- Когда будем в Симферополе? - спросил у товарищей Сергей.
- Выехали вечером, поздно вечером и приедем, - беззаботно откликнулся Гном.
- Приедем утром. Поезд не скорый, везде стоит, на таможне вот два часа простояли, - поправила его Саламандра.
- Ну что, Ваня, чем в Крыму будешь заниматься? - подначил китайца Гном.
- Не знаю, в море хочу искупаться, - Ван сам не знал, говорит он правду, или шутит. Сергей вопросительно посмотрел на Саламандру.
- Ван, ты знаешь, мне очень нравятся китайцы, - томно сказала она, пристально глядя ему в глаза.
- А мне очень нравятся русские девушки, - китаец не отвел взгляда, - а еще девушки народности Тай.
- Везет нам на китайцев! - рассмеялся Гном. - Сначала господин Беггинс, а теперь еще Ван. Может, возьмем с собой?
- Неплохая идея, - быстро подхватил Сергей, - давай с нами!
Ван был очень доволен. Его план удался.
- Я буду счастлив! - просто сказал он.
Саламандра была очень довольна. Ван ей понравился, кроме того, особое чутье говорило ей, что с Ваном не пропадешь.
Это чутье Саламандра развила в бесконечных путешествиях по стране. Есть обычные люди, есть хорошие, плохие, надежные, и такие, на кого нельзя положиться. А еще есть люди, с которыми спокойно. Если Вы оказались с таким человеком без денег в незнакомой стране - он найдет деньги. Если все рушиться - вокруг него ничего не обвалится. Если с ним вас взяли в плен людоеды - отпустят, да еще и надарят подарков.
Саламандра с первого взгляда определила, что Ван может сухим выйти из-под дождя. До сих пор она считала, что такие люди крайне редки, и самый лучший такой человек - она сама. Но чутье подсказывало ей, что Ван не хуже.
- Ван, а как же ты с нами пойдешь? У тебя и рюкзака нет, - протянула она.
Ван улыбнулся, расстегнул свою сумку, выкинул из нее скомканную одежду. На дне сумки лежали плитки туристического коврика, а под ними - крутой станковый рюкзак. Из другой сумки Ван достал большой пуховый спальник.
- Я сплю рядом с Ваней! - захлопала в ладоши Саламандра.
- А что же нам остается? - притворно вздохнул Гном, обращаясь к Сергею, - Только это, - и он откупорил еще одну бутылочку пива.
Лунин кивнул, и начал раскладывать на газетке картошечку, порезал хлеб и огурчик.
Между тем в Москве Ли Шен пил чай с Болдыревым и Печкиным. Он привязался к старикам, но считал более неудобным жить с ними. Печкин некоторое время удерживал его, затем махнул рукой.
- Ну и живи у своих ушуистов! Как надоест - милости просим к нам.
- Спасибо, - вежливо благодарил Ли.
В назначенное время за ним пришли Андрей Михайлович и Александр Фионин. Ли попрощался со стариками и отправился навстречу новым приключениям.
… В тот исторический день главная секция школы “Сычуань” была полна народу. Ждали великого китайского мастера. Среди учеников из уст в уста ходили истории о том, как мастер один справился с двумя шайками бандитов в ресторане, как помог омоновцам без выстрела захватить кучу бандитов в Сандунах. Ученики готовились встретится с настоящим чудом, живой легендой.
За пять минут до начала тренировки было объявлено общее построение, ученики вышли в зал. В раздевалку вошел мастер с руководством школы.
- Кто доставал форму для мастера? - Белкин держал в руках кимоно и японские церемониальные штаны - хакама.
- Игорь Синицин покупал, говорил, что еле нашел, - оправдывались ученики.
- Джё ши жибень да! (Это японское!) - недоумевал Шен.
- Белкин стал объяснять, что это дарится мастеру в знак превосходства китайского кунфу над японским бусидо. Ли ничего не понимал.
Белкин начал терять терпение.
- Господин Шен, но Вы же приехали преподавать Син И Цюань! - не выдержал он.
Ли долго терпел, но на этот раз разозлился. Он схватил кимоно и хакама, размахнулся и со всех сил бросил их на пол. Сделав первое движение, он уже не мог сразу остановиться, и с наслаждением попинал одежду ногами.
- У, как японское не любит! - загудели видевшие это ученики.
- Синицина - убью, - пообещал белый от злости Белкин.
Ли выскочил из раздевалки, как вихрь влетел в зал, сметая зазевавшихся со своего пути. Увидев более сотни выстроившихся в безмолвном почтении учеников, он замер от неожиданности.
- Все эти люди действительно хотят научиться китайскому ушу, а я так их подвел! - подумал он.
Ли больше не хотел лжи. Он успокоился, ровно выпрямился, глубоко вздохнул, и опустился перед залом на колени…
… Учитель действительно оказался фантастическим. Как и писалось в трактатах по Син И, он произвел дуновение ветра, внезапно ворвавшись в зал. Всех стоящих у него на пути отбросило, как взрывной волной.
- Ничего себе вошел, каков же он в бою! - с мистическим ужасом подумали ученики.
- Ворвался как вихрь!
- Не хотел бы я оказаться у него на пути! - пронеслось в зале.
Мастер уставился на толпу, как будто у него с глаз слетела повязка. Стоящие в передних рядах вспотели от ужаса. Мастер смотрел на них с какой-то странной жалостью, будто видел перед собой всю их жизнь, и боялся за их будущее.
Мастер сел перед ними, как всегда садился в таких случаях и Белкин.
- Садиться! - как-то особенно негромко скомандовал Синицин.
( Белкин украдкой показал ему свой кулак и состроил страшное лицо ).
- Ученики бесшумно сели, неподвижно глядя на мастера.
- Во Пу Ши Син И Чуэнь Шифу! (Я не являюсь наставником Син И! ) - громко и протяжно произнес он.
После этих слов мастер согнулся и громко ударил лбом по деревянному полу. Звук этого удара проник в каждое сердце. Мастер встал, и твердой походкой направился к выходу.
Зал недоуменно молчал.
Николай Николаевич выпрямился, сидя на коленях. Его глаза сверкали.
- Учитель! Дал! Нам! Мантру! - громко возвестил он, и сверкнул глазами в сторону Синицина.
- Повторить сто раз! Начали! - громко заорал тот.
- Во Пу Ши Син И Чуэнь Шифу! - нестройно подхватили сто мощных глоток, а затем раздался дружный удар в пол. Здание содрогнулось.
Есть какая-то закономерность, что чем меньше ученик понимает истинную сущность упражнения, тем сильнее и старательнее он выполняет его внешнюю, силовую часть. В России это качество особо гипертрофировано. Между выполнением и пониманием часто лежит пропасть. Это рождает такие чудовищные виды тренировок, что приходят в ужас не только изнеженные пятитысячелетней утонченной цивилизацией китайцы, но даже суровые потомки японских самураев.
В былые годы случалось, что безобидное разминочное упражнение, вроде скручивания спины, перешагнув Амур, становилось похожим на жестокое самоистязание, граничащее с попыткой самоубийства.
В случае с неудачным поклоном Ли Шена все произошло именно так. И по сей день бывшие ученики школы “Сычуань” славятся своим чудовищным ударом головой, натренированным путем произнесения какой-то особой мантры. Слова той мантры уже давно забылись, но осталось несколько посвященных, помнящих часть той великой мудрости, и они под страшным секретом передают желающим известные только им слова.
Если Вы хотите узнать, что стало с Ли дальше, и как продолжилось его знакомство с клубом ушу “Сычуань”, то Вам придется потерпеть, так как в следующей главе пойдет речь немного о другом.
Глава 19
Ван Шен снова вспоминает.
Поезд медленно катил по просторам Украины. За окном мелькали занесенные снегом домики, заборы, убогие станционные строения. Ван смотрел на редкие огоньки, огромные пустые поля, изредка освещаемые призрачным лунным светом. Темное небо было затянуто тяжелыми снеговыми тучами, скрывавшими звездный свет. Ван смотрел в окно, и не мог поверить, что столько свободного пространства может быть не заселено людьми. В Китае, насколько хватает глаз - поля, дороги, и деревня на деревне, люди живут практически везде.
Хотя есть, конечно и пустынные места. Горные леса южных провинций, ледяные плоскогорья Тибета, да выжженные солнцем пустыни восточных районов. В этих местах людей мало, но только потому, что жить там просто нельзя. Только военные части, беглые преступники, контрабандисты да небольшие группки местных жителей, не испорченных цивилизацией, могут встретиться там.
Ван вспомнил, как в первый раз столкнулся с туземцами в горах Нань-лин, недалеко от границы с Лаосом. Тогда он думал, что туземцы живут в каменном веке, ничего не зная о внешнем мире. Со временем ом понял, что они знают куда больше, чем самые просвещенные граждане Китая. Их вожди контролируют выращивание и сбор мака, поставки оружия в Камбоджу и Лаос, лично знакомы со многими нынешними руководителями Китая.
Но, прежде чем попасть в Нань-лин, пришлось пройти немало жестоких испытаний. Ван вспомнил второй тур соревнований, в которых он участвовал в учебной части. Начальство проводило их в гарнизонном спортивном зале, на чистом деревянном полу. Конечно, это было лучше, чем пыльная земля стадиона, - начальство позаботилось о снижении травматизма. Был отдан приказ снять ботинки и брюки, всем выдали спортивные трусы необъятных размеров. Судья объявил, что по глазам и трусам бить нельзя. Эта новость сильно обрадовала новичков и борцов, опасавшихся коварных ударов в пах, мастера ушу восприняли ее спокойно.
В первом же поединке Вану достался очень сильный соперник, прекрасно владеющий техникой южного Шаолиня. Ван не мог позволить себе роскошь вымотать его, и был вынужден пойти на суровый обмен ударами. Оба бойца мгновенно покрылись потом, шлепки от ударов звенели в воздухе. Ван не обращал внимание на удары ногами по корпусу, он берег свои колени и голову. Добраться до уязвимых мест на туловище противника не было никакой возможности, его окружал мелькающий фейерверк защит и ударов. Ван берег силы для решающей атаки. Благоприятный случай скоро представился.