Света взяла чашку с черными камнями, открыла ее, и поклонилась сэнсэю:
- Анигаеши маас!
- Вы много знаете по-японски! - улыбнулся Юкигата, - хотите послушать объяснения?
- Я знаю правила, - сказала Светлана, и приготовилась делать первый ход.
- Нет, так не годиться, - остановил ее Юкигата, - Вы не поставили себе фору! Узнать правила можно за пять минут, но чтобы научиться играть, требуется пять лет!
- Может быть, первую партию сыграем на равных, чтобы определить, какую фору Вы можете мне дать? - предложила Светлана.
- Нечего терять время! Ставьте девять камней! - распорядился Юкигата тоном, не терпящим возражений.
- Хорошо, - Светлана поставила на доску девять черных камней, и игра началась.
Когда Накаяма принес чай, игроки уже успели разыграть в одном углу цуки-ноби дзёсэки1 , причем Светлана вышла из розыгрыша в сэнтэ2 , и укрепила форовый камень на стороне. Юкигата одобрительно повел бровями, и вторгся в другой угол. Света уверенно взяла камень в “хасами”3 , и Юкигата был вынужден построить изолированную группу в углу. У Накаямы глаза полезли на лоб, когда он увидел, что маленькая очкастая мышка не сделала пока ни одной ошибки.
Серафима хлебнула чай и тут же подавилась пеной, которую Накаяма приготовил сегодня особенно тщательно. Она закашлялась, отошла от играющих. Накаяма похлопал ее по спине.
- Как вас зовут? - спросил он, оценивая фигуру и стать.
- Серафима. А вас?
- Рэймэй.
- Можно, я буду Вас звать Ромой?
Рэймэй кивнул.
- Рома, я ничего в этих пуговицах не понимаю, - пожаловалась она, показывая на доску, - научи меня журавлика делать.
- Пойдем! - Накаяма судорожно сглотнул слюну.
Юкигата вторгся еще в трех местах, и все его группы оказались изолированными одна от другой. Он стремился соединиться, но черные стояли крепко. Вторгаться в территории черных не имело уже смысла, так как Юкигата еще не обеспечил жизнь своим ранее поставленным камням. Каждый новый ход приводил к еще большей стабилизации черных. Юкигата скривился, выдержка стала ему изменять. В запальчивости он совершил необдуманный ход, и тут Светлана ответила неожиданно жестко. Несмелым движением маленьких тонких пальчиков она поставила очередной черный камень. Этот ход “выбивал глаза”4 группе из двадцати белых камней.
Юкигата схватился за голову. Он был поражен.
- Какой у Вас уровень? - изумленно спросил он.
- Второй дан, - скромно отвечала Светлана.
Накаяма отошел от сидящей с ним рука об руку Серафимы, чтобы поздравить сэнсэя.
Увидев, в какой позиции была прекращена партия, Рэймэй присвистнул. От этого неуважительного звука последнее терпение учителя лопнуло.
- Чем ты занимаешься? - строго произнес он, пожирая Рэймея взглядом из-под густых бровей. В глазах учителя появился недобрый блеск, но он вновь овладел собой.
- Учу Серафиму-сан делать журавлика! - оправдывался смущенный Накаяма.
- Забирай ее и исчезни отсюда, - произнес сэнсэй, ласково улыбаясь.
- А Вы будете еще играть?
- Если ты не испаришься в течении трех минут, я с тебя шкуру спущу, Накаяма-сан! - произнес сэнсэй еще более ласково, и улыбнулся Светлане.
- Понял! - ответил Рэймэй, и тихо пробормотал по-русски, - нет базара!
- Серафима-сан, хотите сходить со мной в ресторан, а потом мы вместе займемся журавликами, - произнес он, глядя в Симе прямо в глаза.
- Голодненький! - Сима всплеснула руками, - поехали ко мне, я тебя накормлю.
И Серафима с Рэймэем покинули квартиру Юкигаты. В сияющем чистотой и зеркалами лифте они уже целовались взасос.
Юкигата еще не знал, что он только что потерял ученика, Япония лишилась одного из лучших агентов, а опасность, нависшая над “китайским шпионом” Ли Шеном, временно рассеялась.
- Давно занимаетесь Го? - поинтересовался Юкигата.
- С двенадцати лет, у нас в детдоме были комплекты и журналы по Го, я участвовала в соревнованиях.
- То-то я замечаю, что где-то видел Вас! - обрадовался Юкигата.
- Я играла на турнирах, когда в Москву приезжали Тиза Кобаяси и Умэки Сугуру.
- Точно! Я вспомнил, Вы играли с профессионалами. Светлана-сан очень цуей дес!
- Нет, я не сильная, - засмеялась Светлана, у меня совсем нет времени для тренировок. Вот если бы я тренировалась регулярно…
- Светлана-сан, вы говорите по-японски, Вам ничего не стоит найти хорошую работу в нашем посольстве. Тогда у Вас будут большие возможности для тренировок!
Надо будет подумать об этом, - Светлана сняла очки и сильным движением головы закинула назад волосы.
Юкигата почувствовал какое-то смутное беспокойство. Он попробовал вспомнить, что рекомендовал в таких случаях Ямамото Цунетомо, но не смог вспомнить ни одного высказывания из “Хагакуре”.
- Может быть, теперь сыграем на равных? - нашелся он.
- Охотно! - Светлана была в восторге от такого предложения.
На этот раз партия складывалась гораздо интереснее, к двадцатому ходу играющая черными Светлана откинулась в кресле. Изощренный стиль Юкигаты ошеломил ее.
- Юкигата-сан ковай аите дэс!1 - восхищенно произнесла она.
Сэнсэй расцвел, как маков цвет.
Но оставим Юкигату-сэнсэя общаться со Светланой, и вновь вернемся к нашим путешественникам, необдуманно направившим свой путь в Большой каньон. День, в который они вышли из Соколиного, был на редкость солнечный и безветренный, что создавало обманчивую иллюзию теплой погоды. Снега было не очень много, на дороге его не было совсем, но в лесу кое-где намело по колено. Дорога медленно поднималась на Ай-Петри, которая выглядела очень величественно на фоне голубого неба. Ранние лучи солнца насквозь пронзали облетевший лес, блестели золотом на снегу, покрывшем вершины. Отвесные скалы обрывов выглядели темнее, над ними зеленели горные сосны. Облетевшие лиственные деревья смотрелись как легкая дымка, окутавшая громадины гор. За лесом, скрытая в глубоком русле, бежала речка, звонкий шум воды был хорошо слышен путешественникам. Через час пути Горлум уверенно свернул с асфальтовой дороги.
- Ущелье там! Ну что, может вернемся, по шоссе пойдем?
- Какой смысл по асфальту топать, давай по каньону, - Лунину хотелось в этот прекрасный день чего-нибудь героического.
Ван молчал, с интересом разглядывая окружающий пейзаж.
Гном махнул рукой и молча пошел вперед. Не сделав и десяти шагов, он поскользнулся, и едва не упал. Отряд медленно углублялся в лес. Шум воды стал заметно сильнее. Скоро показалась река. Поток ледяной воды несся по камням. Дорога превратилась в еле заметную тропочку, засыпанную кое-где снегом.
- Тут кто-то до нас шел, смотрите - следы! - обрадовалась Саламандра.
- Еще на лесника нарвемся! - недовольно пробурчал Гном.
- Ничего страшного, лесник - не медведь, человеческий язык понимает, - успокоил его Сергей.
Ощущение, что они не одни, приободрило отряд. Несмотря на то, что тропинка была узкой и скользкой, они уверенно карабкались по ней в десяти метрах выше течения речки. На их пути попадались огромные толстые деревья - настоящие лесные исполины. Их голые ветви четко прорисовывались на фоне яркого неба, внушая трепет и уважение. Саламандре до зуда в ладонях хотелось рисовать, но об этом не могло быть и речи - впереди лежала тяжелая дорога. Ван с интересом глядел на деревья-великаны, они напомнили ему горы Лунмэнь, он замечтался, вспомнил тот день, когда первый раз встретился с отцом Ли Мэй.
… Он шел к дому Чжао Туна по широкой дороге, обсаженной старыми тутовыми деревьями. Был конец осени, жара спала, воздух был свеж и кристально чист. За рощей тутовника дорога пошла вдоль безлесного участка горы, откуда открывался великолепный вид на лежащую внизу долину. Дорога выбралась на небольшое плоскогорье, засаженное фруктовыми садами. Далеко на востоке и юге виднелись высокие горные пики.
- Здравствуйте, далеко путь держите? - поприветствовал его крепкий пожилой крестьянин с короткой жидкой бородкой. У него было морщинистое обветренное лицо, на лбу было повязано грязное полотенце. Ван заметил, что руки у старика большие и крепкие, походка твердая, пальцы совсем не дрожат.
- Мне нужен уважаемый господин Чжао Тун, я несу ему письмо, - отвечал Ван.
Крестьянин быстро осмотрел Вана:
- Давно со службы, солдат?
- Неделю назад демобилизовался, - Вану было незачем врать.
- Вижу сынок, ты хороший парень, скажи, что за письмо?
- Я дам его лично господину Туну.
Старик покачал головой, сокрушенно посмотрел на Вана, и начал хлопать у себя под мышками, где обозначился твердый продолговатый предмет.
- Интересно, что у него там - пистолет или холодное оружие? - подумал Ван.
Однако это не было ни то, не другое. Старик вытащил из-за пазухи новенький радиотелефон и начал набирать номер заскорузлым пальцем. Он сообщил о приходе Вана, и кивком головы пропустил его вперед.
Дом господина Туна удобно расположился на высоком холме, в окружении фруктовых деревьев. Под холмом раскинулась небольшая деревня на одну-две тысячи дворов. Ван прошел через центральную улицу мимо зданий милиции, сельсовета, сельского комитета партии, дома культуры. Дорога, обсаженная тополями, вела его на холм. Никто больше не задерживал Вана, но иногда он ловил на себе настороженные взгляды. Подойдя к дому, Ван постучался. Калитку открыл невысокий плотный мужчина средних лет. Ван позволил обыскать себя, после чего попал во двор.
Ван шел за своим молчаливым провожатым через прекрасно разбитый сад. Дорожка кружила вокруг маленького луга с гуляющими по нему журавлями, несколько раз пересекла ручей с прозрачной водой. В воде были видны стайки золотых рыбок. Ван начал терять ориентацию в пространстве: виноград и глициния образовывали сплошной тенистый тоннель, защищающий от солнца и закрывающий все ориентиры. Казалось, пространство внутри сада в десятки раз больше, чем можно было представить снаружи.