воды из стеклянной бутылки, которые в изобилии стояли на столе.
— Огневое поражение? — воспользовавшись паузой спросил я, — у противника есть артиллерия?
Командующий поставил бутылку на стол и вздохнул.
— Условно, конечно, — ответил он, — мы не знаем, что это такое на самом деле. Но действует оно как артиллерия. Да сами посмотрите.
Он сделал ещё один жест, и на экране возникла галерея с видео. Выбрав одно из них, он запустил проигрывание.
Больше всего это было похоже на метание деревянных ядер, пропитанных горящей смолой, с древних катапульт. Только размер огненных шаров был посолиднее — до пяти метров в поперечнике. И они взрывались, достигнув цели.
— А противник? — рискнул вмешаться Иван, — про него что известно?
— Тоже очень мало, — сказал генерал, — опять же, тут лучше увидеть, — он перещёлкнул галерею, и на экране появилась россыпь фото с изображением странных созданий: некоторые из них были похожи на огромных насекомых, другие — на оборотней, какими их обычно изображают в ужастиках, третьи выглядели почти как люди, даже были одеты то ли в броню, то ли в форму. Только головы у них были совсем не человеческие: треугольные глаза, пасти от уха до уха… все эти твари, без сомнения, были мертвы.
— Живых нет? — спросил я.
— Нет, — командующий покачал головой, — это одна из главных задач на передовой, захват живого образца. Но пока она не выполнена. Они убивают себя сразу, как только понимают, что оказались в безвыходной ситуации.
— Ясно, — кивнул я.
— Это хорошо, что вам ясно, — отозвался командующий, — потому что вы как раз для этого очень нужны. Нам отчаянно не хватает разведывательных данных. Для этого я попросил содействия у вашего руководства. Как видите, они не отказали. Как только остальные ваши будут готовы — мы проведём полноценное информирование с инструктажом.
— Остальные наши? — переспросил я.
Но генерал не ответил. В этот момент в помещение зашёл его адъютант и передал какой-то документ. Командующий кивнул нам и вышел.
Помещение для инструктажа, которое нам выделили, располагалось на подземном уровне, в бывшем подвале. Было ли это сделано из соображений повышенной безопасности или просто совпало — я не знал. Но хотелось бы верить в первое. К тому же, возле входа нас встретили вооружённая охрана: целых четыре амбала из военной полиции.
Мягкие кресла спускались небольшим амфитеатром к трибуне, за которой светился экран с логотипом Министерства обороны.
Когда мы с Ваней вошли, в амфитеатре сидели двое, в серых спортивных костюмах. Один в крайнем ряду справа, другой слева, будто эти двое специально старались держаться друг от друга подальше. Или же стремились максимально контролировать помещение.
Первым на звук шагов оглянулся Тревор. Он улыбнулся мне и помахал рукой. Я сдержанно кивнул в ответ, уже понимая, кем окажется второй любитель спортивных костюмов.
Так и есть. Даниил оглянулся. Посмотрел на нас. После чего спокойно отвернулся к трибуне. Как раз в этот момент через боковой проход в помещение зашли три офицера: два общевойсковых полковника и один подполковник ВКС.
Начинался брифинг.
Иван хотел что-то сказать мне, но я покачал головой и указал на места в центре помещения.
Судя по докладу, который начал один из полковников, дела с разведкой действительно были из рук вон плохи: БПЛА, даже защищенные и работающие в автономном режиме, мгновенно выходили из строя, оказавшись над занятой врагом территорией. Спутники, поначалу дававшие неплохую картинку, тоже начали ломаться, стоило только пересечь границы проблемной зоны.
Какая-то возможность визуальной разведки ещё оставалась — беспилотники барражировали вдоль границы, давая представление о передовых порядках противника, но при такой площади, которую занял враг, этого было явно недостаточно.
— Вопросы? — спросил полковник, закончив с докладом.
— А что с разведгруппами? — тут же воспользовался возможностью Даниил, — их уже отправляли?
— Потеряна связь с десятью ДРГ, — вместо докладчика ответил другой полковник, занимавший место внизу, рядом с трибуной, — ни одна из них не вышла к назначенной точки эвакуации в срок.
— Сколько прошло времени? — вмешался я, — может, стоит дать им ещё шанс?
— К сожалению, у нас есть все основания полагать, что группы были уничтожены, — в этот раз вмешался лётчик, — визуальная разведка несовершенна, но мы наблюдали поражение трёх групп. Это было сделано, скажем так, демонстративно.
— В таком случае, не вполне понимаю, чем мы можем помочь, — в разговор вступил Тревор; я с удивлением обнаружил, что за это время он почти избавился от акцента, — нам… мне сказали, что, вероятно, потребуется экспертная оценка нестандартной ситуации. И ускоренное рассмотрение моего дела по депортации после этой оценке. Как эксперт я могу только констатировать, что все возможности уже были использованы. Конечно, я могу дать детальный анализ подготовки групп…
— Нас интересует ваша экспертиза в другой сфере, — ответил один из полковников, — в некотором роде, каждый из вас уникален. А мы хотим использовать все шансы для того, чтобы одолеть врага.
— В какой же? — спросил Тревор.
— Вы крайне неординарный разведчик, — продолжал полковник, — вас не просто так послали в группу на Новую Землю. Верно?
Тревор опустил глаза и промолчал.
— Достаточно было беглого анализа ваших действий, согласно показаниям выживших. Каким-то образом вам было известно, что ожидает того, кто попал в приклад того… — полковник запнулся, почему-то избегая называть переход «замком», — сооружения. Тогда как такой информации у вас просто быть не могло. Если только вы не задействовали некоторые, скажем так, нестандартные каналы. Так?
Тревор оглянулся и посмотрел на меня, виновато улыбнувшись. Я же почувствовал себя полным идиотом. Почему я даже не спросил его, откуда он знал? Тогда, на той стороне, это было понятно — он вроде бы потерял память… но что мешало мне сделать это после возвращения? До того, как нас забрала поисковая партия? Это ведь действительно важно! И та история с татуировками… почему я вдруг в неё безоговорочно поверил? Разве не могло быть у его осведомлённости другого объяснения?
— Всё так, — ответил Тревор, — назовём это моей «врождённой интуицией».
— Нам не так важно, как вы это называете, — ответил полковник, — сейчас даже не важно, как это работает. Но мы хотим это использовать. И чем скорее, тем лучше.
— Можете рассчитывать на моё сотрудничество, — кивнул Тревор.
— Вот и отлично.
Несколько секунд было тихо. Потом Даниил подал голос:
— Господа, возможно, вы меня несколько… переоцениваете, — сказал он, — дело в том, что сейчас я самый обыкновенный смертный человек… я охотно явился на ваш зов, но…
— Даниил, вы же понимаете — вам сохранили жизнь и даже свободу исключительно и специально на подобный случай. Мы прекрасно понимаем, на что вы способны. И даже в человеческом теле, со стандартным набором возможностей, вы остаётесь страшным оружием. Потому что знаете о войне и её формах буквально всё. В конце концов, именно вы её изобрели.
Даниил вздохнул, потом молча кивнул головой.
— Сергей, — полковник обратился ко мне, — надеюсь, вы тоже понимаете, что именно вы нужны будете в первую очередь. Если всё пройдет хорошо, услуги ваших… коллег могут и не понадобиться.
— Разведка, — утвердительно ответил я.
— Разведка, — согласился полковник. После чего улыбнулся, как мне показалось, даже с благодарностью, — кстати, ваш товарищ, — он кивнул на Ивана, — нужен нам с той же целью. Вы ведь в курсе его удивительной способности видеть необычные сны? Но его услуги нам будут нужны только если вы потерпите фиаско.
Ваня с удивлением посмотрел на меня; я в ответ лишь пожал плечами.
9
С самого начала развития кризиса встал вопрос о применении ядерного оружия. Кто-то из экспертов настаивал на том, что тянуть не стоит. Кто-то предлагал оставить этот вариант на тот случай, если ситуация будет развиваться совсем уж безнадёжно, ссылаясь на непредсказуемые последствия.
Решающую роль в том, что до сих пор решение об ударе не было принято сыграло то, что вторжение удавалось сдерживать. Кроме того, потенциальная площадь поражения была слишком большой. Одним зарядом дело бы точно не ограничилось. А такой объём уже был чреват серьёзными последствиями в планетарном масштабе.
Другое дело — если бы удалось вычислить либо точные координаты того места, где происходит соприкосновение нашего мира с Хаосом, или хотя бы определить командные центры сил вторжения, если таковые вообще существуют.
Именно в этом и состояло моё задание.
Времени мне не оставили: сразу после брифинга меня позвали на вертолётную площадку. Но я настоял на том, чтобы ещё раз попасть на встречу с командующим.
После не слишком долгого согласования мне дали добро. Я вернулся в тот же кабинет, где мы увиделись в первый раз.
Только теперь я заметил, насколько он устал и вымотан.
— Слушаю вас, — первым начал командующий.
— Не займу много времени, — ответил я, почему-то смутившись, — я насчёт Даниила.
— Понимаю, у вас были некоторые разногласия, но сейчас совершенно не время для каких-то личных отношений.
— Дело совершенно не в этом, — ответил я.
— Тогда в чём же?
— Я заметил, что даже наши специалисты продолжают относиться к нему как к человеку. Да, имеющему уникальный опыт, обладающему большими знаниями. Далеко не святому. Но — человеку.
— Сергей Александрович, — командующий неожиданно обратился ко мне по имени-отчеству, как принято в органах, — он и есть человек. Да, обстоятельства меняют людей. Мы вообще довольно гибкие создания. И, если уж совсем начистоту, если то, что про вас написано в отчётах — правда, то именно вы куда меньше человек, чем может показаться на первый взгляд. Но ситуация такова, что я готов использовать любую возможность. Всё, что у нас есть.