— Он нас спалит! — завопил Торчилло.
— Он нас взорвёт! — затопал ногами Дурантино. — Эй, слуги!..
Вбежали Ром и Мор.
— Что прикажете, стук-хлоп?
— Что накажете, ать-двать?
— Воду!! Скорее заливайте угол за телевизором!
Ром и Мор кинулись в ванную комнату, но в дверях застряли.
— Пропусти! — налегал Ром.
— Сам пропусти! — пыжился Мор.
Сандалетти, схватив графин с кипячёной водой, стал поливать дымящийся угол.
Дым начал понемногу рассеиваться.
— Забрать!.. Арестовать!! — снова загремел Дурантино.
— Ать-двать!
— Стук-хлоп!..
Братья наконец освободились от «западни» и снова встали навытяжку перед горбуном. Их щёки были надуты, как футбольные мячи, груди выпячены, как горы.
— Молодцы! — похвалил их маркиз, кисло улыбаясь. — Ничего, всё равно этот разбойник от нас не уйдёт!.. Вызовите мастера, пусть починит сейф! — обратился он к телохранителям. — А за то, что не укараулили мальчишку, лишаю вас нынче ужина… Ты же, милый Торчилло, за верную службу будешь представлен к награде!.. Жалую тебе из личных запасов три зелёные мушки! — Дурантино вздохнул. — Совершенно целёхонькие!.. С ножками и с крылышками!
Маркиз достал из левой тумбы письменного стола бутылку с мухами и, отобрав три самых крупных экземпляра, протянул их королю пауков.
— Благодарю тебя, храбрый Торчилло! Вот тебе в награду ещё одна мушка. Если же ты и впредь будешь таким вот умным-разумным, то обещаю: орден «Ослиное ухо» не уйдёт от тебя!
Об «Ослином ухе» Торчилло мечтал давно. За этот орден он готов был пожертвовать не только одну из лап, но и единственную голову. И Торчилло торжественно провозгласил: «Кре-кри-кра-кру!» — что в переводе с паучьего языка на человеческий означало: «Да здравствуют пауки всего мира!»
А Сани в это время, следуя за новым другом, пробирался подземными лабиринтами.
— Ах как здорово расширили вы этот туннель! — не переставал восхищаться говорливый мышонок. — Здесь можно было бы устроить метрополитен, если бы… — Оглянувшись по сторонам, он доверительно закончил: — Если бы не император Кус-Кус и не его Кусаки!..
— Кто-кто? — переспросил мальчик, раскрывая рот от удивления. Им-пе-ра-тор? А что это такое?
— Ну, император — это значит… император! Самый главный-разглавный в государстве! — пояснил мышонок.
— Это вроде маркиза? — сообразил Сани. — Только старше?!
— Вот-вот! — Мышонок весело помахал хвостиком. — Однако давай знакомиться, — предложил он, — впрочем, о тебе я уже почти всё знаю. Я и о папе твоём наслышан. Недаром меня зовут «Микаэль-Стрелка, который знает всё!». А попросту — Мики! Вот мы и познакомились. А тебя ведь зовут Сани-бой?
— Сани…
— Вот и отлично!
— А мой папа?
— Не вешай носа, дружище, профессор Боев жив-здоров. И пока ты на свободе, ему ничто не угрожает, разве что карцер. А это всего лишь полбеды, а не беда…
— Мики, а ты его видел?! — Мальчик дёрнул мышонка за лапку.
— Больно! — пискнул мышонок.
— Прости, — смутился Сани, — скажи, ты видел моего папу?
— Не видел, — погрустнел Мики, — но я слышал его и разговаривал… Видишь ли, в потолке карцера есть отдушина…
— Ты с ним говорил?! — просиял мальчик.
— Конечно! Он-то и послал меня к тебе на выручку. Профессор знал, что маркиз и его «голубые» станут пытать тебя, вот он и сказал: «Микаэль, помоги моему мальчику…»
— И ты мне помог! Спасибо тебе, дорогой друг, спасибо! — И Сани снова потянулся к лапке мышонка. Но Стрелка благоразумно её отдёрнул.
— А ещё он сказал, — продолжал Мики, почесав лапкой за ухом, — а ещё он сказал… Кажется, так: «Ты, Микаэль, должен… Нет, не так… Вы, Микаэль, с Сани должны помешать маркизу и богачу Генри…» А в чём помешать — не понял. Да, а ещё он сказал: «Следите за ними, путайте их планы… Ищите друзей — друзья помогут!» Вот и всё. Признаться, я многого не понимаю.
— Я тоже, — сознался Сани. — Так что же делать?
— Вмешиваться и искать… Друзья помогут! — Мики снова повеселел. — А друзей у меня — куча! Одних пирожников тысяча! Да сырников — две!..
— А папа?! Мы должны вызволить его из темницы.
— И вызволим! — поклялся Мики. — Всему свой срок! — И он многозначительно помахал хвостиком. — Союз и дружба, Сани!..
— Дружба и союз, Мики! — торжественно произнёс малыш. — За правду стоять насмерть!..
Трижды повторив эту клятву, друзья вступили во владения императора Кус-Куса. И хотя Мики предупредил друга о том, что в великой мышиной империи громко разговаривать строго воспрещается, а петь тем более, Сани не удержался от соблазна и озорно запел:
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Путь мой на Восток!
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Тентель-вентелёк!
— Замолчи, ради бога! За такое повесят на собственном хвосте!..
— Ха, напугал! — рассмеялся малыш. — Во-первых, у меня нет хвоста и, значит, меня не за что вешать. Во-вторых…
— Ну, замолчи же, миленький Сани! Прошу тебя очень и очень! Тс-с!.. Я слышу чьи-то шаги. Непременно это сыщики нашего славного императора! — И Стрелка многозначительно подмигнул.
Сани, вспомнив предательство паука Торчилло, нахмурился. А Мики закричал:
— Да здравствует наш наиславнейший Кус-Кус! Сладчайшему из сладчайших, мудрейшему из мудрейших урра!
— Урра! — рявкнул шпик, скрывавшийся за стенкой. Послышались тяжёлые полицейские шаги, и всё стихло.
— Видел? — спросил Мики.
— Слыхал, — в тон ему ответил Сани. — Ну что ж, Стрелка, веди меня в свою весёлую страну, где чихать и то надо про себя!
И отчаянный солнечный человечек храбро зашагал по священной земле великого мышиного царства, напевая вполголоса свою немудрёную песенку.
Глава 3Великая империя и великий Кус-Кус. Несостоявшаяся расправа. Мики-Стрелка не покинет нового друга
Старый заброшенный водосток, по которому Сани и Мики пробирались бесконечно долго, наконец окончился. Он вывел друзей в огромную пещеру, залитую тысячами крошечных огоньков. Но для Мики, да и для Сани, огоньки не казались крошечными, — наши приятели ведь и сами не были великанами. Огоньки им показались огнями большого города.
— Хру-Хру, — пояснил Стрелка, — столица великой мышиной империи, город негаснущих звёзд!
— Не слыхал о таком, — по-честному признался солнечный мальчик, — впрочем, я о многом, о премногом ещё ничегошеньки не знаю. Правда, папа кое о чём рассказал мне, но… для такого большого мира этого так мало! Буду учиться, — пообещал он. — А ты, Стрелка, хочешь учиться?
— Ещё бы! — Мики даже облизнулся. — Я страсть как люблю слушать рассказы! Нам бы в школу с тобой поступить! Там всё время рассказывают!
— Хорошо! — рассмеялся Сани.
— Тс-с! — напомнил Мики. — В этом городе не смеются!
— Почему?! — рассердился мальчик. — А если я хочу смеяться?
— Повесят. Приказ императора. Кус-Кус считает, когда много смеются — много едят. А есть досыта в империи разрешено лишь императору и его гвардейцам Кусакам…
Сани хотел пуститься в дальнейшие расспросы об империи и императоре, но Стрелка прервал его.
— Мы дома! Входи! — сказал он, гостеприимно распахивая картонную дверь бумажной хижины.
Сани вошёл. Огляделся. Жильё Мики состояло всего лишь из одной комнаты. Здесь не было ни стола, ни стульев, ни кровати — что называется, шаром покати. И всё-таки комнатка выглядела нарядной. В чём дело?
— А-а, вот в чём! — рассмеялся малыш, разгадав загадку. Стены! Всё дело в них! Сверху донизу они были разрисованы нотными линейками. На каждой линейке весело помахивали чёрными хвостиками весёлые нотные знаки.
— Откуда это? — спросил Сани гостеприимного хозяина.
Стрелка лукаво усмехнулся:
— Подарок придворного композитора. Он пишет и издаёт ежедневно двадцать одну песню. Сам подумай, куда ему девать свою продукцию? Вот он и одаривает каждого жителя империи своими песнями, прославляющими Кусак и их императора. Ну а мы находим им достойное применение… А крыша? Сани, тебе нравится крыша? Она сооружена из контурных географических карт империи Хру-Хру. Лежи себе и изучай границы кусачьего царства!
— Здорово придумано! — искренне восхитился Сани.
— Если уж честно говорить, — разважничался Мики, — мой дом по красоте не уступит императорскому дворцу, хотя тот и сделан из квадратиков сыра. В одном я проигрываю: живу на окраине. Грязно и темно. На целую улицу горит всего лишь один светлячок, не то что на императорской площади!
— Мики, а почему в твоей комнате нет света?
Стрелка нахмурился:
— Мне светлячки не по карману! А гнилушку вчера сборщик податей отобрал в счёт неуплаты налога за хвост.
— Это ещё что за налог?
— В империи великого Кус-Куса со всех, у кого есть хвост, берётся налог «за хвост».
— Хорошо, что у меня нет хвоста, — улыбнулся Сани, — а то бы…
— Ха, нашёл чему радоваться! Наш император мудр, как сто королей! — Мышонок сморщил носик в усмешке. — Потому что с тех, у кого нет хвостов, взимается «бесхвостый налог»…
— Но это же несправедливо! — возмутился солнечный человечек. — И как вы это терпите?!
Глаза Сани полыхнули таким гневом, что ближняя стена задымилась, и Стрелка, недолго думая, выплеснул на неё ушат воды. Взметнувшийся было язычок пламени погас. Но там, где недавно красовался «Гимн Кусак», появилась внушительных размеров дыра.
— Не беда, заклеим! — успокоил хозяин своего гостя.
— И немедля! — согласился Сани.
Мальчик отыскал в дальнем углу подходящий рулончик бумаги. На одной стороне её была нарисована уродливая двухголовая крыса. Сани поморщился, но, так как бумага по качеству была превосходной, приладил её к прожжённой стене.
— Вот и починили твой домик. Гляди — лучше прежнего!
Стрелка глянул и упал в обморок.
— Кус-Кус, — пискнул он, закатывая глаза.
— Мики, что с тобой? — недоумевал Сани.
— Кус-Кус, — повторил Стрелка, — мы погибли!
И как бы в подтверждение этих слов за стенками дома раздались грозные крики и топот сотен ног.