— Резонно.
— То же касается транспортного сообщения и промышленных предприятий с квалифицированными рабочими. У нас это рядом, а Непал находится на краю света.
— Убедил. Теперь расскажи о воздушно-космических системах.
— Думаю, что развивать ракетную технику бессмысленно. Ракеты это позавчерашний день. Свою роль в начале космических исследований ракеты сыграли, пора им в музеи. Доставку людей и нежные грузы нужно осуществлять самолётами, способными подниматься на ближние орбиты Земли.
— Сложно. Чтобы я лучше понял: эта машина должна быть похожа на Ту-144?
— Скорее всего, да. Только двигатели должны работать в двух режимах: с получением воздуха из атмосферы и с получением окислителя из собственных баков. Впрочем, это дело конструктора.
— Кажется, я знаю, кому поручить такой проект. Есть такой конструктор Бартини…
— Роберт Людвигович?
— Он. Эту задачу я поставлю ему. Ну а что там с космической системой?
— В сущности, это должен быть буксир, подхватывающий грузы на низкой орбите и доставляющий куда надо.
— Думаю, что буксир лучше делать пилотируемым.
— Я тоже так считаю, главным образом потому что людям нужна работа в космосе. Да и с нештатными ситуациями лучше справляется человек. Правда, есть проблемы с преодолением радиационного поля Земли и опасности радиации для пилотов, но это дело уже конструкторов и технологов. Задачи интересные, пусть решают.
— Хм… Разговор у нас с тобой свернул немного не туда, куда я планировал, но так даже лучше. Как ты думаешь, Юрий, лучше создавать изначально международный проект, или пригласить иностранцев поддержать готовое решение?
— Да, оба варианта имеют массу достоинств и подводных камней. Я думаю, что главное, что стоит оставить за нами, это место космодрома. Очень хорошо бы завязать на нас поставку стройматериалов и оборудования для строительства станции. Понятно, что очень важно выкачивать из заклятых друзей технологии и научные данные.
— Пожалуй, соглашусь.
На этом мы и расстались.
Москва 12.50 12.08.1973
Что такое хандра?
В сущности, ничего особенного и ничего опасного — все иногда хандрят. Наверняка у хандры есть и полезная сторона: психика структурирует какие-то изменения и укладывает их в правильном порядке. И вообще, изредка полезно побыть в одиночестве. Но это хандра у нормальных людей и в обычных обстоятельствах. А каково мне, находящемуся под неусыпным контролем своих друзей? Совершенно неважно, что именно эти два парня подобраны специалистами и определены приказом секретного отдела могучего государственного комитета. Парни оказались настоящими, надёжными, твёрдыми и умными мужиками, и с ними я очень скоро по-настоящему подружился. Да, они следят за мной, они пишут отчёты по каждому моему шагу, но это абсолютно необходимая вещь. Благодаря такой заботе были выявлены целых три подводки — враги нынешнего руководства страны пытались подвести ко мне своих людей, чтобы ненавязчиво выяснить что я за фрукт и почему со мной не гнушается общаться Министр Госбезопасности Бауыржан Момышулы и его правая рука — генерал Огольцов. Этим мы технично слили мульку о том, что дядя Баука не теряет надежды выдать за меня свою отдалённую племянницу, Дину Нурпеисову. В сущности, эта версия абсолютно правдива, хотя и довольно однобока. А Огольцов со мной общается по другой причине: он с моей помощью написал роман «ТАСС уполномочен заявить», который вскоре был издан, причём в нашем соавторстве. Разница с оригинальным фильмом (роман с таким названием если и существовал, то мне он неизвестен) была в том, что показана история не одного предательства, а нескольких. Разные по форме истории приводили к одному выводу: предательство совершают шкурники, иуды, в погоне за тридцатью сребрениками, и других причин для предательства не существует. Получилось нечто в духе фильма «Расёмон»[108] великого Акиры Куросава. Наш роман получил большую популярность и в нашей стране, и в соцстранах. Удивительно, но книга была издана в ГДР, ФРГ и во Франции, и кинокомпания «Гомон»[109], через Катю Траутманн вышла на меня с предложением написать по ней сценарий. Сценарий я написал, и за какой-то год фильм был снят группой под руководством Татьяны Лиозновой.
Вторая подводка была от американцев. Я, честно говоря, не понял: был ли этот человек от ЦРУ или от какой другой из многочисленных разведок американцев, но действовал он предельно нагло и глупо: этот придурок сходу, совсем по Высоцкому, стал предлагать: «Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…»[110]. В общем этого балбеса уже на третьей нашей встрече повязала милиция, а я даже и не узнал настоящего имени незадачливого соблазнителя.
Третьей подводкой стал доцент нашего экономического факультета. Этот действует гораздо тоньше и осторожнее. Пока он только ведёт разговоры о превосходстве капиталистической экономики, о более высоком уровне жизни в развитых капиталистических странах, о неограниченных перспективах для талантливого человека на Западе. Я поддерживаю такие разговоры, спорю изображая наивные потуги провинциала, но каждый раз признаю правоту Исидора Платоновича. Впрочем, тот весьма непрост: в спорах он позволяет мне выглядеть достойно, никоим образом не задевает моё самолюбие.
Посмотрим во что это выльется.
Отвлёкся: я рассуждал о хандре. Всё мне сейчас в лом, потому я валяюсь в своей комнате на кровати поверх покрывала и изучаю трещинку на потолке.
Меня никто не тревожит: Серёга и Антон сидят у себя и корпят над очередным меморандумом. Хорошо им: заняты полезным делом. Они попытались было растормошить меня, но как-то без огонька. Моя хандра пересилила их натужное веселье, и наверное это к лучшему. Парни пошли заниматься полезным делом, а я приступил к изучению потолочной трещины.
Спустя полдня тормошить меня пришла Катя.
— Ты не заболел, Юра?
— Нет. Просто скушно, лениво и маетно.
— Хандришь. — вынесла диагноз Катя — Иногда это полезно, но именно сегодня у меня на тебя другие планы. Кончай валяться, нам предстоит поездка.
— Куда это, на ночь глядя?
— До ночи ещё далеко, на часах только пять.
— Ладно, настырная ты девчонка. Что задумала?
— Сейчас всем вместе и скажу. Ребята! — крикнула Катя в открытую дверь.
— Отчего шумим в квартире? — мгновенно появились в дверях мои друзья-охранники.
— Ребята, а не съездить ли нам на природу?
— Куда это?
— Решайте сами по своим инструкциям. — подпустила ехидцы Катя.
Вот так и выясняется, что моя секретная охрана кое-для кого вовсе не секрет. Парни даже глазом не моргнули: они уже знают, что Катя знает что они знают… и так до бесконечности. Ребята переглянулись, и Сергей принялся расспрашивать:
— А куда бы ты хотела, Катюша? Есть два варианта: дом отдыха и деревенский дом. Что выберешь?
— Что за глупый вопрос? Конечно деревенский дом! Вот только найдётся ли в нём место для двух моих подруг?
— Для двух и даже для пяти девушек место найдётся. Но только если у вас не слишком высокие требования к комфорту.
— Надеюсь, там нет клопов?
— Клопов? Нет, Катюша, клопов в Советском Союзе найти тяжело. А в деревенских домах тем более: у нас принято вымораживать насекомых зимой.
— Тогда какие трудности с комфортом?
— Вода из колодца, но зато чистейшая в мире. Отопление печное…
— Но топить будут парни. — подхватила Катя — А баня там есть? Я много раз слышала похвалы русской бане.
— Есть баня! — обрадовался Сергей — И даже на берегу пруда. Из парилки можно нырять прямо туда.
— А кровати есть, или придётся спать на полатях? — продолжает допрос Катя — Откровенно говоря, я больше бы хотела поспать на полатях. Я о них только читала, а самой вот не довелось.
Сергей почесал голову, подумал и изрёк:
— Организую я тебе полати. Там у соседей совсем уж старая изба, даже пол земляной, может и полати найдутся. Только хозяин там… как бы сказать… В общем, мужик явно не дружит с головой. То он молится, то голяком по двору бегает. Тебя устроит такое единение с пейзанами?
— Нет-нет! — испугалась Катя — Не хочу я такой экзотики! Придётся спать на кровати.
— А что мы будем кушать? — слабо трепыхаюсь я.
— Багажник уже загружен едой. — пресекает попытку дезертирства Антон.
Спустя час разговоров и сборов, мы, забившись всей компанией в «Запорожец», доехали до Катиных подруг, которые ожидали нас у экспортного варианта ВАЗ 2103. Рядом с машиной наличествовали красивые девушки, в количестве двух личностей. Девушки у машины улыбались, хлопали ресницами и принимали завлекательные позы.
— Вау! — сходу заценил Сергей красоту и ухоженность машины — Автомобиль прекрасен, теперь бы кто разрешил мне им порулить!
— Знакомимся, товарищи. — Катя взяла в свои руки нить разговора — Это Даша Масалова и Лика Оспищева.
Мы тоже представились, а Катя продолжила распоряжаться:
— Сергей, раз уж он так хочет, поведёт «Жигули». Антон будет запасным пилотом. Девочки, не позволяйте мальчикам скучать! Юра повезёт меня. Серёжа, попрошу не увлекаться педалью газа! Мы едем отдыхать, а не на ралли «Париж-Дакар». Юрий! Когда будешь вести машину, помни: я очень ценная и хрупкая. Понял?
— Яволь, мон женераль!
— Девочки давно просили познакомить их с Антошей и Серёжей. — пояснила Катя, когда мы тронулись вслед за Ладой.
— А я?
— Юра, ты смотрел пьесу Лопе де Веги «Собака на сене»?
— Конечно.
— В таком случае, знай: ты мой Теодоро. Стану ли я Дианой де Бельфлёр не знаю, но ни одной Марселы рядом с тобой я не допущу.
— Сурово. — ухмыльнулся я.
— Ты лучше скажи, что послужило непосредственным толчком к твоей тоске?
— Странный вопрос, и неожиданный…
— Может быть, какое-то воспоминание?
— Да, действительно, было такое. Помнишь, я рассказывал про мужика, с которым мы вместе лежали в больничке, только я выздоровел, а он помер?