Андрей вздрогнул, услышав громкий звук, внезапно наполнивший зал. Один грозный рев заглушал другой, уступая место третьему. Он слегка приоткрыл глаза, чтобы подсмотреть за окружающими, которые уже стояли с бездумными лицами, взирая на трубы. Те поочередно производили могучие, всепоглощающие звуки, соединяющиеся в мелодию. Андрей почувствовал, как его пробирает дрожь от мощной музыки, вылетающей из высоченных труб. Он уже больше ничего не слышал кроме этих звуков, что давили его своей силой, поднимали над полом своей красотой, оглушали могуществом, отупляли силой звука и вызывали в груди странное, доселе невиданное чувство, из-за которого хотелось глубоко дышать, закрыть лицо, бежать, упасть, закричать… Ряды снова пришли в легкое движение из-за того, что люди ощутили движение воздуха — такое редкое для гигахруща явление. Оно шло среди людей, обволакивало и ласкало открытые части тела. Кто-то засмеялся от радости, остальные молча наполняли легкие прохладной свежестью.
Андрей смотрел на трубы, на черные флаги, на изливающие красный свет лампы. Одно начало наплывать на другое — флаги мешались с лампами, трубы заползали на потолок, люди сливались воедино, и все-все куда-то плыло. Он крепко зажмурился и потряс головой, но когда открыл, мир перед глазами пришел в движение и ему начала открываться вселенная. Бетон стал прозрачным, стены пришли в движение, лестницы вдали сжимались и разжимались словно гармошка, люди в ячейках пестрили огнями, красными порезами светились самосборы… Все мельчало, отдалялось, крутилось, мешалось, заливало черным и сквозь путешествие по вселенной — в ее прошлое и будущее — звучали громоподобные, тихие, режущие разум, убаюкивающие слова:
— Внутри нас есть место только для Него!
— Пусть Черный Бог вернет нам путь ко вселенной!
— Наполнив себя Им, мы наполняем себя вселенной!
— Тьма может быть светом!
— Черный Бог — наша тьма!
— Черный Бог… — повторял Андрей, чувствуя, как его голос разносится по вселенной. — Внутри меня есть место только для тебя.
В какой-то момент все перед глазами стало терять очертания, сливаться в одну сплошную черноту, сквозь которую проступал лик божества.
15. В поисках знаний
Постепенно чернота блекла, стены теряли прозрачность, голоса умолкли, и перед глазами медленно появлялись старые грязные доски, местами прогнившие насквозь. Андрей чувствовал боль во всем теле, которую усиливало жесткое ложе. Он лежал в гостевой ячейке при свете коридорных ламп.
— Ну как, браток? Почувствовал благодать? — зазвучал знакомый голос где-то рядом.
— Я видел… — его голос хрипло оборвался и Андрей прокашлялся. — Я видел вселенную. И Черного Бога. Он говорил со мной.
— Значит, была благодать!
— Я видел гигахрущ, — продолжал Андрей, — весь гигахрущ со стороны. Вселенную! Прямо всю.
— Мы тоже видели. Все видели! — лица собеседника не было видно, но его голос улыбался.
— Видел людей… — закрыв глаза, продолжал он.
В памяти возник образ гигахруща, который отдалялся от него, словно он смотрел на картинку, и в каждой ячейке светились люди. Мужчины, женщины, дети. Андрей открыл глаза, вспомнив что-то. Что-то важное, чего в благодати не было.
— Дети, — прошептал он и захотел резко встать, однако получилось лишь дернутся.
— Ты чего, браток?
— Мне надо в… — слово вылетело из головы. — В библиотеку! Мне надо свитки прочитать!
— Тише-тише! В библиотеку ходят только послушники.
— Мне надо, — повторил он. — Хочу! Знания!
— Всем нужны знания, и будут! На вот, лучше подкрепись!
Андрей повернул тяжелую голову и увидел прямо перед собой бородатое лицо. Мужчина протянул ему наполовину полный тюбик и даже открыл для него колпачок. Тот ватной рукой схватил тюбик и приложил его к губам, пытаясь высосать оттуда пасту. Затянув лишь маленькую змейку еды, он закашлял и стал искать воду. Бородач, словно читая его мысли, сам поднес ко рту Андрея бутылку воды и дал ему сделать несколько глотков.
— На сегодня хватит знаний, — заботливо произнес мужчина, — ты спи, отдыхай. А то весь день скакал и прыгал.
— Кто? — с бездумными глазами спросил Андрей.
— Ты, конечно, — собеседник улыбнулся. — Можно сказать, насилу уложили.
— Меня?!
— Тебя, тебя. Ну все, отдыхай.
Бородатое лицо исчезло, и Андрей дернул рукой, словно пытался поймать собеседника, чтобы тот остался. На несколько секунд им овладела идея встать с нар, но все тело отдавалось бетоном, и он быстро оставил попытки пошевелиться. Неизвестно который был час и сколько времени он лежал, уставившись в одну точку перед собой. Снова и снова он вспоминал те волшебные чувства, которые подарил ему большой молитвенный зал. Воспоминания плавно перетекли в сон, где он тоже видел гигахрущ, вселенную и лик божества.
Когда свет включился, Андрей продолжал лежать на нарах без движения ровно до того момента, когда его соседи начали рассаживать полукругом на полу. Он повернул тяжелую голову и, ощутив в желудке тянущую боль, тут же стал неловко шевелить руками, ногами и головой, чтобы спуститься с нар. Когда ему это удалось, в дверях появился чернобожник с посудиной, из которой тянуло сладким запахом. Андрей бухнулся в полукруг, бесцеремонно растолкав собравшихся. Когда сковорода оказалась на полу, круг тут же замкнулся, и люди стали жадно вырывать оттуда куски еды. Никакой степенности и вежливости предыдущих суток более не осталось. Кто-то засовывал в посудину обе руки, стараясь захапать побольше и потом пихал себе эту массу в рот, инстинктивно боясь, что ему или ей достанется меньше. В этот раз чернобожник даже не стал уходить — стоя возле двери, он с широким оскалом наблюдал, как жадные оголодавшие люди запихивали в себя еду. Через минуты три сковорода была как и в прошлый раз абсолютно чистая. Люди водили руками по пустому дну, в надежде собрать хоть что-то и облизывали пальцы.
Когда дежурный чернобожник ушел, люди еще какое-то время сидели на полу, а потом начали медленно расползаться по своим местам. Андрей остался единственным, кто не пошел лежать.
— А что, вы куда? — спросил он. — Пойдемте на молитву!
— Эх, браток, сегодня молитва только вечером. Сейчас — отдыхать.
Будто надломленный, он сидел, безвольно свесив голову, и погружался в собственную мысленную кашу. В определенный момент перед глазами вновь возникло лицо сына.
— Какой сегодня день? — он поднял лицо, пытаясь найти бородатого мужчину.
— Пятый, — ответил тот с нижних нар.
— Мне надо в библиотеку, — жарко произнес Андрей. — Я хочу знания!
— Туда не ходят паломники, — послышался спокойный ответ.
— Но мне надо! Я хочу познать вселенную, — он приложил руку к сердцу. Его красные глаза горели. — Мне нужны свитки.
— Только для послушников…
— Нет, — Андрей вскочил. — Я для Черного Бога! — и направился к выходу.
— Погодь, погодь! Куда пошел? — бородач поднялся со своего места. — Ну пойдем спросим. Может и пустят. Да только кто ж туда ходит из паломников… — уже по пути из ячейки говорил он.
Андрей проследовал за мужчиной в коридор, где стоял дежурный стражник. Бородач как можно более доходчиво пытался объяснить туповатому на вид чернобожнику желания Андрея, на что тот просто мотал головой и говорил «Нет», но вид возбужденного паломника и его несвязанная речь, в которой присутствовали все такие дорогие для адептов культа слова, все же убедили его. Он немного подумал и проводил их до лестницы, где рассказал старшему об Андрее. Тот сначала принялся ругаться и тоже отправлял его обратно, но и он поддался благодатному говору неизвестного паломника. Бородач затем вернулся в ячейку, отправив Андрея путешествовать дальше одному. Его путь до библиотеки прошел еще через несколько чернобожников, каждый из которых был важнее предыдущего.
По итогу он оказался в помещении, которое напоминало обычный учебный класс, только вместо схем и графиков на стенах висели флаги и написанные на старой бумаге выписки из священных писаний. Когда Андрея усадили за стол, над ним навис престарелый чернобожник.
— О чем хотите узнать? — глухо спросил тот.
— Хочу знаний! — отозвался Андрей. — Я в келье рассуждал о вселенной, — за него сами собой говорили слова Михаила, — чтобы ощутить благодать. Хочу узнать о вселенной.
— Что конкретно? — тот повел бровью.
Андрей тупо уставился на библиотекаря, не понимая вопроса. Когда до него дошло, он ответил:
— О возрасте вселенной. О бесконечности.
Его собеседник развернулся и ушел в другое помещение через заднюю дверь. Вскоре он вернулся с тонкой брошюрой листов в десять и аккуратно положил ее перед читателем.
— Покажи руки, — приказал тот.
— Вот! — он резко вытянул их перед собой, заставив мужчину скривиться.
— Читай аккуратно. Страницы не мусоль, — на этих словах он развернулся и пошел к своему месту. — Привели идиота…
Будто механически заведенный, Андрей склонился над бумагой и принялся читать. В тексте один за другим шли непонятные слова, которые он вроде бы знал, но никак не мог понять их связь друг с другом. Прочитав предложение, он начал с начала. Через минут десять он закончил страницу, но совершенно не помнил, что только что прочитал. Раз за разом он изучал одни и те же отрывки, но понять что-либо было невозможно. Лишь дойдя до слова «вселенная», он отвлекся и погрузился в приятные воспоминания, которые привели его к лику сына. Он вздрогнул и резко поднял голову. Библиотекарь заметил это движение, но лишь покачал головой и вернулся к своим делам. Андрей покрутился — в читальном зале кроме него были еще пара совсем молодых ребят, которые усердно что-то читали. Он прищурился в попытке получше рассмотреть их лица. Среди них не было Коли, да и Саши, кажется, тоже. Он вновь склонился над брошюрой и сделал вид, что читает, думая о том, как искать детей. Он внезапно ощутил сначала одиночество, затем бессилие и, наконец, жуткий упадок сил. Внутри него будто оборвалась нить, которая заставляла его думать и действовать. Он закрыл глаза и положил ладони на лицо.