ткуда здесь шрамы?
«Здесь» находилось пониже спины, и одна эта мысль отправила чувства Аверина абсолютно в ненужное русло. Пришлось срочно вспомнить, «откуда».
– Никак не займусь, давно надо было свести, да как-то не слишком мешали. Это памятная метка о встрече с твоей нынешней мамочкой, уж прости за цинизм. Потом все расскажу. И… солнышко, не усердствуй, я ведь не железный.
Руки резко исчезли. Макар ощутил острый укол сожаления.
– Воду на голову сильным теплым дождем, с понижением температуры до очень холодной. – Командным голосом он произнес.
Нэс громко взвизгнула, а довольный Макар наблюдал, как стремительно растворяется порядком уже поредевшая пена на девичьем теле.
– Выбегай, сейчас будет прохладно и…
Сквозь шум воды еще даже договорить не успел, как гибкая женская фигурка выскользнула из-под потока. Сам постоял еще пару минут под холодными струями, пытаясь вернуть себе малую толику душевного равновесия. Хорошая штука – вода. Жаль, на Шедаре подобные процедуры – настоящая роскошь. Оставалось надеяться, что там они не задержатся. Хотя, его капитанская интуиция упорно нашептывала обратное.
***
Уже прочно расположившись в центральном, наблюдая предорбитальную привычную суету, капитан улыбался. Не мог ничего с собой сделать. Слушал громкую перекличку команд, сохранённую им из каких-то особенных, стратегических соображений, которые в других экипажах расценивались как неоправданная жестокость, и улыбка сама наползала на жесткие губы.
– Так что там со спаррингом, кеп? – произнес как ни в чем не бывало его старший помощник, внимательно наблюдавший за бегущими лентами данных.
Но Мака не обмануть. Тонкую нотку иронии он уловил. Как и тень мимолетной улыбки, ехидно скользнувшую по лицу Гесса, сидящего слева.
И не скроешь от них ничего…
– Предложение в силе, – улыбка Макара приобрела хищное выражение. – У нас впереди имперские сутки болтания на орбите. Будет, чем вас занять.
– Оптимистично звучит, – пробормотал мрачно Яхо. – В прошлый раз на Шедаре мы ждали посадки неделю…
– В этот раз мы садимся на базе Имперского сектора, – нехотя выдавил Мак. – Даже не спрашивайте…
– Ой, гля… – выдавил из себя вахтенный Игореша. – Это же лютый тунец. Нас прикопают.
– Разговоры отставить! – улыбку с лица капитана не могла стереть даже перспектива общения с проверяющими. – А что вы хотели? Мы вызвали флот, теперь с нас снимут шкуру. Три раза, для профилактики.
– А я вас предупреждал! – раздалось за их спинами драматичное.
– А ты вообще не отсвечивай, – отмахнулся Аверин. – Можешь начать обратный отсчет до отправки на свалку, бракованный камень.
Все подавленно замолчали.
– Кеп, – осторожно пробормотал тихий Родик, занимающий самое крайнее левое кресло в Центральном. – Мы к нему уже даже привыкли. Как к скверной погоде.
– Климатические коррекции запрещены только лишь в заповедниках, – несмотря на улыбку, тон капитана был холоден. – А я все последние дни ощущаю себя, словно в джунглях. Жду подставы от собственного ИскИна. Достаточно. Петрович, сколько раз я предупреждал тебя?
– Сто восемнадцать, – судя по тону, разумный кристалл не раскаивался. – Всего, включая предупреждения о дурном расположении духа.
– Мне жаль. – Макар пожал равнодушно плечами. – Обливио все нешаблонные реакции по проекту пятьсот шестнадцать триста три пятьдесят два. Ди ди икс тринадцать Аверин.
Воцарилась воистину похоронная тишина.
– Надеюсь, все понимают, зачем? – прозвучал голос Гесса.
– Чтобы некому было расстраивать жену капитана? – снова Родик. Да что с ним такое?
– Чтобы проверка не обнаружила на «Сове» ничего подозрительного. – Стэм говорил, как всегда, спокойно и веско. Словно заклепки вбивал в вихрастую голову Родика. – Нам всем мало не покажется. И без завихрений Петровича. А тебе, Родий, не мешало бы вспомнить историю заключения твоего договора с Инспекцией. За столько там тебя выкупил из борделя наш Кэп?
Это был меткий удар. В самое яблочко. Парнишка мучительно побледнел, попытался вырваться из своего кресла, судорожно задергал руками, словно оно его вдруг придавило, но наткнувшись на взгляд капитана тут же притих.
– Петрович, – необычайно пластичная штука, – задумчиво проговорил Игореша, вдруг ставший необычайно серьезным. – С каждой новой полной перезагрузкой у нас будет рождаться нечто оригинальное. В рамках обычной модели он продержится еще пару недель. Потом поглядим… что получится.
– Плохому мне снова не научите ИксИна, – задумчиво слушавший разговор членов своего экипажа, капитан не сводил взгляд с приближающихся спутников – маяков звездной системы Шедара. – И помните: лгать имперцам бессмысленно, не пытайтесь. Отвечать строго по фактам. У меня самого к ним накопилось немало вопросов.
– У тебя просто стальное терпение, капитан, – подобная фраза от Стэма звучала действительно комплиментом.
И непонятно, что именно имел в виду боцман, но все решительно с ним согласились.
– Борт фрегата 27-313, класса Аngelus- Iustitia Inspector Victoriam просит точку входа в орбитальную сеть, – вместо ответа произнес капитан. И спустя уже пару минут прозвучало:
– «Сова», вас приветствует диспетчер гла-пять-пять-шестьсот-пятнадцать яд. Расчетное время орбитального ожидания: восемнадцать часов по имперскому времени. Координаты входа отправлены автоматической системе управления.
– Петрович? – спросил Мак привычное.
Искусственный разум корабля промолчал…
14. Петровна
Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. Периферия планетарной системы α Кассиопеи – Шедара, в созвездии Кассиопеи.
– Тьфу ты, – цыкнул Аверин, поморщившись. Не стоило проводить публичную порку искусственного интеллекта прямо сейчас. Капитан погорячился. Бывает. Особенно с теми, кто до жены все добраться не может никак.
Поймал ироничный взгляд Гесса. Захотелось дать в морду ему и курить.
– Проект пятьсот шестнадцать триста три пятьдесят два. Ди ди икс тринадцать Аверин. Окончание перезагрузки, выход на номинальный проектный уровень. Доложить о состоянии пассажиров.
Первое, что пришло ему в голову, если честно.
– Сон пассажиров проходит без отклонений, – на всю рубку вдруг прошептал низкий, бархатный голос.
Женский.
У Макара дар речи пропал. По правую руку от капитана хрюкнул старший помощник. Гесс так просто прикрыл лицо сразу обеими ладонями и тихо постанывал. Остальные присутствующие члены доблестного экипажа Совы с огромным, нечеловеческим просто трудом сдерживали предательски рвущийся хохот.
– Что за шервова матка? – прохрипел капитан.
– Простите? – нежно проворковал ему обновленный ИксИн, – капитан Аверин, я могу считать одним из своих неофициальных имен, только что произнесенное вами словосочетание? Распознавать его в качестве позывного?
Раздался стук падающего на пол твердого мужского тела. Игореша предпочел корчиться со смеху горизонтально. Следом за ним под кресло бесшумно сполз тоненький Родик.
Слабаки.
– Нет! – тут же судорожно открестился Аверин. Его яркое воображение услужливо нарисовало подобные диалоги с Петро… вот этим. Заодно память некстати подбросила тот скорбный факт, что ИскИна возвращать к исходным настройкам можно лишь раз в пять имперских декад.
– Интересно… – Вынув внушительный нос из ладоней, все еще шмыгая носом от смеха, подал голос Гесс, – но почему теперь женщина?
– После анализа записей всех личных переговоров между членами экипажа за прошедшую декаду, – незнакомка сразу бесхитростно всех и сдала.
– Так, значит… – Макар обвел взглядом притихший «совятник». – Не боевой экипаж, а банда сплетников.Теперь у вас всех есть подружка. Получите, чего заслужили.
Макар давно научился проигрывать так, что победители о победе потом сожалели, горько и многократно. Вот и сейчас все, сидящие в рубке мужчины, вдруг поняли, что никто не рискнет теперь насмехаться над семейным положением капитана. Даже если жена его все еще девственница, как рассказал всем Ойле.
– Проект пятьсот шестнадцать триста три пятьдесят два, нарекаю тебя Петровной, благословляю служить «Сове» верой и правдой. В добрый путь моя девочка, можешь считать меня папой. Ди ди икс тринадцать Аверин.
Воцарилась ошеломленная тишина.
– Да, капитан, – бархатный голос и слова, греющие сердце любого мужчины. – Как скажете… папа.
– Э-м-м-м… На службе прошу обращаться ко мне официально, – пробормотал Мак, бросив взгляд на лица своих сослуживцев. Они честно держались.
– Вот мы и стали семьей, – только булькнул тихонечко Хич.
– Никогда не женюсь! – возразил ему Родик, уже успевший вернуться на место.
– Светлых мыслей, Сова, я принимающий вас сектор космопространства альфа Кассиопеи, Шедар -ди, Габра, – прозвучало внезапно, как гром среди ясного неба планеты. – Приготовьтесь принять пространственный вектор и выйти в точку привязки сети. Ориентировочное время отведенное для посадки корабля – семнадцать имперских часов. Вход в верхние слои атмосферы через девять имперских часов. Подтвердите получение сообщения.
Макар вдруг подумал, что рад мужскому голосу ядроида-диспетчера.
– Сообщение принято начинаем подготовку к посадке. Петрови… Петровна, привести все системы в готовность к вхождению в магнитное поле планеты. Через восемь часов снять локальную гравитацию корабля.
Согласно посадочному протоколу, поле фрегата снималось за восемнадцать часов до подлета к конечному пункту маршрута. Это всегда создавало целую кучу всяческих неудобств. Макар каждый раз спорил об этом с Петровичем, тот активно сопротивлялся, а потому почти нежный ответ, прозвучавший спустя несколько быстрых секунд, буквально вогнал его в ступор:
– Будет исполнено, капитан. Есть еще пожелания?
Если и были, то категорически не служебные. А фривольные и вообще не имеющие отношения к Петровне – прозрачному камню на черной подставке.
– Я спать. – Макар вдруг решительно встал и потопал к двери. – Тревожить меня строго по самым серьезным причинам. Через восемь часов все встречаемся здесь, вахтенные приступите к действиям по расписанию.