О троллях рассказывают, будто у самок носы бывают больше трех ярдов длиной, а груди свисают до колен. Ласси подумала, что это не такое уж преувеличение: нос у королевы был пугающе длинный, а морщинистые перси грозили в любой момент выпрыгнуть из лифа.
Королева обвела зал мрачным взглядом плеснево-зеленых глаз и проплыла мимо склонившихся подданных к своему месту на золотом троне. Кентавры (вот кто были эти слуги, ласси вспомнила, что однажды читала про них) снова протрубили, на сей раз короче, возвещая явление второй тролльской дамы.
Ласси тихо ахнула, подумав, что это наверняка принцесса троллей. Нос у принцессы был даже длиннее, чем у ее матери, да вдобавок со здоровенной бородавкой на конце. Она облачилась в платье из сапфирово-синего бархата, под цвет трона, а прическа ее представляла собой блестящее сооружение из огненно-красных кос и бриллиантовых шпилек. Принцесса, покачиваясь, проплыла по комнате с видом женщины, знающей, что все глаза устремлены на нее, и, прежде чем усесться на серебряный трон, запечатлела поцелуй на щеке человеческого принца.
Королева троллей хлопнула в ладоши, — похоже, в унизанных перстнями пальцах имелись лишние суставы, — и заиграла музыка. Со своего наблюдательного пункта ласси не видела музыкантов и гадала, на каких странных инструментах они играют. Было много стука, низкого раскатистого уханья, от которого у нее завибрировало за ушами, а над всем этим взлетал пронзительный визг, от которого она ежилась.
— Словно зайца убивают, — с отвращением проворчал Ролло.
— Угу, ты прав, — согласилась она. — Ой, они собираются танцевать.
Ласси и волк прижались носами к окну и уставились во все глаза на происходящее.
Придворные поделились на пары и рассыпались по залу. Ласси заметила, что покрытые мхом и одетые в шкуры тролли не присоединились к танцам, а вместо этого сгрудились в сторонке с неодобрительными лицами и большими кубками вина в кулаках. Но их разодетые соплеменники начали танцевать под музыку с большим восторгом.
Даже Ролло не нашел слов для описания пляски троллей. Она ужасала и завораживала одновременно. В такт бухающей, воющей музыке тролли поднимали плечи и топали ногами, качались из стороны в сторону и хлопали себя по животам, создавая контрапункт музыкальному ритму. Это напоминало жуткую пародию на человеческие танцы. Что-то в происходящем заставило ласси содрогнуться от ужаса. Она едва не завизжала. У нее было три дня, всего три дня, чтобы освободить принца и убраться прочь из этого ужасного места и от этих кошмарных тварей.
— Прячься! — Ролло спрыгнул с карниза и дернул хозяйку зубами за парку.
— Что? Почему? — Она испуганно съехала по ледяному скату и сапогом пробила его, зарывшись в более мягкий снег внутри.
— Нас увидел тролль!
Ласси выдернула ногу из сугроба и распласталась на стене дворца сбоку от окна.
— Ты уверен? — шепнула она.
— Да! — Ролло съежился прямо под карнизом, пытаясь стать как можно меньше.
Раздался царапающий звук, и окно распахнулось наружу. Рама чуть не заехала ласси по лицу. Она еле успела подставить ладонь, чтобы ей не сломало нос. Прозрачная холодная панель, оправленная в золото, шлепнула ее по ладони и отскочила обратно. Девушка задержала дыхание, зажмурилась и принялась молиться.
— Что ты делаешь? — грянул голос троллихи.
— Я что-то видел, — проворчал густой мужской голос. — Там кто-то есть.
— Никого там нет, старый ты дурак, — сварливо сказала женщина. — Закрой окно, холодно!
Ее реплика вызвала взрыв смеха у множества троллей. Даже ласси неохотно признала про себя, что троллиха либо чудовищно глупа, либо на редкость остроумна: здесь, на макушке мира, разве могло быть не холодно?
Окно захлопнулось, и ласси услышала, как щелкнула задвижка. Однако она продолжала стоять, не дыша, и молиться. Наконец она открыла глаза, но все еще не смела повернуть голову.
Сосчитав до пятидесяти, девушка глянула вниз, на Ролло. Он по-прежнему жался к стене под самым окном. Его золотистые глаза закатились так, что виднелся белок. Ласси сползла по стене, опустилась на колени в снег и дотронулась до головы волка. Он подскочил от прикосновения, но потом расслабился.
— Мы уже разговаривали с троллем, — напомнила она ему шепотом. — Он оказался не таким уж злым.
— Между скучающим караульным снаружи и этими рыбьеглазыми придворными внутри целая пропасть, — возразил Ролло.
Он был прав. Рожи троллей внутри дворца сильно отличались от лица Скарпхедина. Ласси кивнула. Волоча поклажу за лямку, она кралась вдоль фундамента дворца. Ролло полз следом и напрягал чуткие уши всякий раз, как оказывался под окном. Только однажды он шепотом велел хозяйке остановиться, и они провели ужасную минуту, скорчившись под окном бального зала, когда троллиха с визгливым хохотом высунулась наружу «глотнуть свежего воздуха».
Спустя неизмеримое количество времени они добрались до заднего угла дворца и сжались в кучку в синей тени. Ролло не слышал сквозь стену никаких звуков, поэтому они сочли место безопасным. Вместе они выкопали пещерку в снегу, и ласси устроила там гнездо из одежды. Они забрались внутрь и улеглись, загородив вход ранцем.
Несмотря на странное окружение и опасность со всех сторон, оба быстро заснули. День выдался длинный, да и предыдущие были не короче, а завтра обещало стать еще длиннее.
Глава 29
На следующее утро солнце разбудило их, проникнув через потолок пещеры бледно-желтым сиянием. Солнце, далекое и странное здесь, но все-таки солнце, принесло немного тепла. Ласси стоило немалых усилий выползти из гнезда и распрямить конечности. Она чувствовала себя старой, замерзшей и истощенной. Ролло заворчал, но не проснулся, даже когда она выдернула из-под него юбки и рубашки и сложила их заново.
Девушка сняла верхнюю из надетых на ней юбок, поскольку та окончательно перепачкалась, и надела чуть более чистую. Под ней оставалось еще четыре юбки, но ласси все равно мерзла. Однако белая парка сияла, и ни единое пятнышко не портило ее красоту. Откинув капюшон и сняв варежки, ласси потерла лицо и ладони снегом. Затем расчесала и заплела волосы. От этого ей немного полегчало, а после завтрака стало еще лучше. Конечно, завтрак состоял только из хлеба, но даже Ролло проснулся, чтобы съесть немного, и тоже приободрился.
— Что теперь?
Волк повалялся в снегу, а затем от души встряхнулся. Это сотворило чудо с его мехом, в который за время путешествия набились песок и хвоя.
— Теперь нам надо привлечь внимание принцессы троллей, — ответила ласси.
Они двинулись вдоль западной стороны дворца. Было рано, и портьеры на окнах оставались задернутыми. Ласси не знала точно, где находятся покои принцессы, если только ее комнаты не тянулись вдоль всей западной стороны.
— И на каком этаже, тоже не было сказано, — волновалась девушка.
Она насчитала восемь этажей и вроде бы разглядела еще два, но, стоя так близко к массивному зданию, трудно было судить.
— Еще не поздно отправиться домой, — заметил Ролло, обходя затвердевшие сугробы.
— Вообще-то, поздно, причем уже давно, — мягко сказала ласси.
Только сейчас, пока они шли вдоль стен дворца, она кое-что сообразила. Принеся их сюда, северный ветер выдохся. А что дальше? По-видимому, отдохнув, он отправится обратно в свои края. Они с Ролло угодили в ловушку. Наверное, если удастся освободить принца, они придумают, как выбраться. Возможно, он сумеет снова превратиться в медведя и нести ее.
Может быть. А может быть, и нет. Слишком поздно беспокоиться об отступлении. Надо просто идти вперед, сказала она себе. Но в то же время ее терзала тоска по тем временам, когда она, бывало, ехала верхом на своем исбьорне по снежной равнине, направляясь к ледяному дворцу, где их ждал сытный ужин.
— Ну, могу я еще хоть что-нибудь поесть? — Ролло уселся на снежный торос и недовольно огляделся.
— Да, наверное, — отозвалась ласси. Она плюхнулась рядом с Ролло и порылась в ранце. — Яблочко?
Волк чихнул от отвращения.
— А что, мяса совсем не осталось?
— Может, и осталось. — Она еще порылась в ранце. Ногти цокнули обо что-то твердое, и она вытащила горшочек с яблочным желе. — Ой, смотри!
Ласси подняла находку к слабому свету. Золотое желе вспыхнуло, и отраженный от хрустального горшочка свет рассыпал по снегу осколки радуги.
— Я бы все-таки предпочел мясо, — заметил Ролло.
— Ну а я бы не отказалась от кусочка хлеба с яблочным желе. Меня не всегда заботит только твой желудок.
Она развернула остатки хлеба и демонстративно откупорила горшочек.
— Что это?
Скрипучий голос напугал ее так, что кровь отхлынула от лица. Руки онемели, маленький горшочек с яблочным желе упал на снег и покатился. Несколько золотых капель брызнули на снег и почти мгновенно замерзли.
— Я спросила, что это такое. Ты глухая?
Ласси медленно обернулась. Окно у нее за спиной было широко открыто, и из него высовывалась принцесса Индейл собственной персоной. Сегодня она облачилась в персиковый шелк, напомнивший ласси похожее платье, которое она носила в ледяном дворце. При этом воспоминании она задрожала. Разумеется, у нее не было такого громадного зеленовато-серого бюста, грозящего вывалиться из тесного лифа.
— Яблочное желе, ваше высочество, — ответила ласси, восстановив способность дышать.
Она наклонилась и подобрала горшочек, пока все не вылилось. С великой осторожностью, придавая каждому движению значимость, она вернула на место золотую крышку и подняла горшочек так, чтобы принцесса троллей его видела.
Острый лиловый язык высунулся из широкого рта принцессы и облизал густо накрашенные губы.
— Ты его… сама… сделала?
— Я помогала женщине, которая его делала, — ответила ласси. — Я почистила яблоки, а она положила их в котел с приправами.
— А-а. — Троллиха снова облизнулась. — А горшочек?
— Я не знаю, откуда он взялся.
По лицу троллихи прошла тень.