Мы въехали во двор школы, напоминавший скорее маленькую крепость, окруженную большой стеной. Комнаты для учащихся находились в длинном двухэтажном здании, утопавшем в зелени. Прису предназначались покои как раз на втором этаже. Назвать это комнатой у меня даже сейчас язык не поворачивается, так там все было шикарно обустроено. Здесь даже была отдельная ванная, где стояло большое корыто и пахло березой. Я спал на кушетке в прихожей, но этого было вполне достаточно.
Другие слуги помогали своим господам мыться, но мой наотрез отказался.
– Ланс, ты мой друг, и всегда им будешь, – сказал тогда Прис. – Я не позволю тебе прислуживать.
Мне оставалось только согласиться.
Мы быстро привыкли к школьному режиму и общей обстановке. Другие слуги первое время меня побаивались, потом пытались дразнить и даже однажды напали в углу сада, но я хоть и эльф и кулаки у меня не самые крепкие, ловкости нашему брату не занимать. В общем, мы уладили разногласия, и больше меня не трогали.
Прису тоже приходилось несладко. И хотя дети были знатные, они тоже многое улаживали с помощью драк. Совсем как простые деревенщины. Мы решили каждое утро заниматься, чтобы стать сильнее. Надо сказать, упорству Приса здесь можно было позавидовать. Он любил двигаться, да и нрав с годами становился все горячее. Мы быстро освоились.
Только одно удивляло: Прис никогда не влюблялся. Раз в год весной ученики школ для мальчиков и школ для девочек встречались на балу цветов, но он никого себе так и не нашел. Другие ребята писали девчонкам письма, выбирались за стену, бегали тайком на свидания, а Прис в это время сидел за книжками или рисовал.
– Тебе нравятся люди, Ланс? – вдруг как-то спросил он.
– Люди? – не понял я.
– Женщины, – уточнил Прис.
– Я отдал сердце прекрасной эльфийке, мне нечем влюбляться, – ответил я, улыбнувшись. – Но люди нравятся.
– Расскажи мне, – попросил он, высунувшись в окно. Вечер, помню, тогда был тихий и теплый. Я встал рядом и поведал все с самого начала. О Тиаре, о своем отце и своих намерениях.
– Давно хотел спросить об ожогах, но и не подозревал, что ты такое пережил, – сказал Прис, когда я закончил. – Я всегда знал, что прошлое должно оставаться в прошлом. Но твое… твое прошлое – это наше будущее.
– О чем ты?
– Я помогу тебе. Но не сегодня. Сперва мы должны окончить школу и стать взрослыми. Ты потерпишь, Ланс? – он так на меня посмотрел, что я даже растерялся.
– Если ты будешь со мной, я готов ждать.
И, сами того не подозревая, в тот вечер мы поклялись друг другу в верности.
Месяц спустя или чуть больше по Хаарглейду волной пронеслось известие о восстании хаенских студентов. Они были где-то на юге, на раскопках старых храмов драконьего культа.
Когда-то давно, задолго до нашествия империи, среди разрозненных племен эльфов и людей распространялись различные верования. Одни поклонялись солнцу и грому, другие – животным и деревьям. Но самым сильным стал культ огромных крылатых ящеров. Его приверженцы верили, что драконы создали мир и всех живых существ. И однажды они вернутся, чтобы уничтожить мир.
В честь каждого из шести великих драконов были воздвигнуты храмы, где избранные жрецы проводили службы и совершали ритуалы. Говорят, в библиотеках культа хранились книги с редкими знаниями, а магия самих жрецов была древней и могучей. Впрочем, она не уберегла их от уничтожения. Поначалу хаары боялись всякого колдовства и истребляли все, что было с ним связано. Но император Данграэлиус III решил вернуться к утерянным было знаниям. Он учредил орден Хранителей, который и охотился за друидами, в то время последними чародеями на известной земле. Хранители пытались объяснить магию с помощью науки, изучали ее в лабораториумах и попутно привлекали молодое поколение. Хаенских студентов часто отправляли на раскопки древних городов и храмов. Но вряд ли кто-то ожидал, что они действительно что-то найдут, кроме глиняных черепков.
Первое, что нам с Присом стало известно, – несколько студентов взбунтовались против преподавателей на одной из таких раскопок. Шли разговоры, что молодые люди нашли сокровища и хотели поделить их между собой, но учителя вмешались и им не позволили. Большая часть хаенцев были из богатых семей, а потому подобная версия казалось сомнительной. Нас больше волновало другое: оказался ли среди восставших Рован? И если да, то какова его роль и дальнейшая судьба?
Учеников школы не выпускали в город, а потому на разведку мне пришлось отправиться одному. Я надеялся узнать что-нибудь новое, но первое время попадались лишь сплетни да чьи-то домыслы. В конце концов, я выяснил, что арестованных бунтовщиков держат в тюрьме одного из южных городов империи. Прис мог и не просить меня, я и сам страстно желал хоть ненадолго вырваться из стен школы. Перед отъездом нас навестила мать Приса. Она знала не больше нашего, имена схваченных не разглашались, и никто тогда не понимал почему. От Рована вестей тоже не было, а потому все обрадовались возможности хоть что-то выяснить. Меня, как дворовую собаку, никто не жалел, но верили, что и я могу быть полезен. Мать Приса выдала приличную сумму на дорогу, я тепло попрощался со своим лучшим другом и отправился в путь.
В дороге я провел почти месяц. Это было интересное и непростое путешествие. Власть империи простиралась так далеко, что казалась безграничной.
В пути я познакомился с пареньком по имени Арго. Так вышло, что я спас его от грабителей на дороге, и мы решили, что путешествовать вместе безопаснее. Он ехал в тот же город, так что нам, можно сказать, повезло.
Арго был симпатичным, сразу располагал к себе и оказался болтливым, как бард. Я не особенно верил тому, что он плел, и сам не торопился распускать язык.
Когда мы наконец прибыли в город и остановились в гостинице, Арго предложил купить бражки и напиться. Я возразил, что приехал по делу, но он так настаивал, что я поддался. Поужинав, мы запаслись необходимым и засели в комнате на всю ночь.
– Открою тебе большой секрет, Ланс, – начал Арго, уже прилично набравшись. – Я сын императора.
Я на мгновение замер, а потом прыснул со смеху.
– Я серьезно, – настаивал он. – Я второй с конца. Всего нас четверо, не считая сестер. Они все думают, что у меня нет ни единого шанса занять трон… Но они не учли одного… Я лучший. И отец знает это. Он назначит наследником меня.
– В обход братьев? – я решил притвориться, что поверил.
– Знаю, это не по обычаю, но император волен менять обычаи.
– И что же ты делаешь здесь, коли тебе прямая дорога на трон? – я усмехнулся.
– Не прямая, дружок, – он глотнул из кружки, – а очень даже извилистая, покрытая терниями, ямами и грязью.
– Ты правда думаешь, что мог бы стать императором? – уже серьезно спросил я.
– Что я думаю, даже не так важно. Они думают, – он показал большим пальцем куда-то позади себя и, понизив голос, добавил: – Меня уже несколько раз пытались убить. Подсыпали яд, нанимали убийц, подстраивали несчастья…
– Как же ты выжил?
– Повезло, – Арго улыбнулся. – Но я не так наивен, чтобы полагаться на одну лишь удачу.
– И что ты сделал?
– Сбежал. Как позорная трусливая собака. Но я покинул дворец, чтобы однажды вернуться. И уже не таким. Я стану сильнее всех.
– Выпьем за это! – мы стукнулись кружками.
– Ты ведь едешь к этим студентам, верно? – вдруг сменил тему Арго.
Я не стал скрывать:
– Среди них может оказаться брат моего хозяина и лучшего друга.
– Надеюсь, это не так.
– А ты? Ты тоже их ищешь? – пришел мой черед проявить проницательность.
– Хаенцы нашли кое-что в руинах, – ответил Арго. – И это не деньги и не сокровища, а нечто большее. И я намереваюсь воспользоваться этим.
На моем лице читался вопрос.
– По-моему, мне хватит, – заявил он и, поднявшись, посмотрел на меня сверху вниз.
«И вправду как император», – подумал я.
– Завтра все увидишь, – пообещал он и, слегка пошатываясь, двинулся к двери.
«Завтра так завтра», – подумал я, убирая со стола кружки. Знать бы тогда, что человек, с которым мы так весело проводили время, окажется моим заклятым врагом… Но судьба – штука хитрая.
На следующее утро я проснулся поздно и с тяжелой головой. Арго в гостинице не было, он выехал спозаранку и забыл разбудить меня. Завтракая, я думал о нашем вчерашнем разговоре. Правда ли он сын императора? И что за «нечто большее» могли найти хаенцы? Впрочем, сначала мне нужно было узнать о судьбе Рована. Собрав вещи, я вышел из гостиницы в город.
Отыскать здание тюрьмы удалось далеко не сразу. Оно располагалась на окраине, позади бедных кварталов, где процветали преступность и беззаконие. На мой кошелек несколько раз покушались, не говоря уже о жизни, но в дороге я ко всякому привык, так что справился.
Сложнее оказалось выяснить, нет ли среди заключенных Рована. Никто из тюремщиков не хотел отвечать. Я пытался подкупить нескольких, и один вроде бы согласился, но дело обернулось иначе, чем я предполагал. Этот хитрый мужлан с толстым брюхом взял деньги, а затем велел арестовать меня. Уже позже я узнал, что он был начальником тюрьмы. Впрочем, в некотором роде свои обязательства он все же выполнил. Я оказался в одной камере с Рованом и еще парочкой хаенцев. Эти двое сторонились меня, но брат Приса узнал сразу.
– Что случилось? – спросил я после того, как мы обменялись приветствиями.
Рован рассказал, что они были на руинах одного из древних храмов и там обнаружили каменный пьедестал с изображением лилии, цветка с шестью лепестками. А затем от него я впервые услышал легенду о великих драконах.
Давным-давно, еще до начала времен, существовали только драконы. Однажды они исторгли из себя весь видимый мир. Красный дракон Истландейл породил из своего дыхания солнце, луну и звезды. Синий дракон Саутринг взмахом крыльев выстлал бескрайнее небо. Черный дракон Вестнаур создал из когтя землю, а серебряный дракон Нордальбран наполнил реки водой, а моря и океаны – своими слезами. Долгое время они любовались творениями, пока однажды голые просторы земли, холодные воды, никого не греющий свет солнца и пустое небо не стали тяготить их. Тогда они призвали на помощь еще двух драконов. Зеленый Лайфванг усеял землю цветами и деревьями, а Золотой Шангрэль дал жизнь сотням тысяч существ.