— Бананы срывать, стук-хлоп!..
— Тыквы поливать, ать-двать!..
— Да что вы, мальчики мои, неужели обиделись? — залебезил Дурантино, смекнув, что таких телохранителей, как эти великаны, он едва ли ещё где сыщет. — Да разве я вас плохо кормлю и пою? А мундиры? Посмотрите, какие они голубые!
— Да нет, зря говорить не станем, едим мы ничего. — Братья почесали затылки. — И мундиры почти царские, ать-двать…
— Так скорее схватите лазутчика, пока он не скрылся, — отдал приказ маркиз, — храбрецу в награду — жбан лимонаду!
Взвизгнул замок, дверь распахнулась, «голубые» ворвались к профессору и… замерли у порога с открытыми ртами: среди оплавленных труб и зеркал стоял сияющий профессор Боев, а на его рабочем столе лихо отплясывал маленький краснощёкий мальчишка. Круглоголовый и толстенький, он вполне бы сошёл за тридцатисантиметровую гуттаперчевую куклу, если бы стоял неподвижно. Но малыш пел и плясал — значит, жил.
«Ха! — подумал маркиз. — Если он живой, то, значит, его можно допросить и посадить в тюремную камеру?!»
Мальчик смешно поводил курносым носиком и подмигивал. Одет он был в чёрную курточку и в чёрные брючки, заправленные в мягкие чёрные сапожки. На кудрявых волосах малыша лихо сидел чёрный колпачок. За спиной плясуна болтался маленький чёрный рюкзачок.
— Кто он?! — спросил Мор.
— Саня Боев, — ответил профессор.
— Сани-бой?! — восхитился Ром. — Мальчик из солнца?!
— Из солнца, — подтвердил учёный. — Как вы догадываетесь, это мой сынок. Думаю, что он вас заинтересует куда больше, чем солнечная бомба. С ним не соскучишься даже в этом каменном мешке, не так ли, господин маркиз?
— Хватайте мальчишку! — прошипел Дурантино.
Ром сгрёб малыша со стола и хотел пихнуть его в карман, но мальчик укусил великана за палец, и Ром, завопив, подбросил малыша под потолок. Мор поймал мальчика беретом, как сачком, и тем самым спас его если не от гибели, то от ушибов наверняка. Берет был скручен жгутом и засунут в карман.
— Хозяин, приказание выполнено, стук-хлоп!
— Молодец, Мор! Жбан лимонада твой… А этого, — Сандалетти указал на профессора Боева, — в карцер! Пусть подумает!
И рассерженный маркиз, подав знак Мору: «Следуй за мной!» — выбежал из Северной башни. А Ром, вскинув профессора на плечо, зашагал в подземелье. Дурантино не терпелось приступить к допросу. Уж с кем, с кем, а со строптивым малышом он справится!
— Подать мне маленького человечка! — Сандалетти щёлкнул рассерженного мальчишку по носу и поставил его на голову. — А теперь давай потолкуем!..
— Но мне так неудобно, — возразил мальчик, — стоять надо на ногах, а не на голове.
— Зато мне интересно! — рассмеялся Дурантино. В соседней комнате раздался телефонный звонок.
— Шеф Генри?! — Сандалетти, словно подброшенный пружиной, вылетел из кресла. — Одну минуту, шеф! А с тобой, красавчик, — Дурантино ехидно ухмыльнулся, — мы побеседуем чуть позднее. — И с этими словами маркиз сунул Сани в сейф и тут же захлопнул толстенную стальную дверцу и дважды повернул ключ.
— Как тут пыльно и тесно! — чихнул Сани. — Нет, здесь мне по-ло-жи-тельно не нравится!
А потом Сани заботила судьба отца: где он? Что с ним? Малыш исследовал все три отделения огромного несгораемого ящика, но ничего интересного не обнаружил. Так… пачки денег да чековые книжки… Кому нужна такая ерунда! На всякий случай Сани сунул-таки в рюкзачок пачку хрустящих бумажек и одну чековую книжку. А вдруг да пригодятся?! Потом сбросил с себя куртку, штаны, сапожки, колпачок и всё это аккуратно уложил в рюкзак.
— Уф, жарко! — Мальчик налёг золотистым плечиком на стенку сейфа. Сталь зашипела, как сливочное масло на сковородке, и потекла тоненькими струйками, образуя проход для солнечного человека.
Глава 2Первые шаги Сани-боя. Друзья и враги. Горбун остаётся с носом
Выбравшись из сейфа, Сани-бой огляделся. Комната, которую маркиз Дурантино именовал кабинетом, была похожа на ученический пенал, украшенный по стенам диковинными картинами: лошадьми с акульими головами, соколами со щупальцами вместо лап и множеством других уродцев. Глаза у Сани округлились.
«Неужели мир заселён такими страшилищами?» — подумал он.
Возле письменного стола, рассекавшего комнату на две неравные части, стояли тёмные тяжёлые стулья — для посетителей-совещателей. Хозяйское кресло было украшено разноцветными сигнальными кнопками.
— Поиграем! — обрадовался малыш.
Особенно ему понравилась рубиновая кнопочка.
Она, казалось, так и упрашивала надавить на неё хоть разочек.
«А почему бы и не нажать?! — подумал Сани. — Вот возьму и нажму!»
Над головой разноцветными огнями вспыхнула люстра.
— Здорово-то как! — Мальчик даже языком прищёлкнул от удовольствия.
В дальнем углу комнаты, рядом с дверкой, на которой было написано печатными буквами: «ЛИФТ», поблёскивал голубым экраном огромный телевизор.
«Вот бы и его включить!» — подумал Сани.
— На-жж-ми чер-рр-ную! — посоветовал чей-то скрипучий голос.
— Кто это?! — закрутил головой удивлённый мальчуган.
— Я! — громко объявил мохнатый чёрный паук, выглядывая из паутинного гамака, подвешенного над телевизором, под самым потолком.
— А как тебя зовут? И почему ты забрался так высоко?
— Ккакк ты глупп, маленький человечек! — заскрипел паук, покачивая восьмиглазой головой. — Разве ты никогда не слыхал о короле пауков Торчилло?!
— Нет, господин паучий король, не слыхал… Видите ли, — помолчав минуту-другую, пояснил Сани, — я появился на свет только что и многого, очень многого ещё не знаю. Так что вы уж меня извините…
— Изз-ззви-няю, — процедил Торчилло сквозь зубы. — Но заруби себе на носу, глупый маленький человечек, что такого паука, как я, ты не встретишь ни в одной комнате замка!.. Да что там замка — во всём мире! — И Торчилло, раздувшись от важности, снова полез в гамак. Глаза его метали фиолетовые искры. Волоски на пупырчатом теле поднялись вверх, как у рассерженного кота. — Да-да, не встретишь нигде!.. Это утверждаю я сам!
Мальчик захлопал глазами:
— Простите, а мне кажется, что говорить вот так о себе нехорошо. Пожалуй, такое не понравилось бы и моему папе!
— Ха, твоему папе! А кто он такой, твой папа?! Какой-нибудь нищий оборванец! — Торчилло от гнева едва не вывалился из гамака. Но мальчика это ничуть не испугало. Скорее даже — рассердило.
— И вовсе мой папа не «какой-нибудь»!.. — возмутился Сани.
«Уж кто-кто, а мой папа, конечно, в сто раз умнее и добрее этого страшилища!» Мальчик повернулся к пауку спиной, что окончательно взбесило Торчилло.
— Кккто?! — закричал он. — Кто твой от-тец?!
— Профессор Боев!
— Ккрра-сс-ный бан-дит!
— Во-первых, никакой он не красный, а белый!.. Даже белее меня. А во-вторых, сам ты бандит и урод! И нажимать чёрную кнопку я не буду! — И Сани пошёл прочь от кресла. Да и вообще ему пора было удирать из этой комнаты, пока не возвратился в неё горбатый хозяин.
Мальчик с усмешкой посмотрел на развороченный сейф и направился к лифту.
— Ой, ой-ёй, ойюшки! — неожиданно захныкал, запричитал съёжившийся Торчилло. — Бедный я, заброшенный сирота!.. Никто-то меня не любит, никто-то обо мне не позаботится! О-о-о! А-а-а!..
Сани заткнул уши, чтобы не слышать противного голоса, но паучьи причитания пролезали во все щёлки. В горле у мальчика запершило, в носу защекотало.
— Ладно уж, перестань! — Сани подозрительно шмыгнул носом. — Говори, чего тебе?
— Мне нужен доктор. Моё бедное старое сердце сейчас остановится!
— И?
— Нажжми черрную кноппку… И доктор придёт.
— Чудак! Что же ты сразу мне не сказал об этом? — И Сани надавил чёрную кнопку.
«Уу-уу!» — грозно завыли сирены по всему замку. Затопали кованые каблуки солдатских сапог. Мальчик понял, что его обманули самым бессовестным образом, что сейчас возвратится противный горбун и снова заточит его в какую-нибудь темницу. Мальчик заметался по комнате, пытаясь найти убежище, где можно было бы отсидеться, пока суматоха не уляжется. Но за каждым его шагом неотрывно следили зоркие глаза паука-предателя.
— Охо-хо-хо! — хохотал он. — Аха-ха-ха!..
— Ну, погоди, мохнатая бородавка! — погрозил кулаком Сани, снова сбрасывая с себя жарозащитный костюмчик и запихивая его в рюкзачок. — Мы с тобой ещё разочтёмся!..
— Охо-хо-хо! Аха-ха-ха!..
Сани метнулся к лифту. Попутно ударил рукой по нижним оттяжкам паучьего гамака, и те мгновенно испарились. Торчилло шлёпнулся на пол. От страха паук прикусил себе переднюю правую лапу. Но стонать и кричать уже больше не решился.
«Ничего, — утешил он себя, — я ещё своё возьму!»
Сани подбежал к лифту, но кнопка была так высоко, что добраться до неё без лестницы нечего было и думать.
В комнату влетел маркиз.
— Торчилло! Почему тревога? Что случилось?
— Он расплавил сейф и бежал!
— Мои деньги!! — Дурантино метнулся к сейфу, сунул руку в дыру и успокоился: деньги и чековые книжки оказались на месте. И тогда только маркиз вспомнил о мальчишке. — Куда удрал этот разбойник? — заревел он. До него лишь сейчас дошло, что «феномен» — чудо современной науки и техники, — которого повелитель Генри пожелал немедленно увидеть, куда-то исчез. — Где мальчишка?!
— Тут! Вон он, господин маркиз! — Торчилло указал укушенной лапой в сторону притаившегося Сани. Мальчик метнулся в угол, за телевизор.
«Всё, — подумал он, — бежать некуда!»
Вдруг за спиной добрый тоненький голосок пропищал:
— Скорее лезь сюда!..
— Куда? — не понял Сани.
— Да сюда! — Острая мышиная мордочка высунулась из норы. — Этот туннель ведёт в подполье. Лезь!..
Сани обрадовался: только сейчас он вспомнил, что стоит ему захотеть и он сможет пройти сквозь любую стену, и не только по готовому туннелю. Малыш сунул голову в нору. Запахло жжёным деревом и ещё чем-то не очень приятным, повалил дым. Комната утонула в белёсой пелене.