Раздался громкий треск, и Итосу рухнул на пол с разрядником в руках.
- Старина Киёкадзу внешне никак не отреагировал на то, что у меня висят портреты Акико в полный рост. Значит, он пришел именно за ней. Когда он очнется, то все равно продолжит поиски. Судя по модели разрядника, он вполне может ее убить. Да он и не скрывал никогда своей неприязни к Акико-сан.
А что если? - Сато искренне удивился своей догадке.
- Он ее любит и ненавидит одновременно. Тяжелый случай. Может убить!
Надо срочно найти и предупредить Акико-сан! Напряжем извилины!
Сато достал и расстелил на полу большую карту Москвы.
Ну конечно же. Акико поступила так, как и он бы сам поступил на ее месте. Она наверняка вскочила на поезд!
Сато свернул карту и выбежал на улицу. Итосу медленно зашевелился.
Узнав, как Николай решил использовать булат, Александр Иванович только вздохнул.
- Судьба есть судьба. Глупо бежать от нее и прятать голову в песок. Придется тебе помочь.
Меч получился на славу. Александр Иванович руническим письмом выгравировал на клинке слова молитвы, довел до зеркального блеска холодную сталь. Последним делом была закалка клинка.
Опуская в воду горячий клинок, Алесандр Збруев глубоко вдохнул воздух в могучую грудь, и громко произнес:
- Ныне кладу на меч заклятье. Да не изопьет он крови христианской!
Раздалось громкое шипение, из бочки повалил горячий пар.
Закончив с клинком, мастер тщательно украсил рукоять.
Глава 46
Ван снова едет в поезде. Немного разговоров о новейшей истории Китая.
Ван вновь сидел и смотрел в чужое небо из чужого окна. Что касается звезд, то их не было видно совсем, но Вана это абсолютно не смущало. За окном давно было темно, под потолком купе тускло светила лампочка, и всматриваясь вдаль, Ван, в сущности видел только самого себя.
Так же он смотрел вдаль, когда жил в доме своего второго учителя Туна, и ждал начала первого урока.
В тот день Тун пришел к нему поздно вечером. Ван сидел и смотрел в темное окно. Несколько фонарей освещали мокрый двор, качающиеся под порывистым ветром деревья.
- Пошли, - предложил Тун Чжао, и они направились в главный дом, где было достаточно места для тренировок.
Чжао выбрал самый маленький зал в пристройке на первом этаже.
- Для начала слегка разомнемся! - Чжао начал не спеша раскручивать поясницу.
Ван быстро разогрел мышцы, потряс руками.
- Я готов.
- В этот час сознание особенно утончается, оно способно отделиться от тела, и улететь далеко, как птица, - Тун потянулся и встал к Вану лицом. - Пожалуй, начнем!
Ван и сам чувствовал, что его душа понемногу выходит из тела, заполняя собой маленький зал, растворяясь в шорохах и скрипах большого старого дома, впитывая тусклый свет фонарей на дворе. Он чувствовал, как ветер качает и гнет деревья, уносит с собой увядшие листья, капли дождя и смешанные с туманом частицы его души.
Вдох, выдох, вдох, пауза, резкий выдох. Ван вернулся в себя, собрался, сконцентрировал воедино свою душу и тело. Сознание стало чистым и кристально прозрачным, но - ограниченным предполагаемым пространством поединка. Шум ветра утих.
Ван поклонился и медленно пошел навстречу наставнику. Тот поднял руки с открытыми ладонями. Ван понял, что пройти через эти руки он не сможет. Но жизнь научила его никогда не сдаваться. Он начал самую быструю атаку, на какую был способен - “ласточка пробует воду”.
Тун мягко принял его руки на свои, отступил, не теряя контакта. Ван слегка провалился, перенес вес назад, чтобы вернуть равновесие. В одном дыхании с ним Тун легко послал его обратно. Ван полетел, как настоящая ласточка.
Еще несколько раз Ван атаковал, и каждый раз ему казалось, что он попадает в мягкий упругий шар. Наставник Тун легко управлял его силой, лишая точки опоры, и Вану постоянно казалось, что земля выскальзывает у него из-под ног.
- Благодарю, учитель, - Ван поклонился, - смиренно ожидаю Ваших разъяснений.
- Какие еще разъяснения? Ты пришел заниматься, или ушами хлопать? Ставь руки, продолжим!
Тун, казалось, мог заниматься всю ночь. Он практически не уставал, и выглядел свежим. Ван, наоборот, выбивался из сил. Ему опять не хватало целостного восприятия. Он мог концентрироваться только на одном элементе боя, Тун легко контролировал все.
Ван успокоился и попробовал найти равновесие в непрерывном взаимодействии.
Не получалось. Он вновь и вновь терял точку опоры. Мастер то отталкивал его, то неожиданно проводил вперед, то поднимал, то ронял вниз. Ван то стоял слишком широко, то слишком узко, руки то оказывались прижатыми к груди, то вытянуты слишком далеко. Мастер то брал его вытянутые руки на болевой прием, то прижимал к туловищу, и толкал ладонью в лоб.
Уморив Вана окончательно, Тун произнес:
- Однажды сороконожка шла по лесной дороге. Навстречу ей попался муравей. Он спросил ее: “Как ты умудряешься разглядывать дорогу и одновременно правильно ставить все свои сорок ног?” Сороконожка задумалась и упала.
Тун еще немного покидал Вана из стороны в сторону.
- И долго ты будешь цепляться за ноги своим умом?
У Вана как повязка слетела с глаз. Он освободился от сковывающего контроля ума. Его руки и ноги потеряли для него свое телесное рычажное воплощение. Теперь он ощущал их как концентрированную энергию.
Сразу исчезли проблемы с передвижением. Он не ощущал, как его ноги находят точки опоры. Ему казалась, что он по грудь находится в воде, что он парит, не касаясь земли ногами.
Теперь он мог противостоять волнам энергии, которые исходили от мастера. Еще около часа они боролись почти на равных, играя волнами гибкой силы.
- Достаточно! - произнес наконец голос наставника.
Ван с удивлением разглядывал свои руки. Он с трудом вновь привыкал, что они имеют жесткую форму. Тун указал ему на панно, украшающее одну из стен зала:
- Вот дракон. Все его тело состоит из изгибов, колец, и закруглений. Это говорит о том, что он в совершенстве владеет внутренней энергией. Говорят, что когда мастера прошлого входили в образ дракона, они теряли свою телесную структуру, превращаясь в вихрь, иногда они даже становились невидимыми…
Так, в ежедневных занятиях, летели недели. Тун уже счел Вана достаточно подготовленным, и несколько раз отправлял его со своими людьми на задания.
Они разгромили две подпольные нарколаборатории, сожгли мак, собранный помимо санкции Туна. Несколько раз они просто урезонивали в деревне разбушевавшихся жителей, их приглашали решать конфликты между соседями. Однажды они передали в руки местного правосудия заезжих бандитов из Шанхая. В тот раз они впятером без выстрела повязали банду из восьми человек.
В один из дней Тун обедал с Ваном в маленькой деревенской чайной. Они заказали лапши, креветок, и салаты под острым соусом. Тун начал:
- Посмотри, как мало ест обычный китайский крестьянин по сравнению с любым западным человеком. Для нашей страны неприемлемы никакие западные стандарты богатства и бедности.
- Почему?
- Уже со времен династии Хань, в Китае было ровно столько жителей, сколько могло прокормится на этих полях. С тех самых пор мы постоянно балансируем на самом пределе. Все излишки конфискуются государством для создания стратегического запаса. Ресурсов для накопления у крестьян нет.
Они могут существовать только как единая организация - как муравьи или пчелы. Только коллективными усилиями можно поддерживать разветвленную систему ирригации - водохранилища, каналы и дамбы. Упорядоченность - основная черта нашей нации. На рисовых полях возможен только коллективный труд. Все революции и войны приводили к массовой гибели людей от голода, а не от оружия врагов. Поэтому в Китае так не любят перемен.
- Интересно, как наши предки в таких условиях могли бороться с другими народами!
Тун подцепил палочками немного лапши, запил бульоном через край чашки.
- Эта борьба продолжается до сих пор. У нас два основных противника.
Запад молод, он горд, и склонен переоценивать свои силы. Самый древний и опасный противник - это Великая степь.
Много веков на бескрайних равнинах население росло в геометрической прогрессии. Его рост был бы бесконечным, если бы жители не истощали пастбища и охотничьи угодья.
Степь регулировала свое население в бесконечных междоусобных войнах. Кровь влекла за собой другую кровь, месть передавалась от отца к сыну. Беда приходила, когда степняки объединялись под властью одного хана. За десять мирных лет его войско вырастало в сотню, тысячу раз. Степь начинала выдавливать из себя огромные орды жадных до добычи кочевников. Те, кто видел это, иногда сходили с ума. Человеческая река могла течь мимо наблюдателя три, четыре дня… Варвары, как саранча, устремлялись на Юг - в богатое Срединное Государство.
Ван с удовольствием ел салат под острым и пряным соусом.
- Как же можно было им противостоять?
Тун ел без особого аппетита, задумчиво смотря на окружающих его крестьян. Народ толпился вокруг, грозя отдавить им ноги. Официанты с трудом пробивались сквозь толчею, грозя ошпарить сидящих за столиками людей. Толчея здесь была обычной. Никто не считал, что народу много.
Тун обсосал креветку, подхватил кусочек салата, медленно прожевал:
- Было три основных тактики:
Первая - при наличии богатого урожая и денежных ресурсов - заплатить выкуп и ждать, пока умрет главный хан. Тогда его наследники передерутся между собой, а мы организуем поход и отнимем ранее отданное.
Второй вариант - силовой. При наличии крепостей, стен, и хорошего войска - не пускать кочевников. Найти среди подданных хана его потенциального соперника. Богатыми дарами возбудить в нем алчность и стремление к власти. Затем поддержать его деньгами и оружием. Далее - как в первом варианте.