлое, свое образование, свои привычки, даже родина и язык. Видимо, Вега прожила совсем не ту жизнь, что Паша. Только вот ее суицидальные наклонности это никак не оправдывало.
– И ради этого ты упрятала меня в тюрьму? Тебе делать нечего?! Дура! – пришла очередь Виктора злиться. – Кто будет вас содержать? Кто будет за все платить? Кто будет следить, чтобы вас не упрятали в психушку! Ты чокнутая, долбанутая стерва!
– Ты смешной! Ой, не могу! Какой смешной! – Вега и правда смеялась. – Ты знал все эти годы только своего сына Пашу и изредка видел Комо. Ты понятия не имеешь, что я умею.
Виктор понял, что она права, но не нашел, что ответить.
– Дурачок, – выдала Вега. – Какая разница, кто и что будет делать. Мне нужен только один путь, и по нему идти можно в одиночестве и бесплатно.
Она хотела встать, но Виктор вытянул ладонь вперед, прося повременить.
– Подожди, – он вздохнул глубоко и выдохнул, что было силы, только после этого спросил. – Это ты убила незнакомца?
Вега не стала садиться, остановилась у стола и в очередной раз склонила голову набок, словно силясь понять, почему же Виктор такой тупой.
– Ты так и не понял, глупый. Не обязательно кого-то убивать, чтобы посадить тебя, – и снова эта уже осточертевшая полуулыбка. – В этом мире достаточно просто неосторожно схватить кого-то за кожаный плащ, чтобы тебя заподозрили в убийстве, – прошептала она Виктору в самое ухо.
Мужчина смотрел на стоящего перед ним человека и не верил ни единому слову. В голове крутилось только стократное: «Как? Как?»
Мелькнули воспоминания о стычке с готами и то, как он схватил их главаря за руки в тот день… Но… К этому ведь нужно было подготовиться, все рассчитать. А потом? Как отпечатки перекочевали с живого человека на мертвого? Бредовее ничего не придумаешь…
– Под носом у жителей большого города можно сделать все, что угодно, – словно отвечая на немые вопросы Виктора, вымолвила Вега. Затем еще раз улыбнулась и зашагала прочь.
Виктор исподлобья смотрел в спину уходящей Веге, ее бедра в мужских потертых джинсах, которые они с сыном покупали вместе, слегка покачивались при каждом медленном шаге негодяйки. Это было самое ужасное, что он видел в своей жизни.
Глава IX. Алевтина
Брям!
Сигнал о новых уведомлениях так и остался непрочитанным.