– А как твоя мама? – спросила Эри.
– Вернувшись с войны, уже не застал ее в живых. Наэля Ксандра, отца Елены, тоже призвали. И жив ли он, мы не знаем. В Нюэле вообще почти никого не осталась. Скудный урожай и тот не убрали, – Денни вздохнул и добавил: – А ты что, Эри? Как ты?
Пришел ее черед долго и подробно рассказывать о путешествии с Рыцарями Служения, о нападении эльфов, о встрече с Лаирэ, о жизни в Восточной Лансии и потом в Роване и, наконец, о магии. О последней она старалась говорить особенно осторожно, надеясь, что никто не усомнится в правдивости ее слов. Хотя многое и без того казалось невероятным.
Пока она рассказывала, их взгляды с Рикки периодически встречались, но Эри тут же отводила свой. «Хватит принимать одно чувство за другое», – мысленно твердила она. Но то ли от присутствия Горностая, то ли от воспоминаний ее слегка потряхивало, и как она ни старалась, справиться с волнением не получалось.
Закончила она, когда уже было совсем светло.
– Я по простоте никогда в магию не верил, – заметил Денни. – Но, слушая тебя, рад, что она существует.
– Так вот как ты тогда в лесу спаслась, – добавила Елена.
Эри те события помнила смутно.
– Я пришла в себя уже у Лео. Лаирэ, – повернулась она к брату.
Тот подался вперед и ответил по-эльфийски:
– Признаться, я не понял, что именно ты рассказывала, но ясно, что упоминала магию. И я знаю, что нужно найти бутон Огненной лилии. Мы с Фуэртэ поедем в Аргон.
Его приятель кивнул.
– Может, тебе лучше поберечься? – с сомнением спросила Эри. – Все-таки там работорговля, да и никто об орках тепло не отзывается. Я-то себя смогу защитить…
Лаирэ перебил ее с улыбкой.
– Ты, конечно, сильная. И рад, что наконец преодолела упрямство и приняла себя. Помнишь тогда у Тиары? Но я не о том. Не бойся за меня, я как-то до семнадцати дожил и в кустах не прятался.
– Извини, – Эри посмотрела в зеленые глаза, точную копию ее собственных, и вдруг ясно осознала, как же здорово иметь семью.
– Не знал, что ты так хорошо говоришь по-эльфийски, – заметил молчавший до того Рикки.
– Ты многого обо мне не знаешь, – сухо бросила Эри, избегая смотреть на него.
– Ладно, – Денни хлопнул себя по коленкам. – Вы общайтесь, если есть желание, а у нас день только начался.
– Пойду переоденусь, – сообщила Елена и засеменила к палатке. Эри проводила ее взглядом. Маленькая белокурая красавица была не похожа сама на себя. Невидимая, словно тень, она пряталась за широкой спиной Денни и казалась немного жалкой.
– Что с ней случилось? – спросила Эри, отведя старого приятеля в сторону.
– Не знаю, никогда не понимал женщин, – тот наморщил нос. – Думаю, ей грустно, что она больше не чувствует себя королевой. Ведь ее пожалел не кто-нибудь, а я… Я, к которому она все время относилась как к старому башмаку…
– Ты ее любишь? – задала прямой вопрос Эри.
Денни пожал плечами.
– Она красивая, но больше не звездочка на небе. Для меня, по крайней мере.
– Ты помнишь Ульрику с Джерри?
– Да, а что?
– Тебе ничего не кажется знакомым?
Он скрестил на груди руки.
– Не понимаю, к чему ты клонишь. Я забочусь о ней, ласков, ни в чем не отказываю. Ей не на что жаловаться. А что она такая глупая, так это ее дело. Понимаешь, Эри, Елена никогда бы не ринулась на другой конец Лансии спасать мир. Потому что она не знает, что такое любить кого-то, кроме себя. Но я готов принять ее такой. Что еще нужно?
Эри вздохнула.
– Ты изменился, Денни.
– Ты тоже, вообще-то.
– Так нельзя жить. Правда нельзя, – покачала головой она.
– Можно, Эри. Можно еще и не так.
– Босс, – позвал его кто-то из Желтых собак.
– Ладно, ушастик, рад был увидеться. На самом деле, ты отличная девчонка, Эри. Запомни это, поняла? – улыбнувшись на прощание, он направился к своим ребятам.
Эри вернулась к костру.
– Мне тоже пора, – сказала она. – Неизвестно, сколько у нас осталось времени.
– Подожди, – Рикки шагнул вперед, – мне надо кое-что тебе сказать. Важное.
Эри невольно попятилась:
– Не надо ничего, – пробормотала она. – Я рада, что ты жив, и это главное.
– Так, ребятки, давайте-ка прогуляемся, – предложила Фэй, заговорщицки переглянувшись с Лаирэ и Фуэртэ. Они тихонько встали и, стараясь не привлекать внимания, покинули место у костра.
– Ты помнишь наш последний разговор? – Горностай шагнул еще ближе. Она молчала. – Я спросил, убежишь ли ты вместе со мной… Помнишь, что ты ответила?
Эри набралась решимости и посмотрела ему в глаза. Не верилось, что Рикки все же поднял эту тему. Сначала зеркало мира показало его мирную жизнь с Дианкой, потом она увидела его с красоткой Фэй. И вот теперь он решил разбередить едва зажившую рану. Смотрел невинно, как ребенок, и в синеве глаз не проскользнуло ни тени смущения. Впрочем, если Денни из теплого и милого парня превратился в бандита… Если целый мир сходит с ума, что удивляться безумию одного?
– Не подходи, пожалуйста, – она выставила вперед руку.
– Эри.
– И не говори ничего, – она попятилась. – Все, закончилось все, приснилось.
Эри снова подумала о Тирке, и на глаза навернулись слезы.
– Ладно, ладно, – Горностай остановился. – Но есть еще кое-что.
Ее ладони непроизвольно начали цепляться за воздух, и вокруг пальцев появились огненные вихри.
– Я знаю, где твоя мать, – торопливо выпалил Рикки.
При мысли о ней душу сдавило от боли. Вихри мгновенно потухли, как свечи от ветра. Эри разжала ладони и посмотрела в небо. Ей показалось, что в белизне облаков вдруг появились черные точки. И они двигались, становились больше и больше…
– Осторожно, – Горностай схватил ее за локоть и потащил в сторону. Она видела, как прямо на том месте, где они стояли, в снег упал раскаленный камень. А рядом еще один. Картинка менялась медленно, словно во сне.
– Да очнись же! – кричал Рикки, больно дергая за руку. Эри вздрогнула. Падающие камни не были сном. С неба сыпались метеориты. Весь лагерь переполошился, бандиты в панике разбегались кто куда. Но мелкий горячий дождь настигал их везде. Денни что-то кричал о какой-то пещере.
Не выпуская ее руки, Горностай бежал, не разбирая дороги, пока ноги не ушли глубоко в снег. Он поскользнулся и вместе с Эри кубарем покатился по склону оврага. В падении их тела сплелись, и вниз они приземлились уже друг на друге.
– Ну и ну, – тяжело дышала Эри, глядя на Рикки сверху вниз. – Ты цел?
– А ты?
Их взгляды на секунду встретились. Она подняла голову и увидела, что несколько камней летит прямо на них. Крепче прижавшись к Рикки, она зажмурилась, и в то же мгновение над ними вспыхнул огненный щит. Метеориты падали в него и исчезали, как галька в речной воде.
– Видишь, не так плохо быть ведьмой, – Рикки улыбнулся.
Эри чувствовала его дыхание, и как колотилось его сердце. Ее собственное не отставало. Было в этом нелепом положении что-то родное и предательски волнующее.
– Как ты можешь, Рикки? – не выдержала она. – Лежишь вот тут, глазки строишь, а у самого девушка.
Горностай завороженно наблюдал, как звездные камни исчезали в танцующем пламени.
– Какая девушка? – не сразу понял он.
– Все мужчины одинаковые, – хмыкнула Эри. – Ну да мне все равно…
Рикки посмотрел ей в глаза:
– Как только Вирт сказал мне, что ты жива, я отправился в дорогу.
– Правда?
Он улыбнулся.
– В детстве я был трусом. И когда встретил тебя в Толлгарде, и когда не кинулся к эльфам сразу, как пришел в себя. Но я никогда тебе не врал.
Оба замолчали. Эри чувствовала, как сильно стучит у обоих в груди. Но совсем недавно она была с Тирком и искренне надеялась, что сможет быть с ним счастлива.
– Я думала, ты погиб, – заговорила она с нотками оправдания. – Потом узнала, что ты зажил преспокойно с Дианкой, и разозлилась. Сама не знаю почему. Мы ведь ничего друг другу не должны.
– Ты помнишь, что ответила тогда? – перебил ее Рикки.
– Помню.
– А если спрошу сейчас, ты поедешь со мной?
– Нет, – ответила Эри, не раздумывая.
Рикки погладил ее по щеке.
– Я бы хотел спасти мир вместе с тобой.
– Нет. Потому что… потому что дождь кончился, – оборвала Эри.
Щит над ними исчез, она спешно вскочила на ноги. Возможно, слишком резко, потому что перед глазами поплыло. Рикки поднялся следом.
– Почему нет?
Эри глубоко вдохнула, пытаясь справиться с головокружением, но тело словно стало ватным, и пришлось опереться на Рикки.
– Эри, – обеспокоенно позвал он.
– Потому что… – повторила она, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. – Потому что я тебя не люблю.
Вирт поднял голову и посмотрел на белое небо. Они отправляли на виселицу сотни людей и эльфов, а сами здесь стояли впервые. Не зря говорят, что судьба не лишена иронии. Иногда и верный пес может стать для кого-то костью.
– Ну что, как настроение? – спросил он, улыбнувшись.
– Веревки трут, – весело ответил Доминик, поведя плечами.
– А помните, – сказал Марк, глядя на собирающуюся на площади толпу, – когда Эриал Найт казнили, вдруг поднялся ветер и прямо с неба на землю свалился наш Филипп?
– Ты думаешь, ради нас кто-то вызовет бурю? – горько усмехнулся Арок Ворон.
«Страшно погибать одному, – отметил про себя Вирт, – а за компанию можно и напоследок посмеяться».
Да, риск внезапной смерти всегда был частью службы. Да, они сами выбрали этот путь. Сами виноваты, что попались. И все же смириться с участью он был не готов.
Глашатай гнусавым голосом начал зачитывать приговор. Вирт даже не пытался вслушаться. Он глубоко дышал, пытаясь прочувствовать покидаемый мир до самого конца. Марк вспоминал свои детство и юность, годы, полные радости, веселых застолий, шумных драк и бурлящей жизни. Доминик почему-то думал в эту минуту о Лангдюре Окуне и его жене с ребенком. Потом перед глазами всплыло лицо Надин и их последний разговор. Лис воспроизвел его слово в слово, а потом представил себе, как если бы все сложилось иначе. Если бы у него была семья.