Было тепло, и передние двери оставались открыты. Несколько человек до сих пор сидело за одним из уличных столиков; парочка забрала свой кофе к ограде клумбы и обнималась там. В качестве завершающего ритуала следовало пройтись по скверу в поисках кофейных чашек, бокалов из-под шампанского и десертных тарелок. Оплатившим предварительно счет не возбранялось уйти с дорогой сердцу особой под ручку и с не слишком дорогим десертом на тарелочке в поисках тихого уголка. (Ваша проблема, если выбранный уголок уже занят пьяным или наркоманом). Это, наверное, тоже было противозаконно, согласно гражданскому предписанию 6703.4, подраздел «Поведение клиентуры в заведениях общественного питания и потенциальный вредоносный эффект от разбрасывания крошек, а именно – его влияние на популяцию вредителей», но до сих пор нас никто не остановил.
Было так тихо. Спокойно. Даже оодовцы казались расслабленными – для оодовцев, конечно.
И тут я услышала знакомое гоблинское хихиканье.
Услышала ли? Не знаю. И не узнаю никогда. Но, так или иначе, я знала, как бы ни пришло ко мне это знание. И я схватила кухонный нож и выскочила из двери так быстро, что всякие разумные соображения просто не успели меня догнать.
Никому еще не удавалось убить вампира, бросившись на него с кухонным ножом. Во-первых, вампиры невероятно быстрее людей. Вампира не опередить в каком-либо действии – он уже несколько раз сделал то же самое и поджидает вас. И можно биться об заклад – он не станет стоять на месте в ожидании своего кола.
Во-вторых, кухонный нож – далеко не лучший выбор. Попытать счастья можно с кованым железом, хотя никто в здравом уме не станет таскать с собой кол из кованого железа, когда дерево действует лучше, а весит гораздо меньше. Но про нержавеющую сталь забудьте: она соскользнет, как палочка для коктейля по кубику льда. У вас не больше шансов проделать дырку в вампире с помощью нержавейки, чем обогнать его и заставить стоять на месте, пока вы пытаетесь. Дерево пробьет тонкий слой чего-то-там-такого – электричества нежити, – и даст колу войти в цель. При этом нужно знать, куда бить, вогнать его с силой, и вогнать точно в сердце – иначе вампир просто оторвет вам голову, и вы умрете. Кровосос и не подумает встревожиться, когда его протыкают. (Заметьте – вампиру, возможно, требуется разрешение пить вашу кровь – но убить вас он может, когда вздумается. Он всего-навсего останется без обеда). Крутые парни из ООД будут бить прямо сквозь грудину, но более искусный подход – и в то же время более удачный – бить под нее снизу вверх. Выемка внизу грудины – отличная мишень (так мне говорили).
И тем не менее, сделать это очень непросто. Кладбища полны людей, которые попытались. Было также проведено множество исследований в поисках лучшего дерева для колов. Лучшей считается яблоня – и не просто любая старая яблоня, а дерево, на котором растет омела. Оодовцы, ушедшие на пенсию по возрасту или инвалидности (последняя категория крайне немногочисленна: оодовцы, как правило, либо живут, либо умирают – без промежуточных вариантов) часто идут присматривать за садами ООД и следить, чтобы омела чувствовала себя хорошо. Омела – капризная штука, и никто не знает, почему она иногда растет, а иногда – нет. Интересно, что об этом знали друиды – или Джонни Яблочное Зернышко? Конечно, друиды – сказка, да и Джонни Яблочное Зернышко никогда не существовал. Так говорят. Но ведь говорят также, что ни один человек не уничтожал вампира, кинувшись на него с кухонным ножом.
Возможно, до сих пор не уничтожал.
У меня было одно преимущество. Вампир не ожидал встретить меня.
Мне хватило времени увидеть выражение его лица. Я, наверное, не сразу осмыслила увиденное, но ошибиться было невозможно: он искал меня – но не ожидал найти. Он, конечно, выполнял приказы своего владыки, но про себя считал, что у старшего паранойя, а найти меня не получится, потому что я мертва. Вошедший не знал, как я умерла или куда исчезла, но я должна была умереть. А значит, и умерла. Эту точку зрения я полностью понимала.
А возможно, это было просто удивление от того факта, что кто-то атакует его с кухонным ножом и ожидает эффекта.
Вампир остановился. Девчонка, которую он тащил с собой, стояла, пошатываясь, бессмысленно глядя в пространство, а он – поворачивался ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза последние мгновения, последние мои шаги, прежде чем я налетела на него…
…и вонзила кухонный нож снизу – под грудину и в сердце. Помню горячий злой запах его последнего дыхания на моем лице…
Никогда не слышала и нигде не читала, чтобы пронзенные колом вампиры взрывались. Возможно, такое происходит только при использовании кухонного ножа. Вампиры не сделаны из плоти и крови в точности, как мы… но, черт побери, достаточно сходно. Это было… ужасно. Контакт, когда я мчалась на него и оказалась ближе, чем на расстоянии вытянутой руки с ножом – ощущение ножа, входящего в цель – может, я и сама не рассчитывала на успех; может, в этом и состоял план – поведение ножа, скользящего внутрь – то, как он, казалось, знал, куда направляться и тащил за собой мою руку…
Запах…
Удивление на лице вампира за миг до того, как мой нож достиг сердца, и оно остановилось…
Звук…
Упругое давление – ударной волны – пошатнувшее, забрызгавшее меня…
Несколько минут спустя я поняла, что, судя по привкусу во рту, меня стошнило. Может, я и сознание потеряла, хотя все еще держалась на ногах, когда услышала чей-то крик:
– Раэ! Раэ! Уже все! Ты в порядке! – и одновременно начала осознавать, что меня держат чьи-то руки и мешают наугад наносить удары вокруг. Прорезалось множество других звуков: женский визг, крики; приближающаяся сирена. Сирена должна была успокаивать как зов приближающейся власти. Власти примут эстафету, а я смогу расслабиться. Расслабься, Светлячок.
Сирена не успокоила. Зато помогла прийти в себя. Я прекратила размахивать ножом. Хватка ослабла – немного – и мне позволили встать на собственные ноги. Это Джесс держал меня.
Вокруг уже собралась толпа. Наверное, прибежали на визг. В нашем районе на крики отзываются. Мы с Джессом стояли на маленькой улочке, за улицу от того места, где неделю назад был найден выпитый труп, сухарь – и кто-то притащил откуда-то пару галогеновых прожекторов. Это означало, что все видно…
У меня начались рвотные позывы, и Джесс развернулся и потащил меня куда-то – оказалось, к машине с Тео на водительском кресле. Неплохой фокус – затащить что-то на четырех колесах, хоть бы даже красную детскую коляску, так далеко в Старый Город. Возможно, это тоже входит в подготовку ООД? Толпа продолжала собираться. Может, они не понимали, ЧТО видят – темные размазанные пятна на земле, лениво стекающие к окружающим стенам; трупный запах мог исходить от дохлой крысы или из канализации – в Старом Городе и такое случается. Но сцена, которую освещали прожекторы… Я смогла отвернуться, прежде чем снова вырвать, хотя не думаю, что в желудке еще что-то оставалось.
Джесс погрузил меня на заднее сиденье и принялся… вытирать меня полотенцем. Я была вся в… гадости. Неужели транспортные средства ООД в обязательном порядке снаряжены большими влагопоглощающими полотенцами для… очистки? Оно висело снаружи на веревке. Я попыталась думать о запахе полотенца – лавандовое мыло, свежий воздух, солнечный свет. Я заплакала. Ну, это лучше, чем рвать. Вытирать легче. Я расплакалась еще сильнее. За последние два месяца я проплакала больше, чем за всю предыдущую жизнь.
Я что-то прохрипела, сама не понимая, что пытаюсь выговорить, и Джесс сказал:
– Пока молчи. Мы принесем тебе чистую одежду и чашку ко… чая. – Он знал меня достаточно хорошо и помнил, что кофе я не пью. То, что рядом друзья, тоже должно было успокоить – но рядом были не друзья. Сотрудники ООД. Видевшие, как я взорвала кровопийцу кухонным ножом. Я подумала, не потому ли они так торопятся сразу же увезти меня, чтобы кто-либо из кофейни не успел вмешаться? Мэл, Чарли… Да и куда они меня забирают? И зачем? Я могла только строить догадки, и лучше от этого отнюдь не становилось.
Темное лицо Джесса терялось в темноте заднего сиденья. В отчаянии я чуть была не попросила включить в машине свет – просто чтобы увидеть его лицо. Убедиться, что у него есть лицо. Человеческое лицо.
Я снова прохрипела:
– Она оправится?
– Кто? – спросил Джесс.
– Девчонка. Которая кричала. Которая была под… затемнением.
– С ней все будет в порядке, – заверил Джесс.
Я на минуту умолкла. Мы выехали из Старого Города. Я не сразу поняла, куда мы направляемся – привыкла к главному входу в окружное управление ООД, хотя походы туда отнюдь не стали у меня привычкой. Конечно, должен же быть задний вход. Где они машины свои паркуют. Туда же, наверное, проводят людей, которых не хотят демонстрировать широкой общественности. Как скоро в переулке покажется фургон ТВ и начнет снимать забрызганные стены, эти жуткие бесформенные куски на мостовой?
– Ты не знаешь, так ведь? Не знаешь, все ли с ней будет нормально.
Джесс вздохнул и откинулся на сиденье, оставив полотенце у меня на коленях. Оно больше не пахло солнцем: оно пахло уничтоженным вампиром. Вся машина им пахла. Державший меня Джесс тоже был с головы до ног заляпан вампиром. В мерцающем свете уличных фонарей он больше был похож на пестрого демона. Не самые милые создания.
– Нет. Не знаю. Мы не часто вот так выдергиваем людей из-под затемнения в последнюю минуту. Но я уверен, что с ней все будет в порядке. Могу даже сказать тебе, почему – но ты тоже могла бы кое-что нам рассказать. Информация за информацию.
Я заворчала и принялась опускать оконное стекло, чтобы проветрить машину, но выяснилось, что оно опускается только до середины, а дверной замок закрыт, но не мною. Никто не сбегает с заднего сиденья машины ООД.
Он почти рассмеялся:
– Это не то, что ты подумала. Черт, Светлячок, как нам тебе…
Машина остановилась. Мы находились на стоянке, втиснутой между многочисленными высокими зданиями гражданского вида. Она была отнюдь не пуста, как можно было ожидать в это время суток, хотя все машины были припаркованы в одном конце стоянки, возле одного конк