изображение.
Нэрис вежливо отвернулась, успев лишь заметить грозного вида мужчину и миниатюрную женщину. Разговаривали она не на имперском, и она даже почувствовала укол тонкой иголочки зависти.
А Игорек уже радостно звал Стэма, ему что-то нашептывая. Связь с родными… хотела б она поговорить сейчас с кем-то из них? Пока еще нет. Где-то глубоко в душе ворочалась черными червяками обида…
Тут Игорек вдруг окликнул ее. И Макара.
– Я только что пресек попытку войти в наш эфир, сделал вид, что его просто не было, слабенькие у них там связисты. Яхо, подвинься. – Расстроенный бортинженер послушно освободил место для Нэс. – Но они оставили сообщение. Адресовано оно тебе, Нэрис. Капитан, вы оба должны это видеть. Только не дергайтесь, это запись.
Он коснулся собственного наушника, и новая плоскость прозрачного изображения развернулась над Нэрис. Она ахнула.
Мама.
Все разговоры о ней до сих пор Нэс казались чем-то далеким.
Просто слова. Королева Зигейны Агата? Сочетание звуков, не больше. Преследовала Макара? Какая-то странная женщина. Не имеющая отношения к маме. Она умерла. Так все говорили, в это Нэрис поверила. Что же теперь?
Смотрит спокойно с проекции. Лаконичный черный наряд, поблескивающий драгоценными вставками, на шее широкое украшение, похожее на блестящий ошейник. Причудливая длинная стрижка: чуть вьющиеся черные волосы закинуты гривой на правую сторону. Сверкающее кольцо на мизинце руки. Макияж. Цвета сдержанные, но вид агрессивный. Или это Нэс только кажется? Королева… Она похудела. И помолодела. Жесткое выражение взгляда. И что-то еще. Неуловимое, но сразу же насторожившее.
– Дочь моя Нэрис, – говорившая усмехнулась, не очень приятно. – Я надеюсь, что ты не забыла меня. И ведешь себя благоразумно.
О, да. И продолжит себя так вести. Каждый день несколько раз, и чем дальше, тем благоразумней. Пусть даже не сомневается.
Агата поджала густо накрашенные губы и замолчала. Видимо, для придания значимости всему вышесказанному, как это принято у королев.
– Интересно, а как она собирается доказать ваше родство? – задумчиво пробормотал Рик, вставший рядом.
Взглянув на жену, он осторожно положил руку ей на плечо. Она сразу расслабилась.
– Генетическая экспертиза? – Нэс благодарно потерлась о пальцы щекой.
– Согласно имперскому Закону о семейных отношениях, после того, как она фактически отказалась от вас, все биологические аргументы ничтожны и не принимаются к рассмотрению. Разве что…
Но тут королева снова заговорила:
– По законам моего мира ты – единственная моя дочь и наследница.
– Ну… или так – пробормотал капитан.
– Пока еще несовершеннолетняя, – в голосе королевы прозвучала явная нотка превосходства. – А значит, должна находиться под патронажем короны.
– Какая прелесть… – подал голос Яхо. – Капитан наш – растлитель малолетних принцесс? А мы с вами, коллеги, – соучастники омерзительного преступления. Наконец-то хоть что-то существенное.
– Покрывали, глаза закрывали и всячески поощряли, конечно, – хмыкнул весело Стэм. – Придется скрываться от их правосудия. Как там называлась планета? Хоть знать.
Королева любила брать долгие паузы. Смотрела сурово, выразительно хмурилась. Спустя ровно минуту, очевидно решив, что ее собеседница достаточно впечатлена, она продолжила свою гневную речь:
– Я хочу, чтобы ты знала, моя дорогая: твой якобы муж в нашем мире объявлен преступником и скрывается. – Снова пристальный взгляд, выразительно поджатые губы.
– Я объявлен преступником еще в семи туземных мирах, – капитан усмехнулся. В двух из них, – каюсь, посмертно.
– Он обвиняется в покушении на честь и достоинство королевы, – произнесена эта фраза была особенно громко, с надрывом. Чтобы дитя уяснило уже, наконец, с кем связалось.
Нэрис тихо смеялась.
– Только на достоинство и покушался, клянусь, – весело открестился Аверин. – Остальное не интересовало, за что и поплатился. – Наклонясь быстро к Нэрис он совершенно бессовестно прикусил кончик ее тонкого уха. – С остальным тут проблемы, – согласилась с ним девушка, поймав пальцами кончик массивного носа Аверина.
Она все еще пристально вглядывалась в изображение записи. И сомневалась все больше.
– Я даю вам двенадцать имперских часов, – королева торжественно встала, поблескивая наплечниками костюма. – За это время ты должна будешь явиться в посольство Зигейны. Сама, без сопровождения и охраны, по доброй воле, ты вступишь на территорию нашего мира и передашь себя в руки короны. Время пошло.
Запись закончилась.
– Какая экспрессия… – заметил Хич, до сих пор не проронивший ни слова. – Капитан, кажется, нам угрожают?
– Ничего нового, – Макар осторожно поднял и пересадил замершую Нэс к себе на колени, плюхнувшись на сидение. – Солнышко, я все правильно понял: ты же еще не успела наделать долгов перед руками короны Зигейны?
– Я вообще опасаюсь кредитов… – пробормотала «наследница» и «должница». – Особенно, – себя им передавать.
– Игорек, вот как хочешь, родимый, но мне нужна связь с бортом «Совы». – Макар что-то яростно ковырял в своем видере, хмурясь. – И как можно быстрее. Не нравится мне молчание Гесса, совершенно не нравится.
– Кажется, от меня снова одни неприятности… – пробормотала растерянно Нэс.
– Кажется, милая моя несовершенно-вдруг-летняя супруга, мы – не только имперская инспекция, но и вполне официальная служба Внешней разведки. И расследовать все подобные… ситуации, – наша прямая обязанность. Кстати, хорошо бы узнать, во сколько на Зигле наступает женское совершеннолетие? Может, мне просто дождаться? – и ухмыльнулся ехидно. Всем видом своим намекая на шутку.
– Я узнал уже: тридцать два имперских года, —
Игорь, быстро водил пальцами по своему личному видеру и тоже хмурился.
– Не дождусь, – Макар радостно улыбнулся. – Кстати, супруга, а сколько лет было твоей матушке, когда родился старший сын рода Рейн?
– В двадцать два года. Преступно. Я – малолетняя извращенка, что неудивительно, ведь мой отец растлил юную королеву, а мой муж по преступному сговору совратил потаскушку меня. И не смотри так, не отмажешься, – Нэс встряхнула головой, зажмурившись, потерла виски и вздохнула. – Мак, кажется… нет. Пожалуй, я даже уверена. Это не мама.
Воцарилось молчание.
Капитан ничего не сказал, лишь включил запись обратно, убрав ее звук. Прокрутил, останавливаясь на самых выразительных моментах. Вот королева изогнула красивую темную бровь, вот губы поджала и взгляд такой сделала… прямо в душу пытаясь смотреть. Получилось не очень.
– Ты уверена? – Макар не торопил.
Она молча кивнула.
– Что же… – кажется, он даже не удивился. И снова ей верил. Или делал вид? – Будем готовиться к неприятностям. Предпочитаю встречать их во всеоружии… – он поморщился, как от невидимой боли. – Яхо, Стэм, с вас быстрый досмотр нашего сектора базы и прикиньте возможность ее обороны. Через час я хочу видеть план. – Хич, кто-то мне обещал разобраться с источником местной энергии? Приступай, только будь осторожен. Родик, я со все возрастающим нетерпением жду результата анализа завтрака Нэс. Разбежались.
Проводив взглядом молча ушедших мужчин, Макар еще раз включил эту шервову запись. Королева Агата. Это точно она, несомненно.
– Рассказывай, золотая моя, я хочу знать подробности, – и нежно погладил жену по макушке, ее успокаивая. – У тебя волосы отрастают красиво и быстро. Не болит больше шрам?
Нэс удивилась. Болит? Она как-то забыла о Зеро. Потрогала, ощутила: на месте, родимый. О себе он напоминал теперь лишь открывшимися способностями. Которые стали уже ее частью. Нэс и не помнила себя кем-то другим…
– Не болит. Рик, ты помнишь историю с твоей сестрой и как я отличила подделку? Здесь что-то другое… Точно не сложный ядроид… Чёрный цвет. Мама его никогда не носила, терпеть не могла и считала вульгарным. Как и распущенные волосы… Терпеть не могла драгоценности, надетые сверху на ткани, макияж не такой и…
– Солнышко, эти маленькие привычки остались вместе с вами, на Лигле. Там она не была королевой.
– Ты не понимаешь… – Нэс снова потерла виски. Голова болела все острее. – Она могла измениться, могла бросить любимого мужа, и нас, детей. Я допускаю, хотя и не понимаю. Но есть еще жесты, привычки, мимика. ТЫ когда злишься, трешь переносицу косточкой большого пальца. А когда растерян – ладонями скулы. А еще, она забыла мое имя. Так разве бывает?
– Поясни? – Макар слушал ее очень внимательно, не перебивая.
Верил? Сейчас Нэс сама себе не доверяла. Но такая поддержка ее вдохновляла.
– Меня зовут Нэрис, отец говорил, что это имя взято откуда-то из древней мифологии, так звали речную богиню. И мама звала меня Никса. В переводе с лиглянского – речка. – Нэс вдруг тихо всхлипнула. – Она всегда меня только так называла.
– Солнышко, не расстраивайся, – поцелуй нежный в висок, и Макар притянул ее, укладывая на плече. – Что-то еще? Посмотри-ка внимательно.
Она посмотрела послушно. И вдруг вздрогнула.
– Цвет глаз, – приподнялась, присматриваясь внимательно – у мамы они были темные, как…
– У тебя? – приобнял, краем глаза наблюдая на Игорешей.
Тот мрачно хмурился. Прошла уже четверть часа, а связи с Совой еще не было.
– Да. А у этой… они словно с желтыми вставками у зрачков. Видишь?
Макар только вздохнул, прижимая к себе явно расстроенную жену. Если бы все это было так просто. Цвет глаз менялся за десять минут, хоть в желтый хоть в крапинку, хоть в полосочку. Закон, защищающий уникальность всех граждан, ограничивал лишь возраст начала пластических изменений. А дальше – у кого сколько хватит фантазии. И ноликов на банковском счете.
Правда, перекраивать себя, становясь двойниками граждан Империи тоже категорически запрещалось. Но Зигейн – не Империя. Как же все сложно… Хотелось утешить малышку, да только выводы и доказательства Нэрис были неубедительны. В отличие от времени, выделенного ей на явку в посольство Зигейны. И от угроз члену его экипажа и полноценной гражданке Империи. Еще обвинения, брошенные инспектору и капитану.