Немного справившись с собой, Джей негромко продолжил:
– Я хочу нагнать потерянное время, понимаешь? Дай мне эту возможность, пожалуйста…
Он посмотрел на Нэнси с такой мольбой, что ее будто током ударило. Она почувствовала, что в такой искренней просьбе ей очень трудно будет отказать.
А потом вдруг будто какая-то неведомая сила толкнула ее к Джею, и она сама обвила его шею руками. Тот сразу наклонился, чтобы прильнуть к ее губам.
Джей и Нэнси не знали, что листва не полностью скрывает их от посторонних взоров и оставшиеся на веранде Лайза, Бен и Кэт в эту самую минуту наблюдают за ними, причем с разными выражениями лица. Лайза смотрела умиленно, Бен одобрительно, а Кэт – со смесью досады, раздражения и… грусти. В какой-то момент Кэт беззвучно встала из-за стола и скрылась в доме. Бен с Лайзой даже не заметили ее исчезновения.
А Джей и Нэнси все стояли в обнимку на лужайке, словно забыв обо всем на свете. Поцелуй их опьянил, а еще больше – ощущение изначально существовавшей между ними физической гармонии.
В эту минуту Нэнси хотелось, чтобы Джей никогда не выпускал ее из объятий и чтобы не кончалась радость, внезапно наполнившая ее сердце, душу и все естество…
Когда их губы наконец разомкнулись, Джей задыхаясь произнес:
– Нужно найти какой-то выход. Все происходящее чрезвычайно важно для меня. Я хочу, чтобы мы с тобой создали настоящую семью. Поверь, у меня с Кэт нет ничего такого, что могло бы обидеть тебя. Я вообще не понимаю, почему ты решила, будто я в нее влюблен!
– Но как же, ведь вы… – пролепетала Нэнси, путаясь в мыслях. Пять лет назад она своими глазами видела Кэт в объятиях Джея. Возможно, это был обман зрения?
А что, если впрямь?.. – вдруг с надеждой подумала Нэнси. Вдруг Джей не лжет?
Ее сердце дрогнуло. Если Джей в самом деле никогда не любил Кэт, то все еще уладится и даже можно надеяться на счастье…
Неужели можно?
– Мама, мама! – вдруг раздалось на некотором расстоянии.
Одновременно взглянув в сторону дома, Нэнси и Джей увидели бегущих через залитую солнцем лужайку детей.
– Мама, ты здесь! – задорно смеясь, кричала Бекки. – А мы уже умылись!
– И хотим завтракать! – добавил Деннис.
На лице Нэнси сама собой расцвела улыбка. Бекки и Деннис – это то, ради чего она живет на этом свете.
– Молодцы! Только вы забыли поздороваться. Ну-ка давайте, как я вас учила…
Однако Джей опередил детей.
– Здравствуйте, зайцы! – сказал он, присаживаясь на корточки.
Брат и сестра переглянулись.
– Мы не зайцы, – сказал Деннис.
– Нет? А кто же?
Тот на минутку задумался, поглядывая по сторонам.
– Мы… тигры. Выскочили из засады.
– Я не тигр, – сказала Бекки. – Я пантера.
– А я динозавр-р-р! – страшно зарычал Джей. – Ох, сейчас вас слопаю!
С этими словами он схватил Бекки и подбросил в воздух. Затем – не успела Нэнси ахнуть – поймал, поставил на землю и набросился на Денниса. Взлетая, тот издал восторженный клич.
– Еще! Еще! – кричала рядом Бекки.
Через минуту она повторила полет, огласив лужайку неистовым визгом.
– И я! И я! – подпрыгивал от нетерпения Деннис.
Вскоре он вновь понесся ввысь.
Затем случился маленький инцидент: поймав Денниса, Джей оступился и упал на спину. Деннис, целый и невредимый, оказался сверху.
– Ай-ай, тигры нападают на динозавра! – в притворном ужасе закричал Джей. – Ой, и пантеры тоже!
Действительно, заливаясь смехом, к Деннису присоединилась Бекки. Все втроем они устроили на траве замечательную куча-мала.
– Спасите, помогите! – вопил Джей, отстраняя от себя то Бекки, то Денниса, но те тут же с пущим азартом набрасывались на него вновь. – Что же это делается?! – кричал Джей. – Ведь вы со мной даже не поздоровались! Воспитанные звери так не поступают…
– В самом деле! – подхватила Нэнси, поддавшись общему веселью. – Бекки, будь хорошей пантерой, покажи пример.
– Здр-р-равствуй, динозавр! – донеслось в ответ.
– Протестую, у меня есть имя…
– Здравствуй, Джей! – поправилась Бекки.
– Нет, я так не согласен. Ну-ка скажите, как обычно дети называют отца? Кто из вас первым догадается, того сегодня не съем.
На мгновение воцарилась тишина – Бекки и Деннис задумались. Затем почти одновременно выпалили:
– Папа!
– Все, остался без второго завтрака, – констатировал Джей. – Ладно, придется вас помиловать, но только если поздороваетесь как следует.
– Привет, папа, – совершенно естественно, будто до того делала это сотни раз, произнесла Бекки.
Чуть помедлив, Деннис тоже сказал:
– Здравствуй, пап.
Тогда Джей сел на траве, обнял Бекки левой рукой, Денниса правой и притянул к себе.
– Здравствуйте, мои дорогие!
Затем, не отпуская детей, он поднял взгляд на Нэнси.
18
Ночью Нэнси почти не спала. Ворочалась в постели, ища удобного положения и не находя. Ее одолевало множество мыслей, которые текли сразу в двух направлениях. Первое относилось к ее взбудораженной чувственности – которая отчасти и мешала уснуть. Второе касалось материнских обязанностей, вошедших в конфликт с чувством собственного достоинства.
Мысль о том, что в этом самом доме, совсем рядом, находится Джей, пробуждала в теле Нэнси каждую клеточку. Поэтому она и металась без сна, периодически взбивая ни в чем не повинную подушку и с завистью поглядывая на Бекки и Денниса, сладко спавших в одинаковых кроватках.
Воспоминания о вчерашнем вечере, часть которого была проведена в соседском саду, порождали желание слиться с Джеем, причем прямо сейчас, немедленно! Оно было так сильно, что это смущало Нэнси. Кроме того, она даже не представляла, как с ним справиться. То есть способ, разумеется, был ей известен, однако он требовал непосредственного участия Джея, что в данных обстоятельствах абсолютно исключалось.
Вдобавок Нэнси терзали сомнения относительно искренности некоторых высказываний Джея. Она почти готова была поверить, что он не влюблен в Кэт, – особенно после разговора, состоявшегося утром за завтраком. Подобные размышления влекли за собой во многом безумную, но очень соблазнительную мысль: что, если на самом деле Джей любит ее, Нэнси? В том, что он пылает к ней страстью, она не сомневалась, но ей хотелось большего. Впрочем, сам Джей полагает, что на основе взаимного влечения можно выстроить все дальнейшие отношения. С его точки зрения, это неплохое начало, и по-своему он прав, ведь в первую очередь ему нужны Бекки и Деннис.
Нэнси же утром окончательно осознала, что любит Джея – и даже сильнее, чем прежде. Ее чувства многократно превосходят его обман… в котором он почему-то категорически не желает признаваться!
И тут вставал вопрос: какими соображениями ей следует руководствоваться в дальнейшем? Действовать, как подсказывает гордость – то есть окончательно порвать с Джеем, – или закрыть на все глаза и слепо следовать интересам детей?
Завтра был день вылета Нэнси в Детройт. Правда, место в самолете забронировано для нее одной, для детей билетов нет, но этот вопрос наверняка можно уладить. Гораздо сложнее принять решение – лететь или нет?
Впрочем, в глубине души Нэнси осознавала, что ответ ей известен.
Сегодня утром на лужайке, после того как Джей так успешно изобразил динозавра, произошло кое-что еще, после чего у Нэнси практически не осталось поля для размышлений.
– Я и не хочу называть тебя Джеем, – неожиданно сказал Деннис. Он все еще сидел на траве, прижавшись к боку обнимавшего его Джея и поглядывая на него снизу вверх. – Мне больше нравится звать тебя папой. Я так давно хочу, чтобы у меня был собственный папа!
Не успел Деннис договорить, как Бекки поднялась на ноги и немного неуклюже обняла Джея за шею.
– Это и мой папа тоже!
Нэнси замерла, не веря собственным ушам, да и глазам тоже. Все произошло так быстро! Кто мог ожидать, что дети настолько обрадуются неожиданному появлению в их жизни отца?
У Нэнси защемило сердце, и именно в это мгновение она осознала, что должна сделать: скатать свою гордость в шарик и швырнуть за облака. У нее было двое замечательных детей – то, что дороже всяких проявлений эгоизма. Ее дочь и сын достойны лучшей участи. Им нужна нормальная семья – мать, отец, дедушки и бабушки. Они заслуживают того, чтобы расти и развиваться в атмосфере нежности, ласки и любви.
– Да, мои солнышки, я ваш папа, – взволнованно произнес Джей. – А вы мои детки! Можете рассказать об этом всему свету…
Утром Нэнси проснулась поздно и совершенно разбитой.
Бекки и Денниса в спальне не было, но со двора доносились их голоса. Выглянув в окно, Нэнси увидела, что они с Джеем запускают на лужайке бумажного змея.
Ох как хорошо, что детьми занимается Джей! – подумала она. – Я сейчас была бы совершенно не в состоянии даже поговорить с ними, не то что играть…
Вот тебе первое преимущество семейной жизни, дорогуша! – насмешливо прозвучало в ее мозгу.
Нэнси оперлась ладонью на подоконник и на миг закрыла глаза. У нее даже не было сил спорить с самой собой. Она испытывала сильную слабость, голова у нее слегка кружилась, коленки подгибались.
В ванной, взглянув на себя в зеркале, она нахмурилась.
И было от чего. Под ее глазами залегли тени, лицо побледнело, глаза словно запали, и вообще выглядела она неважно.
Последствия бессонной ночи и нервозности последних дней. Пора взять себя в руки, иначе я совсем расклеюсь, сказала себе Нэнси.
Она даже толком не почистила зубы, потому что ее подташнивало – так, прополоскала рот, плеснула в лицо пригоршню холодной воды, вот и все умывание.
Сняв ночную сорочку и накинув пестрый халатик, Нэнси так устала, будто проделала невесть какую трудную работу. Без сил опустившись на край неубранной постели, она закрыла лицо ладонями…
Неизвестно, сколько просидела так Нэнси, но из оцепенения ее вывел негромкий стук в дверь. Вздрогнув, она машинально поправила волосы и сказала: