Еще одно ключевое слово в заглавии книги — эксперимент. Те, кто знакомится с лекциями Эдгара Кэйса, порой удивляются, обнаруживая, какое значение в них придается исследованиям и как настоятельно в них подчеркивается, что само это слово вошло в название основанной Кэйсом организации — Общество Исследования и Просвещения. Легко истолковать этот акцент как поддержку традиционных исследований. Но просмотрев фрагменты лекций, в которых говорится о ценности исследований, можно убедиться, что в них большая ценность придается личным экспериментам и практике, а не лабораторной практике и количественному анализу.
Характерная для Келзера трактовка внутренней работы как «эксперимента» созвучна тому пониманию исследований, которое сформулировано в лекциях. Подзаголовок его книги, «Мой эксперимент с осознаваемыми сновидениями», отражает принцип: к своим внутренним переживаниям можно применить объективный экспериментальный подход, тогда результат такого эксперимента может иметь смысл и для других. Хотя в современной науке прослеживается склонность отдавать предпочтение таким экспериментам, в которых сам исследователь держится от поля эксперимента в стороне, тем не менее, личная экспериментальная работа сыграла ключевую роль в расширении научного знания и зачастую приводила к решающим открытиям. Эксперименты Жана Пиаже над собственными детьми едва ли можно отнести к разряду «санкционированных», однако его работа представляет собой важнейший вклад в психологию развития. Эксперимент Кена Келзера как летопись одиссеи человека в поисках целостности тоже является исследованием, причем исследованием на редкость важным и содержательным.
Хотя книга «Солнце и тень: мой эксперимент с осознаваемым сновидением» посвящена осознаваемому сновидению, Келзер часто высказывает мысль, что этот термин — всего лишь метафорическое выражение того, как можно, а, быть может, и должно прожить всю жизнь, чтобы вступить с Богом в отношения сотворчества. Поэтому, независимо от того, бывали когда-нибудь у читателя осознаваемые сновидения или нет, это повествование может привить ему такое отношение к жизни в целом, которое внесет в нее новый смысл и гораздо более сильное ощущение «сотворчества».
Эта книга несомненно станет классическим произведением в области сновидения. И, что еще важнее, она долго будет оставаться одним из главных руководств для следующих по мистическому пути.
Скотт Спэрроу, доктор педагогики,
исследователь осознаваемого сновидения
Предисловие автора
Когда несколько лет назад я впервые заговорил об осознаваемых сновидениях на специальных конференциях и семинарах, я часто называл осознаваемый сон «передним краем сознания». Тогда я считал эту метафору точной и удачной и до сих пор придерживаюсь такого же мнения. Передний край обозначает расширяющийся рубеж страны или цивилизации.
Такой рубеж по самой сути своей относителен и изменчив. То, что сегодня было передним краем, в завтрашнем обществе может стать главной устойчивой тенденцией. У нас в Америке этот процесс понимают особенно хорошо: ведь мы такая молодая нация, что в коллективном сознании еще свежа память о городах переселенцев на берегах рек и в далекой глуши. Эта память оживает на страницах современных романов, в фильмах и телесериалах. Америка и поныне во многом остается «страной переселенцев».
Что же такое передний край сознания? Само это выражение предполагает, что человеческое сознание может рассматриваться как пространство, что его можно сравнить с территорией. Это подразумевает, что сознание можно исследовать объективно и что вокруг него можно сформировать некий объем знаний. Это и есть те профессиональные предпосылки, которых я придерживаюсь в своей психотерапевтической практике и в серьезном исследовании состояния сновидений. Тем не менее, поспешу добавить, что эти термины — аналогии и не более того. В психологических кругах, когда речь идет об умственных процессах или чрезвычайно субъективных переживаниях, все большую популярность приобретает термин «внутреннее пространство».
Эта книга — о человеческом сознании. Строго говоря, она близка к таким категориям, как парапсихология, исследование сознания, метафизика или мистицизм. Я мог бы также отнести ее к гуманистической или трансперсональной психологии. В этом качестве книга представляет собой вклад в растущий объем познаний о человеческом уме. Это попытка осознать сознание, использовать человеческий ум для исследования человеческого ума. Живший в восемнадцатом веке поэт Александр Поуп писал: «человек есть надлежащим образом познанное человечество». Я уверен, в мгновения глубочайшего покоя большинство из нас знает, что это утверждение — правда. Просто на протяжении веков многим не доставало свободного времени, метода и мотива, чтобы использовать этот принцип в повседневной практике. С развитием культуры цивилизация начинает осознавать многие обширные области исследования — назову лишь некоторые из них: медицина, физика, астрономия. Но только в последние десятилетия мы увидели в нашем обществе все больше людей, стремящихся поднять сознание per se. Книга доктора Чарльза Тарта «Измененные состояния сознания», вышедшая в свет в 1969 году, сыграла для этого устойчивого процесса эволюции роль важного стимула. Заглавие этой книги, как и ее содержание, изменило отношение многих из нас к широкому диапазону человеческого сознания и многим разновидностям связанных с сознанием переживаний, которые встречаются у людей.
Я бы без колебаний отнес осознаваемое сновидение к измененным состояниям сознания. Кроме того, я рассматриваю его как уникальное измененное состояние в том смысле, что оно происходит в рамках обычного сна со сновидениями. Постольку поскольку обычный сон со сновидениями уже есть измененное состояние сознания, мне не остается ничего другого, как сказать, что осознаваемое сновидение — это «измененное состояние в квадрате».
В десятой главе этой книги я предлагаю длинное описательное определение осознаваемого сна — в опубликованных на сегодняшний день материалах я таких попыток пока не встречал. Это описательное определение и привожу потому, что часто наблюдал на лицах слушателей недоумение, когда заводил речь об осознаваемых сновидениях — предмете, говорить о котором довольно сложно. Осознаваемое сновидение — это субъективное переживание, и, как и многие другие субъективные переживания, его невозможно полностью передать словами. Эти неизбежные трудности передачи, хотя и тяготившие меня поначалу, стали вызовом и стимулом, со временем побудившим меня углубить собственное понимание феномена осознаваемых сновидений и попутно позволившим открыть для себя новые и новые его уровни. При работе над этой книгой преграды стали пробой сил, а трудности — благоприятными возможностями.
Я бы хотел предложить здесь вводное рабочее определение осознаваемого сновидения, чтобы сориентировать читателя и обеспечить некоторое начальное понимание этого сложного явления. Согласно определению, общепринятому сегодня у теоретиков и исследователей сна, осознаваемое сновидение есть сновидение, в котором спящий во время сна осознает, что видит сон. Этот процесс отличается от обычного сновидения, в котором спящий зачастую бывает полностью погружен в переживания сна — настолько, что часто верит, что происходящий сон совершенно «реален». В противоположность ему, осознаваемому сновидению присущ второй уровень осознаваемости, который возникает из первого, то есть из развертывающегося содержания и процесса мира сновидений, и существует одновременно с ним. На втором уровне осознаваемости спящий, достигая полной ясности сознания, с абсолютной уверенностью понимает, что все зримое и ощущаемое — сон, и эта необычная убежденность дает такой уровень свободы и личной силы, который недостижим в обычном сне. Бывает много случаев, когда одновременное переживание двух сознаний в состоянии осознаваемого сна может иметь важное значение для жизни наяву, и в своей книге я подробно останавливаюсь на таких случаях.
Во многих осознаваемых снах спящий отчетливо ощущает некий переходный момент, когда его сознание переключается с обычного сна в осознаваемое состояние — момент, который исследователи осознаваемых сновидений теперь называют началом осознаваемости. Такое переключение сознание иногда ощущается очень четко — похожее чувство бывает, когда летишь на самолете: облака вдруг рассеиваются, и в глаза ударяет ослепительный свет солнца. Порой же оно наступает так медленно и постепенно, что проходит для сновидца почти незамеченным. Состояние осознаваемого сновидения также часто характеризуется чрезвычайно чистыми энергиями, которые струятся сквозь тело и ум спящего, оставляя приятное ощущение покалывания, часто сопровождаемое великолепными яркими цветами, острым ощущением блаженства или восхитительной небесной музыкой, которая как будто доносится из иных сфер. Короче говоря, осознаваемые сновидения могут переносить человека в мир совершенно новых для него возможностей.
Тем читателям, которые хотели бы сразу получить более полные теоретические сведения по осознаваемым сновидениям, предлагаю прочитать десятую и одиннадцатую главы этой книги, прежде чем обратиться к изложению моего эксперимента, содержащемуся в Части I. Тем же, кто предпочитает прочитать отчет об эксперименте прежде, чем перейти к формулировке понятий, я рекомендую прочитать книгу в обычном порядке, от начала до конца. Здесь мы находимся как бы на перекрестке: как быть — сначала описать нечто почти неопределимое или сначала попытаться определить нечто почти неописуемое? У меня есть только одно предложение: пусть каждый читатель сам выберет свой путь, зная, что каждая из дорог в итоге приведет к одной и той же цели.
Эта книга не является общим или вводным руководством по сновидению или толкованию снов. Отдав много лет этой области психотерапии и преподавательской работе, я вполне удовлетворен несколькими прекрасными вводными трудами, которые уже вышли в свет, и не хочу повторять или копировать эти более ранние издания.