се Мари неожиданно вздрогнула, когда стоящий впереди них мужчина повернулся и поздоровался. Оплатить покупку так и не успели, потому что мама схватила дочь и поспешила на выход. Дома она молча накормила ребенка обедом и занялась своими делами. Когда с глажкой, стиркой, уборкой и готовкой было покончено, а молчание никем не нарушено, Аннет решила все-таки поинтересоваться, в чем же дело.
– Мамочка, почему ты грустишь?
Мари словно только сейчас очнулась, посмотрела на Аню грустными глазами, схватила в охапку и долго не отпускала.
– Мама, нам ведь пора забирать Катю, – напомнила Аннет.
– Все хорошо, ее папа привезет. Я его попросила.
Аня почувствовала мокрые капли, которые упали на шею, а когда отодвинулась от матери, увидела, как она плачет.
– Мамочка, не плачь, пожалуйста. Я же тебя так люблю, – это детское заклинание волшебным образом могло порадовать маму и папу в любой, даже самой отчаянной ситуации.
– И я тебя люблю, моя милая девочка, – Мари поцеловала дочь в щеку и снова прижала к себе.
Зазвонил домашний телефон, и мама взяла трубку. Не успела она договорить, как кто-то начал настойчиво тарабанить во входную дверь. Мари поспешила открыть ее, а дочке велела сидеть на кухне. Аня послушалась. Через пару минут она услышала крики мамы и побежала в прихожую, но там никого не было, а входную дверь заперли снаружи.
Девочке ничего не оставалось, как стучать и звать на помощь. Так продолжалось довольно долго, пока не пришли папа и Катрин. Аня настаивала, кричала, говорила, что нужно спешить, но отец ей не поверил. Он попросил дочь не выдумывать и сказал, что мама, вероятно, вышла с кем-то поговорить и скоро придет. Но вечером она не пришла. Утром тоже. Только тогда папа позвонил в милицию. После сотрудники неоднократно приходили, опрашивали отца, Аню, даже бабушку, пытались выяснить еще хоть какие-то детали из жизни Мари, объясняющие, откуда взялся неизвестный мужчина и почему маме стоило его бояться. Кроме Ани о нем никто не смог рассказать. Десятилетняя девочка описала покупателя из детского магазина, составили фоторобот, но и это ни к чему не привело. Мари пропала, через какое-то время ее признали мертвой. Сначала органы, затем папа, а после все родственники и друзья. Не смирилась только Аня.
В очередной сне, сотканном из воспоминаний, Анна увидела маму с мужчиной из магазина. Они держались за руки и улыбались друг другу. От возмущения девочка, а в этом сне она чаще всего была ребенком, завопила что есть мочи. Мари такая реакция только позабавила, и женщина начала смеяться – зло и надменно. Стоящий рядом незнакомец присоединился к ней. Долго и чересчур издевательски они осмеивали маленькую девочку, и та заплакала.
Когда Анна Сергеевна наконец проснулась, глаза действительно были мокрыми. Оглядевшись, она поняла, что наступил вечер: через незанавешенное окно светили уличные фонари. Поспешив закрыть шторы, Аня проверила все комнаты, окна и двери. Легкий мандраж лишь ускорил ее, так что через пару минут можно было с уверенностью констатировать – трупа в квартире нет.
Занятия, способного отвлечь от мыслей о расследовании, следователь не придумала. Смотреть без конца в бумаги устала, потому решила прогуляться. Теплый июньский воздух наполнился запахами распустившихся цветов: в это время года клумба становилась настоящим украшением двора. Приходящий садовник умудрялся в одиночку облагораживать ландшафт и делал это всегда незаметно. Лично Анна его никогда не видела за работой. Убийца – садовник, пронеслось в голове. Эту глупую мысль девушка отбросила тут же: неприметного, скромного гастарбайтера опросили сразу после истории на одиннадцатом. Тот произвел впечатление настолько порядочного человека, что под подозрения больше не попадал.
Анна стала внимательно осматривать безлюдный двор. Что она упускает? Есть ли что-то в самом доме, оставшееся незамеченным? Деталь незначительная на первый взгляд, но крайне важная на второй? Что? Камеры на фасаде? Софья Михайловна предоставляла файлы на флешке, в дни обнаружения трупов, за день до и за день после ничего интересного на кадрах не обнаружили.
Думай дальше! Следователь принялась оглядывать дом снизу вверх. В ее квартире горел свет, выше – нет. На третьем этаже жильцы, скорее всего, были дома, Тихон еще не вернулся с работы. Квартира Алексея пустовала, как и та, что была выше. Лилия работала допоздна, нет света в окне. В квартире покойного Александра кто-то был, наверняка сестра или родственники. Алевтина… что-то непонятное мигало через шторы, очевидно блогерша делала очередной контент. Горел свет и выше – на десятом и одиннадцатом этажах, на двенадцатом – нет. Еще выше тоже было темно.
Стоп, что? Выше! Как это понимать – выше? Аня еще раз пересчитала этажи. Не может быть! Тринадцатый? Все это время в их доме был тринадцатый этаж? Еще раз пересчитала. И еще раз. На двенадцатом этаже новостройка не заканчивалась, там был целый этаж сверху! Аня обошла дом, посмотреть, действительно ли это целый жилой этаж. Оказалось, что окно есть только с этой стороны, прямо над квартирой 47, где, судя по записям анонима, нашли первый труп. Так, еще страннее. Есть целый этаж над 12-м, но как бы и не целый. А может, и не этаж?
Анна поспешила домой, чтобы еще раз заглянуть в записи анонима, может, у него что-то указано про тринадцатый этаж. Но и там было глухо. Оставалось проверить все самой. Зайдя в лифт, девушка стала лихорадочно искать кнопку с цифрой «13», но на двенадцати все заканчивалось. Что ж, отправимся туда. Меньше чем через минуту она была наверху.
На двенадцатом этаже горела яркая лампочка в общем коридоре, освещая разные по цвету и фактуре входные двери трех квартир. Четвертый проем заштукатурили, когда кто-то из жильцов объединил две жилплощади в одну. Судя по отчету неизвестного наблюдателя, именно в этой большой квартире обнаружили первый труп.
Ловить тут сейчас нечего, поэтому Анна вышла на лестничную клетку, чтобы понять, что же сверху. Ступени вели на другой этаж. Не на крышу или чердак, а на полноценный этаж. Однако дверь на него походила не на обычную деревянную, выкрашенную в бюджетный цвет, а на ту, что ставят в строго охраняемых помещениях. Аня дернула ручку, лучше ведь проверить. Конечно же, та не поддалась. Закрыто изнутри, без вариантов. Но девушка совершенно точно чувствовала, что за этим замком если не вся разгадка целиком, то какая-то ее часть точно есть.
Хотелось срочно позвонить Василию, а телефон остался дома. Анна поспешила на первый этаж, открыла дверь и сразу же поняла, что опоздала: труп уже был в квартире. Его выдал запах. То был не запах разложившегося тела, пахло гарью и жженым мясом. Пройдя в зал, Анна увидела тело: посреди комнаты на спине лежал мужчина в одних джинсах, с темными волосами до плеч. Глаза его были закрыты, а грудь не вздымалась от вдохов и выдохов. А еще все лицо несчастного, его шея, плечи, торс и даже живот покрывали ужасные ожоги, словно его мучили, медленно опаляя голую плоть то ли горелкой, то ли чем-то еще. Этот точно натерпелся, прежде чем покинуть мир живых.
Кое-как оторвав взгляд от убитого, Аня поспешила осмотреть всю квартиру: ну должно же быть хоть что-то, хоть одна деталь, отпечаток, волокна, какой-то след! Ее не было максимум минут 40. Невозможно провернуть все это и не оставить никаких зацепок! Кто эти чертовы маньяки? За что они так с бедолагами – с жертвами и с жильцами? Вопросы, которые с каждым новым случаем все больше смахивали на риторические.
Кроме как вызвать Василия и бригаду, больше ничего не оставалось. Но это нисколько не огорчило следователя: завтра она достанет ордера и вскроет тринадцатый этаж. И если там есть живые, расстраиваться будут уже они!
Глава последняя. Федор
Над городом в очередной раз восходило солнце, растворяя приятную прохладу майской ночи. Один из самых жарких месяцев в году, когда и в темное время суток температура редко опускается ниже +15 градусов по Цельсию. Этого недостаточно, катастрофически мало. Хотелось максимально низкой температуры для мая. Или хотя бы дождя. Как же хочется дождя! При мысли, что кто-то там наверху сжалится над ним впервые за эти три дня, Федор чуть не заплакал.
Рассвет. Начало нового дня. Явление, ставшее для мужчины самым ненавистным. Он кожей ощущал, как медленно, но неизбежно восходит солнце – злейший враг. Глаза не хотелось открывать совсем, чего он там не видел? Наверняка, картинка не изменилась. Да он бы и не смог открыть оба глаза – левый по-прежнему болел и опухшее веко отказывалось подниматься. Можно не открывать их и представить, что еще спишь. Только вот укрыться в этом уютном забытье сегодня больше не удастся: раз проснулся, точно не заснет, разве что потеряет сознание. Опять.
Посмотреть вокруг все-таки пришлось, ведь человек не может проснуться и не открывать глаза совсем. Реальность была такой же гнетущей, как вчера и позавчера. Да уж, эти дни Федор будет помнить до конца жизни. Все оставшиеся несколько часов. Или пару дней, если повезет и организм найдет ресурсы продержаться дольше.
После пробуждения боль стала курсировать по всем телу. Дала знать о себе гематома в правой части затылка. Из-за нее все эти дни было ощущение, что в мозг воткнули копье и оно раскачивается там из стороны в сторону, пытаясь проникнуть глубже. Федор практически сроднился конкретно с этой болью, она стала частью его. Как и ноющие костяшки пальцев – следы пятничной драки. Даже запястья, натертые пластиковыми хомутами, уже не причиняли такого жуткого неудобства, как накануне. А вот ожоги… Они сводили с ума в буквальном смысле. Утром, когда солнце светило прямо на него, было просто невыносимо. В первый день это казалось не такой уж проблемой: просто загорели, ладно, очень сильно загорели лицо, плечи, торс, живот. Ступни он как мог прятал под стулом. Ночью все это болело, постепенно заглушая другие боли. Во второй день, когда солнце вновь принялось нещадно палить, стало хуже, словно все оголенные участки кожи натирают наждачкой и тут же обдают кипятком. Так продолжалось не несколько минут, а полдня, пока солнце не скрылось. К вечеру от боли и перегрева Федор потерял сознание, очнулся только ночью, когда жара спала и наступило долгожданное облегчение. Только боль никуда не делась: раны словно хоровод водили по периметру его тела. Под утро организм не выдержал и мужчина забылся коротким беспокойным сном. И вот очередной рассвет.