— Он успел что-нибудь сделать?
— Боюсь, нет, хотя он говорил, что перед смертью очень хочет сделать что-то хорошее. Изменилось его мировоззрение, и для меня это самое главное.
— А почему вы уверены, что он ничего не успел?
— О чем это вы? — настороженно спросила Мидори.
— Представьте, вашему отцу ставят страшный диагноз. Ему хочется сделать что-то полезное, чтобы исправить ошибки прошлого. Думаете, он что-нибудь успел?
— Я не совсем понимаю, о чем вы, — твердо сказала Мидори, и я снова натолкнулся на неприступную стену.
— Помните, о чем вы говорили в «Цуте»? Что делать, если в чем-то раскаиваешься, а исправить нет времени?
— Трудно сказать, у каждого по-разному.
Ну же, Мидори, помоги мне!
— Что же мог предпринять ваш отец? На что мог решиться, чтобы хоть как-то оправдаться в собственных глазах?
— Не знаю...
Знаешь, милая, знаешь, недаром же с тобой встречался журналист! Знаешь, но молчишь!
— Раз он хотел решать проблемы, то, может, попробовал как-то повлиять на своих коллег?
Мидори не ответила, и я решил, что попал точно в цель. Теперь нужно быть осторожнее, иначе девушка замкнется и больше ничего не расскажет.
— Вы спрашиваете, потому что сами о чем-то сожалеете? — неожиданно спросила Мидори.
Я испуганно поднял глаза. Да, в проницательности ей не откажешь! Зато появляется отличный предлог продолжить расспросы.
— Не знаю...
— Почему бы вам не рассказать все, как есть?
Ощущения примерно такие же, как после подсечки в айкидо.
— Нет, — глухо ответил я. — Не могу!
— Неужели со мной так трудно?
— Как раз наоборот, — улыбнулся я. — В этом-то вся проблема.
— Вы странный человек, Джон, — вздохнула Мидори. — Боитесь рассказывать о себе...
— Нет, просто вы мне гораздо интереснее.
— Точнее, мой отец.
— Ну, мне казалось, его опыт может быть полезным.
— Чему-то приходится учиться самостоятельно.
— Тоже верно, но я стараюсь пользоваться и чужим. Простите, если показался назойливым.
— Ничего страшного, — улыбнулась Мидори. — Только все эти события случились недавно...
— Да, конечно, — кивнул я, понимая, что разговор окончен. — Наверное, вам пора домой.
Интересная ситуация! С одной стороны, мы явно нравимся друг другу, и вполне вероятно, что Мидори пригласит меня на чашечку кофе. Если такое случится, я смогу осмотреть ее квартиру. Придется быть очень осторожным, чтобы не наделать глупостей.
Но с другой — если девушка не пригласит подняться, все попытки набиться в гости будут расцениваться как намеки на постель. Отпускать Мидори одну просто нельзя: ее адрес прекрасно известен Бенни.
Поблагодарив Сатох-сана за гостеприимство и знакомство со старым «Ардбергом», я оплатил счет, и мы окунулись в ночную прохладу Омотесандо. Улицы почти опустели.
— Вам в какую сторону? — спросила Мидори. — Отсюда я обычно хожу пешком.
— Я провожу вас, если не возражаете.
— Не стоит...
— Прошу вас, Мидори, мне бы очень хотелось! — умоляюще проговорил я, думая о сообщении Бенни.
— Хорошо, — улыбнулась девушка.
До ее дома мы дошли минут за пятнадцать, никакого «хвоста» я не заметил. Наверное, неудивительно, раз Темный Костюм исчез со сцены.
Вот и входная дверь. Мидори достала ключи и повернулась ко мне.
— Ну что же...
Это вежливый намек на прощание. Значит, на кофе меня не пригласят...
— С вами все будет в порядке?
Девушка понимающе на меня посмотрела, хотя об истинной причине столь настойчивого интереса не догадывалась.
— Конечно, я ведь здесь живу.
— Хорошо, а телефон у вас есть? — Номер мне давно известен, но нужно же как-то поддержать знакомство.
— Нет, к сожалению, нет.
Да, все хуже, чем я думал.
— Ясно, вы сторонница луддитов[4]. Ладно, если что, подайте дымовой сигнал, договорились?
Мидори захихикала.
— Я пошутила! Пятьсот двадцать семь — пятьдесят шесть — четыреста пятьдесят шесть.
— Спасибо! Можно иногда вам звонить?
«Например, минут через пять, чтобы проверить, что в квартире чисто?»
— Конечно, буду очень рада.
Вытащив из кармана ручку, я записал на запястье номер.
Мидори наклонила голову и улыбнулась. Похоже, она ждет поцелуя!
Решительно повернувшись, я шагнул на подъездную дорожку.
— Джон? — окликнула девушка.
— Да?
— Судя по тому, как вы меня расспрашивали, вы тоже радикал.
В голове завертелось несколько вариантов оправдания, однако здесь они не подойдут.
— Спокойной ночи, Мидори! — только и сказал я.
Пройдя несколько метров, я оглянулся, но она уже вошла в дом.
11
Тихо, как мышь, я проскользнул на автостоянку напротив дома Мидори. Стараясь держаться подальше от яркого, льющегося из окон света, я смотрел, как девушка стоит у лифта. Двери открылись, и она вошла.
В холле никого, так что, если незваные гости не притаились в квартире, ночь пройдет спокойно.
Достав приборчик Гарри, я подключился к домашнему телефону Мидори.
Тишина, а через минуту заскрежетал замок и хлопнула дверь. Шорох легких шагов, наверное, Мидори, а затем еще шаги, и, судя по звуку, там несколько человек. Испуганный крик...
— Послушайте, не надо кричать. Вы в безопасности. Мы расследуем дело государственной важности. Приходится соблюдать максимальную осторожность. Постарайтесь понять.
— Покажите... Покажите ваши удостоверения! — пролепетала перепуганная Мидори.
— Нет времени! Мы просто зададим вам пару вопросов и тут же уйдем.
— Покажите удостоверения, — гораздо увереннее потребовала девушка, — или я начну кричать. Стены здесь очень тонкие, я разбужу всех соседей!
Какая умница: смелая и решительная, сразу сообразила, что делать!
— Пожалуйста, не надо шуметь! — попросил вкрадчивый голос, а затем я услышал громкий шлепок. Негодяи распустили руки! Нужно срочно что-то делать!
— Какого черта вам надо? — тяжело дыша, спросила Мидори.
— В день смерти ваш отец нес с собой нечто ценное. Сейчас эта вещь у вас, мы пришли ее забрать.
— Не понимаю, о чем вы...
Еще одна пощечина. Черт!
Без ключа в дом мне не проникнуть. Даже если кто-то откроет дверь подъезда, а я скользну внутрь, как попасть в квартиру? Может, выбить дверь... Да, и навстречу выйдут четверо громил и тут же вытрясут из меня всю душу!
Отключив прослушивание, я набрал номер Мидори. После третьего гудка сработал автоответчик.
Выругавшись, я принялся набирать снова.
Пусть эти сволочи нервничают! Если проявить настойчивость, они могут дать Мидори ответить, чтобы не возбуждать лишних подозрений.
После пятой попытки девушка взяла трубку.
— Слушаю, — дрожащим голосом пролепетала она.
— Мидори, это Джон! Знаю, вы не можете говорить и что у вас в квартире посторонние. А сейчас скажите: «Нет, бабушка, я одна. Со мной нет никакого мужчины».
— Что?
— Просто скажите вслух: «Нет, бабушка, я одна. Со мной нет никакого мужчины».
— Нет, бабушка... Я одна, со мной нет никакого мужчины.
— Умница, а сейчас скажите: «Нет, приходить не надо, со мной никого нет».
— Нет, приходить не надо, со мной никого нет.
Думаю, этим ребятам не терпится убраться подобру-поздорову!
— Отлично. Продолжайте спорить с бабушкой, ладно? Эти люди не из полиции, как вы, наверное, уже поняли. Я помогу, но для этого вам нужно выбраться из дома. Скажите им, что в день смерти у вашего отца были с собой документы и они спрятаны у него на квартире. Пообещайте, что пойдете с ними и покажете. Мол, описать тайник не можете, а на месте сразу сориентируетесь.
— Бабушка, ты зря волнуешься!
— Буду ждать вас на улице, — сказал я и отсоединился.
В какую сторону они пойдут? Где устроить засаду? Мои сомнения разрешила скрюченная от ревматизма старуха, решившая среди ночи вынести мусор. Дверь открылась, и я быстрее пули пронесся мимо перепуганной бабули.
Мидори жила на третьем этаже, и я со всех ног понесся по лестнице. Мертвая тишина, а потом где-то в конце коридора хлопнула дверь.
Приоткрыв дверь на этаж, я снял с брелка зеркало и постарался рассмотреть, что делается в коридоре.
Из квартиры вышел высокий японец, огляделся по сторонам и кивнул. Затем появилась Мидори, а следом за ней второй японец, бесцеремонно державший ее за плечи.
Еще раз проверив коридор, высокий повел свой конвой прямо ко мне. Закрыв дверь, я снова посмотрел в зеркальце. Совсем рядом висит пенный огнетушитель. Я быстро оторвал его от стены и притаился справа от двери. Содрав пломбу, я приподнял форсунку.
Медленно тянулись секунды. Шаги ближе и ближе...
Тяжело дыша, я впился пальцами в рычаг.
На сотую долю секунды мне показалось, что дверь открывается. Но все получилось не так — конвой прошел мимо.
Черт, я думал, что они пойдут по лестнице! Я снова приоткрыл дверь и стал следить за ними в зеркальце. Мужчины зажали девушку в тиски, и один что-то держал у ее спины: пистолет или нож.
Незаметно к ним не подойти: меня услышат, а если у них оружие, то вообще ничего не получится.
Бегом на первый этаж!.. Очутившись в холле, я притаился у высокой колонны. Лифт совсем рядом! Прижав огнетушитель к груди, я снова достал зеркальце.
Они приехали через полминуты и вышли, сбившись в плотную группу. В войсках особого назначения учат, что таким образом двигаться нельзя: легко попасть в засаду или подорваться на мине. Эти парни явно боятся, что Мидори сбежит.
Спрятав зеркальце и брелок в карман, я весь обратился в слух. Когда, по моим подсчетам, нас разделяла пара сантиметров, с оглушительным «Кийя!» я выскочил из-за колонны и нажал на рычаг.
Не случилось ровным счетом ничего. Огнетушитель икнул и негромко зашипел.
Высокий японец удивленно раскрыл рот и стал что-то искать в кармане пиджака. Желая его опередить, я грозно поднял перевернутый огнетушитель. Из недр кармана вынырнул короткоствольный пистолет. Шагнув вперед, я ударил огнетушителем прямо по лицу врага. Раздался негромкий треск, и, словно куль с мукой, наймит Бенни осел на Мидори и своего сообщника, а пистолет с грохотом упал на пол.