Муж меня придержал левой рукой, правой подав сложный жест. Рядом тут же возник Яхо. Еще взмах руки в сторону станции и он исчезает. Как они это делают?
Я снова вгляделась в картину внизу, приложив к глазам окуляры устройства. Почему почти все огненные «женихи» устремились в сторону станции? Присмотрелась внимательно. Прибор позволял видеть в сумерках даже самые мелкие детали.
Если «наша» самка уже действительно наверху, над плотиной? Хотя, Горыныч видел ее явно ниже. Выходит, что привезли и выпустили ее где-то в районе площадки для транспорта. Это правая половина практически круглого высокогорного плато. Мы стоим сейчас на самой высокой точке экопарка.
В нашем секторе и до площадки раскинулся горный хребет, протянувшийся вдоль долины ручья. Бурный поток бежал вниз по ущелью. Параллельно ему шла туристическая тропа, та самая, по которой мы сюда шли. Ее было видно по свету фонариков, расставленных вдоль дорожки. Почему-то их стало значительно меньше. Или мне показалось?
Похоже, что самка пыталась прорваться через ущелье навстречу самцам, наткнулась на воду и отступила. Мы стали свидетелями этой маленькой драмы, наткнувшись на раненую «невесту». И тогда «наша» красотка приняла самые решительные меры. Она двинулась в сторону высочайшей горы, взяла ее штурмом и откуда, похоже, «звала женихов». Вот они и ползли. И судя по ярким заревам из-за гор правого сектора, «левые» оказались проворнее. Я восхитилась невольно упорством этих огненных организмов…
Но почему они нас преследовали? Ответ быстро нашелся, стоило лишь присмотреться к рельефу долины. На базу бравые камнегрызы ползли потому, что поток воды, бурно сбегавший с горы, резко сворачивал вниз недалеко от моста, оставляя за поворотом совершенно сухой участок ущелья. И даже мост жрать не нужно.
Ручей же бежал по долине в самую низкую точку этого плато – к площадке для транспорта. Скорее всего, там стояли насосы фильтровальной станции, не в пустыню же орошать драгоценной водой. И… именно там нас и ждали. Удобное место для гнусностей, тут даже нечего возразить.
Хвостатые и безголовые бравые парни стремились к подруге, преодолевая преграды, пытаясь найти смысл жизни. Размножиться и захватить этот мир. Но это не наши проблемы. Нечего было Шедарским властям делать вид, что имперскому экипажу ничегошеньки не угрожает.
Я опустила прибор и оглянулась на мужа. Теперь нам достаточно было спуститься к тропе, и путь обратно открыт. Или нет? Я чего-то не понимаю? Уж больно вид мрачный у нашего капитана…
35. Внезапно
Обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар, природный экопарк «Черные горы»
Каких-либо неожиданностей Макар органически не выносил. Даже приятные раздражали. Сейчас ему начинало казаться, что эта напасть не закончится никогда.
Поднимаясь на высшую точку нагорья (громко сказано, «Черные горы» по сравнению с земными вершинами выглядели совершенно игрушечно), он преследовал определенные цели. Очень хотелось выйти из окружения огненных змеев и попытаться наладить хоть какую-то связь. Минимум, – подать сигнал бедствия бравым служителям имперского сектора. И на Сову. Нет, Аверин не гордый, и героически выбираться из с таким размахом организованной хитроумной ловушки, он и не собирался.
Ему было теперь, что терять.
После радостного и внезапного сеанса связи на кухне, подаренного гением связи, новых чудес не случилось. Игорек бормотал что-то про избыточное кодирование для повышения вероятности правильного приема сигнала, а также всяческие модуляции, ругал поглощение волн камнегрызами, угрожал кодерами и декодерами, но… эфир упорно и громко свистел брачными балладами огненных змиев, поражая воображение их способностями. И только.
Противник явно продумал варианты его отступления. Одно успокаивало: они лично на знали Макара, а Родик… Если предполагать самый худший из вариантов, то Родий мог быть соглядатаем, но капитана он близко узнать не успел.
В виске вдруг толкнул импульс биосвязи. Капитан и забыл про нее, Нэс была под рукой, а биолог… Макару отчего-то казалось, что тонкая ниточка странной их связи не сможет тягаться с приборами Игорька. А с крикливой пиявкой, – тем более. Неужели ошибся? Попытался поправить крохотное устройство и вдруг обнаружил, что оно вросло в кожу. Не очень приятно, но, наверное, закономерно. Биосвязь каждый раз работала как-то иначе. Никак к ней не привыкнуть. Принял «звонок», просто прислушавшись к внутренним ощущениям.
– Добрых мыслей, Аверин, – раздалось очень тихое. Мак сразу напрягся. Гесс за вежливостью вечно скрывал очень крупные неприятности. – Если слышишь меня, закрой на секунду глаза, я почувствую. Не отвечай.
Выполнив в точности сказанное, Мак даже не удивился. Он стоял на сухой каменной площадке, обнимая дрожащую то ли от холода, то ли от страха жену, смотрел на роскошные виды водной плотины, глох от грохота низвергающейся воды, молча злился, но не удивлялся.
– Судя по тому, что здесь у меня происходит, вас там тоже прижали.
Гесс вдруг застонал, громко скрипнув зубами. Нэс в руках Рика вздрогнула резко. Она его тоже слышит? Ничего себе ситуация у них складывается… на троих. Макар на всякий случай моргнул в знак согласия.
– Если ты мне ответишь, я… боюсь вырубиться. Не удивляйся, удерживать связь мне непросто. Так что… заткнись, капитан.
Да Мак и не думал ему отвечать. Хотя очень хотелось.
– Вот и отлично, – слова явно давались Гессу с великим трудом. Даже мысленные. – Прости, что немножечко заговариваюсь, пришлось себе ввести кое-что… обезболивающее. – Он медленно проговорил, явно собираясь с силами. – Я тут кое-что накопал в документах.
При встрече все расскажу, – снова стон. Почему Мак его слышит, если беседа ментальна? Потом спросит биолога. Или не спросит.
– Двадцать лет тому назад меня вызывали экспертом по обвинению… Я хороший эксперт. Самый лучший специалист по запрещенным биотехнологиям во всей имперской инспекции!
И он рассмеялся. Смех Гесса звучал так пугающе, что Нэрис прижалась к Макару и всхлипнула тихо. Точно, она его слышит. Шервовы жабры, паршиво-то как. Макар ощутил укол острой ревности. Как будто Гесс в спальню их влез, не спросив разрешения. Да кто бы ему разрешил лезть в их головы? Под кожу врастать… Само так получилось. Капитан вдруг остро понял: для Гесса их связь тоже была неожиданностью. Просто он, как обычно, спокоен и извлек выгоду из щекотливой для них ситуации. Молодец.
Не то, что Аверин.
Макар снова злился. Недопустима и глупо для капитана, инспектора и разведчика. О последнем о вовремя вспомнил. Нэс как-то чутко все поняла, затылком потерлась о куртку, осторожно погладила по руке.
Гесс замолчал. Он там точно не умер, хвастливый специалист по всему, что способно пожрать и размножиться?
– Обвиняли Агату. Ту самую, королеву Зигейны. Или… другую. – Голос биолога прозвучал куда тверже. Похоже, он себе что-то снова вводил. – Вдумайся. Где в это время была мать Нэрис? Не отвечай. – Это сказано явно не для Макара. – Лиглянки очень долго девочек кормят грудью, даже самые знатные. Это считается залогом женского благополучия. И судя по детским воспоминаниям Нэс, так и было.
Нэс рвано вздохнула. Мак нахмурился. Откуда Гесс знает о ее этих воспоминаниях? Снова острыми коготками скребут кошки ревности. И как-то много вдруг стало вокруг них Агат.
Но биолог был прав. Макар краем глаза увидел, как ним приблизился Хич. Судя по мрачному виду электрика, ничего утешительного разведчики не обнаружили. Хотя… у него всегда такой вид. Особенно в темноте.
– Она якобы лично курировала эксперименты по пересадке живого сознания донорам. – Снова прорезался Гесс. Только этого им не хватало. – Мак, это моя персональная миссия. И ты понимаешь, о чем я.
Еще как понимал. У второго инспектора, младшего по званию,оказалась своя, личная миссия. И Аверин вдруг понял, что понятия не имеет, кем Гесс был в разведке. Приятного мало. Но после истории с гессовым многоженством, он практически не удивлялся. Друг его полон сюрпризов. Макар выдохнул, разгоняя снова кольнувшее раздражение. Прав биолог: в их странной службе нельзя доверять никому.
– Эксперименты на животных оказались успешными, – в голосе Гесса послышалась явная горечь. – Им пересаживали клетки мозга людей, выстраивая заново клеточную нейронную сеть. При этом сохраняя и память и черты личности человека. Частично. – Гесс замолчал, словно дыхание переводя. Мысленно. – Конечно же, речь шла о добровольцах. Исключительно и несомненно. Но стать ими вдруг изъявили желание сотни разнополых людей, разных рас, возрастов и социального положения. Что, согласись, само по себе очень странно. Вот я не хотел бы проснуться вдруг в теле вобата. – Он опять замолчал и Макар ощутил приступ боли. Их связь теперь может и это? Не хотелось бы, говоря откровенно. Надо будет настройки на ней подкрутить…
– Когда, наконец, Империя все-же вмешалась в темные делишки властей своего сателлита – Зигейны, все подопытные вдруг совершенно случайно исчезли, – устало проговорил снова Гесс. – И следов никаких не осталось. Ты понимаешь?
Горыныч. Пес разговаривающий и разумный. Собака с остатками личности человека, о котором скорее всего, ничего и не помнит. Он всегда недолюбливал Гесса, терзающего его всякими сложными тестами и многочисленными анализами. Хотя все живое биолога обожало, начиная от вирусов и заканчивая грибами. Он сбежал с биостанции, переселившись к Аверину под кровать.
А ведь Гесс сразу же заподозрил неладное. И никому ничего не сказал. Чудовищно. Нэрис вдруг вспомнила, что в ту волшебную ночь, когда они с Риком физически стали супругами, коротколапый валялся на коврике рядом. А сколько раз он видел ее обнаженной? Ужас какой! У нее под столом жил вполне зрелый и взрослый мужчина в физическом теле собаки! Да за такое…
– Был еще и второй этап экспериментов, – Гесс явно решил их обоих добить, – пересадке сознания донору-человеку. Живому, чей мозг выжигался во время эксперимента. И донор, абсолютно здоровый психически и физически гуманоид, подходящий носителю по целому ряду параметров, в этот момент должен был оставаться в сознании. Вот так… – Гесс отчетливо скрипнул зубами. От боли? Или от сознания всей чудовищности преступлений, вершившихся на Зидане?