– И как это сделать, милейший? – поскольку куратор притих, приходилось расспрашивать.
– Свернуть рычажок. – Вяло промялил несчастный
Макар все острее желал ему шею свернуть. Чтобы душеньку отвести, накопилось в ней совершенно иррациональное раздражение.
– Погодите! – голос подал Игорек. Судя по тревожному тону и освещенному экраном видера сосредоточенному лицу, – парень нашел нечто важное.
– Последние переговоры отсюда велись часов десять назад. Станция получила сигнал о нашем прилете и спустя час отключилась. – Он еще и еще раз просматривал информацию, все больше хмурясь. – Ё-ё-ё-лки зеленые и бабушке вашей подол задери! Кэп! Я не вижу ни одного активного защитного контура.
– Как интересно… И домики? – Макар включил свой фонарь, освещая ближайший к ним «домик», – практически полностью прозрачное строение, больше похожее на огромный мыльный пузырь, выступающий прямо из скальной стены.
– Вообще все открыто. Гля, мы какие… – Игорек покачал головой потрясенно и сел прямо на землю, уткнувшись в видер. – Я попробую подключить аккумуляторы кухни и минимальное освещение. Пять минут. Твою индульгенцию…
Макар поморщился. Хорошо еще, кроме коренных землян, никто и не поймет этот поток словоблудия. Да и то, вовсе не каждый землянин способен Игорька перевести и понять.
– Осмотрите пока ближайшие коттеджи, нужно выбрать годные для заселения, – капитан притянул к себе Нерис и легонько коснулся виска. Снова руки холодные…
– Кэп, вам прозрачный смотреть, или что поинтимнее? – ехидно вдруг Родик спросил.
Нэрис в ответ громко фыркнула, вдруг ответив сама:
– С самой большой кроватью и чтобы поменьше стекла. – И тут же добавила тихо, исключительно для Макара: – у нас говорят: влюбленные любят темноту.
– На Земле говорят: темнота – друг молодежи, – гавкнуло прямо над ними. – Ведь правда, хозяин?
– Пойдешь жить к Таракану, – рявкнул громко Аверин. – Будете с ним нашей флорой и фауной. Некрасивой и бесполезной.
Горыныч обиделся. Особенно, когда услышал смешки за спиной. Громко засопел, и всей своей тушей поёрзав на шее у оппонента, затих.
– Кухня подключена, заряда там хватит на сутки, – отрапортовал Игорек.
– Очень странно… – Стэм, вернувшийся из темноты, задумчиво произнес. – Здесь все готово к приезду гостей.
– Мы же предупреждали, – Макар лучом фонаря выхватил нечто ему интересное и внимательно всматривался. – Ничего удивительного.
– Странно, что космотель не автономен. – Подошел мрачный Хич, от Нэрис сразу загородов своей тенью всю базу. – Энергия поступает откуда-то по специальной линии. Поступала. Там, похоже, обрыв.
– Стэм, на тебе организация расселения экипажа. Хич, с тебя ужин. И постарайся нас не отравить. Родик…
– А можно и я займусь ужином? – вдруг Нэрис спросила. – Кое-что я сумею. Наверное…
И зачем-то смутилась.
Капитану мучительно не хотелось ее отпускать… Даже помня о страхах и крыльях.
– Вода в домиках автономная, – вернувшийся Яхо весело поделился со всеми. – Тут горячие источники. Купайся – не хочу.
– Особенно, если не помнить, что ее здесь покупают… – капитан проворчал, отпуская жену. Воображение нарисовало ему… сразу много всего увлекательного. Совсем не хотелось ее отпускать на какую-то кухню.
И взгляды вокруг, полные понимания и даже сочувствия, они его злили невероятно.
– Родик, – охранять кухню! – недовольно вздохнув, Макар выдавил. – Яхо – со мной, пойдем, носом повозим.
И Нэс окончательно отпустил. Неохотно, терзаясь сомнениями.
– Я никого не отравлю… – ему девушка пообещала.
Смешная. Притянул ее снова, целуя. И плевать им на всех остальных. Он уже ею отравлен. Мысли, надежды. Впереди у них целая ночь. Сколько раз он себе ее представлял?
И что утро ему обещает…
25. Ужин и прочие неприятности
α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар. Созвездие Кассиопеи
Входя в необычное, даже странное помещение, настойчиво называемое Хичем «кухней», я снова засомневалась. С чего вдруг решила простая девчонка, что сможет накормить весь экипаж? Семеро здоровых и голодных мужиков, это совсем не мальчишки в походе.
Хотя… после той алкогольной бурды, что выпить меня уговаривали по дороге сюда, накормить их, наверное, будет несложно. Непритязательные едоки.
Главное, в это поверить самой, и тогда все получится.
Кухня выступала огромным прозрачным пузырем прямо из гладкой скальной стены. Мембрана прозрачных дверей эффектно схлопывалась за входящим, заставив немного понервничать. Такое ощущение, будто нас всех проглотили.
Я вообще заметила: на Шедаре очень любили прозрачность и тщательно избегали твердых предметов. Не удивлюсь, если обнаружу, что и стены тут эластичные. Только боюсь, что это дело вовсе не вкуса, а физической безопасности. Меня навязчиво преследовало острое ощущение обнаженности. Куда взгляд не кинь, отовсюду здесь могут подглядывать.
Я поежилась. Хич, крупная и тяжеловесная фигура которого бесшумно и молниеносно перемещалась по кухне, тут же на меня оглянулся.
Пока я размышляла, послушно застыв на пороге, механик по круглому залу порхал, как ночная огромная птица. Заглянул в каждый угол, даже нашел морозильные камеры, взглянул в их нутро, головой покачал как-то грустно. Родику было велено от меня не отходить ни на шаг. И теперь он стоял рядом, мрачно пыхтел и излучал физически осязаемое недовольство.
Он решил, очевидно, что охранять меня вынужден в наказание за сарказм. Совершенно незлой. Так обижаются дети, если у них забирают игрушки, отправляя читать и писать. Хотя… что-то в нем есть мне пока еще непонятное. Нечитаемая цветовая структура, с которой еще предстоит разобраться
– Одно здесь хорошо, – приближаясь быстро ко мне, Хич зачем-то принюхался. И нахмурился, поджав губы. – Воды предостаточно. Остальное не очень.
– Что в морозилках? – осторожно спросила, подаваясь вперед, и давая понять, что сама бы их содержимое с удовольствием изучила.
Хич отодвинулся пропуская. И даже сопроводил, по дороге включив дополнительное освещение.
– Я понятия не имею, что это такое, – в его голоса ощущались сомнения. – Ты там осторожнее.
Подойдя к огромадному морозильному шкафу, я несколько долгих секунд собиралась с духом, потом взяла себя в руки, выдохнула и потянула тяжелую и непрозрачную дверцу.
Включился автоматический свет, и с ближайшей полки на нас с интересом взглянуло животное. Вполне осмысленно, кстати так. Если замороженные зверушки вообще это могут. Круглая плоская голова, выразительные глаза, инеем не поддернутые, а оттого кажущиеся совершенно живыми, широченная пасть, делавшая выражение морды лукавым.
– Съедобным не выглядит… – рвано выдохнув, я смогла только это сказать.
– Ты сможешь, лиглянка! – Родик ехидно прошептал совсем рядом. – Ты же – жена капитана! Свари нам из этого суп!
– Кто разрешал пост покинуть? – вкрадчиво спросил его Хич, не отводя взгляда от рожи, смотрящий на нас из ледяного нутра морозильника.
– Я запер дверь! – Родик еще и обиделся.
Интересно, как можно ее запереть, эту мембрану. Разве, что заморозить.
Я медленно отступила от морозильного шкафа, его осторожно закрыв. Не стоит тревожить покойников.
Потрясающая ситуация. Я, механик, труп несъедобного зверя, капризничающий подросток и еще пятеро голодных и злых мужиков где-то там… И что с этим делать? Думать, козочка, думать, как говаривала белоглазая Куста.
– А мы точно на кухне? – что-то я уже сомневалась.
– Игореша прислал маячок, – задумчиво произнес Хич. И опустил прочный крюк, висящий на двери морозильника, в запирающую петлю. Очень правильно сделал. Все равно, кроме льда и зверушки там ничего больше не было.
– А свяжись с ним, – раздавать указания тем, кто крупнее, сильнее и выше непривычно и очень волнительно. – Это возможно?
Глянув в видер, Хич мрачно задумался.
– Боюсь, что…
– Тут есть еще одна дверь! – Родик вдруг радостно завопил от порога и нас не дожидаясь, нырнул в открывшийся темный и узкий проход. Который мгновенно за ним и закрылся. Классика жанра.
Хич прошипел нечто нечленораздельное, я громко вспомнила форму шевровой зрелой икры, и мы оба метнулись вперед.
Механик наш оказался намного быстрее, вполне ожидаемо. Никаких дверей в стене не было. Даже намеков.
– Эй! – раздался звонкий голос откуда-то у нас из-под ног. – А тут клево. И жратвы завались. Я, пожалуй, останусь.
– Навечно? – я тоже могу быть ехидной.
– Выходи! – одновременно со мной рявкнул Хич.
– Ой, нервные все какие… – Судя по голосу Родика, опасность ему явно не угрожала. Разве, что разъяренные мы. – Ладонь прижмите к стене слева от входа и сосчитайте до трех. Или справа… я вечно их путаю.
Справа, как оказалось. Вход на кухню был сделан у самой скалы. Получалось, что эта секретная дверца вела нас в вырубленную в камне пещеру. Узкий участок стены беззвучно раздвинулся, пропуская нас внутрь. Хич вытащил нож, им заблокировав вход от закрытия и мягко меня отстранив, скользнул в полумрак впереди. Я медленно двинулась вдоль ближайшей стены, жадно разглядывая открывшуюся картину. Продуктовая кладовая. Прекрасно обустроенная просторная. Длинные, прозрачные (ну конечно же!) стеллажи от пола до невысокого потолка были плотно уставлены полными всяческой снеди цилиндрическими сосудами. Сквозь прозрачные дверцы огромных морозильников виднелись плотные ряды увесистых тушек каких-то зверей, на первый взгляд абсолютно съедобных. И никаких тебе глазок…
– Насколько я помню, замораживать принято только абсолютно натуральные продукты… – произнес Хич. – Очень дорогой способ хранения.
– Да. И консервировать! – где-то внизу радостно пискнул Родик. – Представляете? Это все можно съесть!
– А потом заплатить чистыми и лучистыми империалами из собственного кармана! – отрезвил его бортмеханик. – Ты представляешь себе, сколько это все может стоить?