– Софьи Михайловны нет и, похоже, не было. Я специально позвонил Лиле, чтобы узнать, видела ли она консьержку, – рассказывал криминалист. – Но она ее не застала, когда уходила утром на работу.
– А Лилия уже вышла на работу? Не рановато? – отчего-то Аня решила узнать сначала о судьбе суррогатной матери. Видимо, до конца так и не настроилась на рабочую волну.
– Да, вышла. Говорит, что со здоровьем все отлично, так что сидеть дома нет нужды, – Василий явно был чем-то раздражен, голос выдавал его ярость.
– А чего ты злишься? – поинтересовалась из вежливости Аня и сразу пожалела об этом.
– Она меня отшила! Ты можешь себе представить?! – начал бурно выражать свой гнев коллега. – Лилия сошлась с этим Тихоном, с четвертого! Она и он! Он! Это какой-то бред. Как можно меня на него променять…
Криминалист еще несколько минут сокрушался по поводу несчастной любви или чего у него там было с Лилией, а Анна Сергеевна делала вид, что слушает и переживает. Когда поток злости иссяк, следователь уже окончательно вернулась к работе и постаралась вернуть к ней Василия.
– Кого-нибудь еще удалось застать? Ты что, кроме холла нигде больше не был?
– Конечно, был. Я постучался в дверь каждой квартиры, что ты указала. Тишина полнейшая, ни шороха. И на восьмом никого. Я думал, хоть сестра того ненормального откроет, но и ее там не было, – доложил криминалист.
– Вот засада, – Аня лихорадочно соображала, что еще можно сделать, чтобы получить сведения. – Можешь там еще часик побыть? Просто посиди на диване, а я попробую добыть ордера.
– Анна Сергевна, ты в курсе, что начальства до вечера не будет. Там планерка в главке, даже я об этом знаю, – попытался переубедить ее Василий.
– Да…
– Пустая трата времени твоя затея, – коллега вздохнул, явно переживая, что и сам ничего не может придумать. – Знаешь что?
– Нет, не знаю. Что?
– Ну, не ерничай. В общем, я бы тебе посоветовал посидеть сегодня, а лучше еще и завтра, дома.
– С чего вдруг?
– Судя по дате отчета со второго этажа, твой труп уже на подходе.
«Твой труп» звучало максимально жутко. Аня и сама знала, что в ее квартире тело должно появиться со дня на день. Если, конечно, преступники решили довести дело до конца. С трудом верилось, что они могут отказаться от своего плана. Однако в сидении дома девушка не видела никакого смысла.
– Ну а чем я помогу, находясь в квартире? Алексей из нее вообще не выходил. Маргарита и Надежда тоже были дома, если верить их показаниям и словам Антона. И никто ничего не видел, не слышал, не знал, – Аня действительно предпочитала торчать в управлении днями напролет. Мысль запереться дома на сутки и более ей сразу не понравилась.
– Во-первых, ты не чокнутая. Во-вторых, не бисексуалка или лесби, и дома тебя не ждет страстная любовница, которая притупит твою бдительность. Или я чего-то не знаю? – такой ход мыслей позабавил собеседника, и он засмеялся.
– Не то и не другое. И что дальше? Думаешь, у меня есть шанс увидеть, кто это сделает?
– А почему нет? Мы ведь совершенно точно уверенны, что твоя квартира следующая. Смотри, если ты не застанешь момент самого убийства или не увидишь, как кто-то подбрасывает труп, то как минимум на месте преступления окажешься первой, – Василий замолчал, а Анна задумалась.
Как ни странно, но криминалист предложил неплохую идею. До этого обо всех происшествиях им рассказывали жильцы квартир, плюс были улики, собранные на местах. Хотя, уликами это сложно назвать: никаких неизвестных отпечатков пальцев, следов ботинок, свидетельств взлома, ничего, что намекало бы на присутствие посторонних. Это, если верить жильцам. А если им не верить?
– Ты прав. Я так и поступлю. Спасибо, – Аня решила, что логика в предложении Василия есть. Понадобилась пара часов, чтобы все-таки занести новые данные в компьютер, после чего осталось оповестить секретаря, передать отчет для начальства и можно было отправляться домой.
На дорогу ушло около часа со всеми заходами в магазины. У дома Анна оказалась примерно в начале второго. В такое время она здесь бывала в основном по службе. Вообще, с началом странных убийств на Некрасовской девушка стала находиться в доме чаще, чем раньше. И как она и предполагала, никто из соседей не догадывался, что следователь – местная. Аня всегда возвращалась так поздно, что только консьержка и могла ее видеть. Выходные чаще всего проводила в четырех стенах – домашних или библиотечных. Если охарактеризовать ее именно как жильца, то слова максимально неприметная и никому неизвестная будут в самую точку. Чего, собственно, и добивалась следователь.
А вот сегодня ситуация необычная во всех смыслах: она во дворе своего дома днем, еще и в будний день. Интересное, оказывается время для наблюдений. Например, Аня только сейчас увидела, что миниатюрный фонтан, который чуть больше месяца назад начали строить в центре двора прямо посреди клумбы, почти закончен. Как минимум не видно стальных штырей, на один из которых упал Александр. Кстати, следователь на сооружение обратила внимание, только когда ей показали фотографии с места происшествия. «Какая же ты все-таки невнимательная, – корила она себя! – Многие вещи просто игнорируешь, поэтому до сих пор и не нашла зацепки!»
Осмотрев беглым взглядом двор и поняв, что сейчас тут никого нет, кроме детей на площадке, девушка зашла в подъезд. Может быть, хоть там есть кто-то, с кем, чем черт не шутит, можно поговорить? В подъезде тоже ни души. На доске какие-либо объявления по поводу консьержки отсутствовали, как и она сама. Аня позвала ее пару раз: тишина. Оставалось пойти в квартиру.
Следователь переоделась и принялась готовить обед. Странный дискомфорт сковывал движения, ощущала себя, словно на больничном, но при этом самочувствие отличное. Хотелось натянуть форму и побежать в управление. Однако Аня понимала, что к необходимости самозаточения нужно привыкнуть. И она привыкнет. Смирившись с обстоятельствами примерно через один омлет и пару чашек кофе, девушка села за рабочий стол, чтобы продолжить расследование. Отметила в календаре все даты появления трупов, посчитала дни между ними, убедилась, что правильно поступает, находясь не на службе.
Дальше выписала информацию о тех убитых, у которых были смертельные заболевания. Судя по отчетам анонима и своим собственным записям, таких было уже несколько. Аня позвонила судмедэкспертам, чтобы проконсультироваться, можно ли какие-то из тел обследовать на предмет болезней еще раз. Естественно, трупы с 11, 10, 9 этажей давно утилизировали, так как прошло больше двух недель. Тела с 5, 4, 3 этажей еще находились в морге. Аня уточнила, как скоро можно узнать, болели ли при жизни покойники чем-то серьезным, ей ответили, как только поступит официальное распоряжение. Ну вот опять, букашки без бумажки.
Бюрократия методично убивала романтику профессии, вырабатывая наиважнейшее для следователя качество – терпение. А этим Анна Сергеевна никогда не отличалась. И ее согласие просидеть дома сутки, не занимаясь ничем значимым, было сродни подвигу. В иерархии героических поступков оно занимало место на самой верхушке, где-то между решением жить самостоятельно и признанием смерти мамы. Устным признанием и только после неустанных уговоров отца и обещаний, что, когда вырастет, сама сможет заняться поиском ответов.
Первое время на службе все силы уходили на то, чтобы поднять архивы, обзавестись полезными связями, попытаться найти новые улики. Про текущие дела тоже нельзя было забывать. Но и через год, и через два она не приблизилась к отгадке тайны исчезновения матери. А учитывая, что единственным свидетелем произошедшего стала сама Аня, рассчитывать на раскрытие дела было глупо. Поэтому со временем юный следопыт отказалась от поисков. Но не от мысли, что мама все-таки жива. Гораздо проще было представлять, что она пропала, ее похитили и держат где-то или уже отпустили, но из-за амнезии женщина не в состоянии найти дорогу домой. Да, так намного лучше, чем жить без надежды и считать, что самый дорогой на свете человек мертв.
11 неизвестных, оказавшиеся в разное время в разных квартирах одного дома, наверняка тоже были кому-то дороги. Какой нужно прослыть сволочью, чтобы тебя перестали искать? Что, все одиннадцать без семей, детей, друзей и коллег? Где нужно трудиться, чтобы после исчезновения тебя не хватились?
Ох, если бы удалось установить личность хоть одного из них! Но даже татуировка мужчины, найденного на девятом этаже, не помогла. Наверняка, набил ее не в этом городе. Ориентировки на убитых давно разослали по соседним областям и внесли в общую базу, но до сих пор ни одного совпадения среди пропавших без вести. Считать, что тела эксгумировали – не вариант. Экспертиза доказала, что умерли они в тот же день, когда их нашли. Таким образом, пока зацепиться стоит за самих преступников. Кто они? Их мотивы? Подражают кому-то или сами все придумали? Есть ли у них заранее придуманный план и получается ли ему следовать? И главное – какое место в этом «сценарии» отведено Анне?
Что она не только следователь по делу, но и будущий свидетель, девушка поняла после происшествия на пятом этаже. Экватор пройден, останавливаться убийцы точно не намерены. Но бессилие и невозможность что-то сделать, и тем более изменить, выматывали. Ведь совершенно непонятно, куда кинуться? Как поступить? Ждать? И это все? Убийственно тупо.
Аня устала перелистывать бумаги и пошла на кухню выпить очередную чашку растворимого кофе. Напиток только слегка взбодрил: минут через 15 следователь, устав от ожидания, заснула перед беззвучно работающим телевизором.
Снова приснился тот день… Начавшийся как обычно. Возможно, всего лишь выдумка, но Ане казалось, что в жизни все поворотные моменты происходят в день «который начинался как обычно» или «который ничего плохого не предвещал». И у них с мамой было так. Они вместе отвезли Катрин к бабушке и отравились в торговый центр, чтобы выбрать сестре подарок на день рождения. Аня помнила, как они смеялись над различными куклами, дурачились с машинками в детском отделе. На кас