Обомлев, Сэс уставилась на хитро улыбающуюся Лилиан.
– Но как… как вы догадались?
– Я же видела твоего сына. Мне сразу бросилось в глаза это удивительное сходство. Если Джек этого не заметил, он слепец. Хотя, вполне возможно, я, как всегда, несправедлива к своему внуку. Он может просто не знать, как выглядел и как вел себя в возрасте Тео.
– Я тоже не знаю, как Джек выглядел в возрасте Тео. Они правда так похожи?
– Я покажу тебе фотографии, когда доктор Гринбург позволит мне вернуться домой, если такое вообще произойдет когда-нибудь. Я все еще надеюсь… Я попыталась навести справки, и кое-кто сказал мне, что ты якобы усыновила этого ребенка, когда жила пару лет назад в Европе. Гм… Справлялась я до того, как ты переехала к нам, и смогла лично посмотреть на твоего сына. Но уже тогда мне показалось это несколько странным. Вернее даже, неправдоподобным. Я просто рассудила и пришла к выводу, что не могла молодая женщина, делающая первые шаги в киноиндустрии, взвалить на себя такую ответственность. Тебе ведь еще и тридцати нет. Куда спешить с усыновлением? Нет… это все блеф. А правда в том, что это твой сын, но, по какой-то неизвестной мне причине, ты не хочешь в этом признаться.
Сэс затихла, позволяя крестной высказаться.
– Можешь не отвечать. Мне без лишних слов все ясно, – сказала Лилиан, а затем откинулась на подушки и рассмеялась. – В середине прошлого века для американки было самым постыдным делом родить дитя вне брака. Особенно если ты персона публичная. Репутации рушились в одночасье. На что только не шли женщины, чтобы покрыть свой позор. А те, которые отваживались бросить вызов общественному мнению, обрекали себя подчас и на изгнание.
– Я оказалась не оригинальной, – ухмыльнулась Сэс.
– Мы живем в иные времена. Тобой двигали личные мотивы, а не опасение за репутацию, не так ли?
– Вы правы, Лилиан. Я трусиха. Мне не хотелось никаких выяснений. В тот момент я не была способна на них. Поэтому уехала, пыталась разобраться в себе, начать новое дело, родила, вернулась. Когда спросили про Тео, не стала долго думать и сказала то, что первое пришло в голову… – в оправдание себе проговорила Шерил.
Лилиан неодобрительно покачала головой.
– Вы осуждаете меня?
– Кто я такая, чтобы осуждать тебя, Сэс? – проговорила Лилиан. – Мне неизвестно, что именно подвигло тебя на такое решение, милая. Мне неведомо, что произошло между тобой и моим внуком. И вообще, я считаю, то, что происходит между мужчиной и женщиной, должно оставаться между ними и не выходить за рамки отношений в паре. Я ни в коем случае не намерена вторгаться в ваши отношения, что-либо навязывать… Но и от правнука я тоже отказываться не собираюсь, – подчеркнула пожилая женщина. – Надеюсь только, сейчас уже ты не так напугана, как три года назад. Ты не в безвыходном положении и уже твердо знаешь свои силы. Не завязай во лжи. То, что было сказано однажды, по недомыслию, не должно определять твою жизнь, и тем более жизнь твоего ребенка. Я думаю, настало время все разъяснить, – спокойно рассудила она.
– Это непросто, – пробормотала Сэс.
– Конечно, но потом будет еще сложнее. Ты умная женщина. И должна понимать: ложь и недомолвки – это не то, что помогает нам строить жизнь правильно… Ну что такого страшного может произойти, если ты признаешься Джеку во всем? Самое неприятное уже позади. Вы уже были врозь, и ты неплохо с этим справилась.
– Есть некоторые опасения, Лилиан, – сказала Сэс. – Но что вы предлагаете?
– Думаю, признание будет целительным для вас обоих, дитя мое. Я всегда пристально слежу за своим внуком. И мне кажется, не так-то он доволен своей нынешней жизнью. Признайся ему во всем.
– Это исключено, Лилиан, – резко отозвалась девушка. – Я не собираюсь лгать ему, но и признаваться не стану. Он оскорбил меня. И забыть это непросто. Тем более что у меня есть опасения за Тео. Я не хочу, чтобы сын испытал такой же удар, какой однажды пришлось пережить мне. Я не верю в зрелость и сознательность Джека.
– Понимаю тебя, – озабоченно проговорила Лилиан. – Не хочу показаться банальной, но все же… Джек как отец имеет право знать, что Тео – его сын. Просто скажи ему это. Только это.
– Одним признанием вряд ли получится отделаться. Джек наверняка сочтет, что имеет право гневаться на меня…
– И не преминет этим воспользоваться, – подтвердила Лилиан. – Но ты не поддавайся. Держи марку, не позволяй втянуть себя в пустые препирательства. Всегда помни, что ты мать и на тебе ответственность за дитя, которого ты выносила и родила. Пусть будет счастлив оттого, что узнает об этом хотя бы теперь.
– Представьте только, что он из одного желания покрасоваться начнет играть в отца. Я этого боюсь. Боюсь, что Тео к нему привяжется. Но какой, согласитесь, Джек отец? Он же не созрел для этого! – прежде времени сердилась Шерил.
– Не нужно так думать, милая. Держу пари, ты тоже наперед не могла знать, какая мать из тебя выйдет. Лучше приготовься к тому, что Джек всех нас удивит, – хитро проговорила крестная.
– Вы необъективны по отношению к своему внуку, Лилиан, – раздраженно пробормотала Сэс.
Лилиан рассмеялась. Затем сделала знак Шерил приблизиться.
– Не я укладывала тебя к нему в постель, дорогая, – поддела она девушку. – За что-то ты ведь выбрала именно его, этого моего негодника? Не только ведь за то, что он такой очаровашка. Не так уж он и плох, мой внук. Теперь ты мать, у которой подрастает сын. Ты лучше должна понимать мальчиков. Мальчики растут всю жизнь. Еще сейчас он безответственный балбес, а в следующее мгновение что-то щелкнет, и более трепетного, более заботливого отца и мужа тебе не сыскать.
– Вы всерьез так думаете? – с сомнением спросила ее Сэс.
– В конце концов, Джек – не только сын Дэйвида, но и внук Чарлза, – многозначительно напомнила ей Лилиан. – Давай сейчас ничего не решать за него.
– А если он упрется, если пустится в обвинения? Я не намерена это сносить! – строго проговорила Сэс.
– Деточка, когда Чарлз встретил меня, он был уверен, что я нацистская коллаборационистка. Он очень долго присматривался ко мне, осторожничал, проверял… Но все эти подозрения и опасения его не отпугнули, нет. А меня не оскорбили, что тоже немаловажно.
– То были другие времена, Лилиан. Тогда была война народов, противостояние идей, – возразила ей Сэс. – В нашем же с Джеком случае очень легко сорваться на мелочные придирки.
– А твое дело – постараться не допустить этого, милая, – убежденно проговорила пожилая дама. – Не спорь со мной. Не нагнетай недовольства заранее. Скажи ему все с чистым сердцем. И будь, что будет.
– Я подумаю об этом, Лилиан, – осторожно ответила ей Шерил.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Скажите мне хоть что-нибудь в утешение, Мэрилин. Я уже не спрашиваю, как могло так получиться, что вы не обзавелись номером телефона Шерил Кэссиди, учитывая, что она наш сценарист… – отчитывал Джек Хадсон сотрудницу офиса «Хадсон пикчерс» Мэрилин Давенпорт, благо она была новенькой, оттого и тряслась от его недоброго взгляда, как осиновый лист.
– Простите, мистер Хадсон, я просто не знала, что таков порядок. Я никак не могла предположить, что у вас нет номера мисс Кэссиди… И что он может вам понадобиться…
– Как видишь, он мне понадобился, а его не оказалось. Кого, скажи, мне за это благодарить? – с наслаждением изводил он малоопытную подчиненную.
– Я найду… я постараюсь…
– Да уж постарайся, дорогуша, – проговорил он, сдвинув брови.
– Хорошо, – звучно выдохнула Мэрилин Давенпорт и отчаянно зашелестела страницами документов, сопутствующих работам над новым проектом, сценаристом которого выступала Сэс. – Я уверена, что где-нибудь он обязательно значится.
– Практически у каждого жителя Калифорнии есть свой агент в Голливуде, – ухмыльнулся Джек. – Тебя это ни на какую мысль не наводит?
– Верно! – радостно воскликнула Мэрилин. – Я свяжусь с агентом мисс Кэссиди!
– Потрясающая догадка, дорогуша! У тебя ведь есть его телефон?
– Гм… – запнулась подчиненная.
– Понятно, – покивал босс. – Но это ведь не остановит такого сообразительного сотрудника, как ты, Мэрилин. Просто обзвони всех агентов по списку, пока не достанешь мне этот чертов номер! – зарычал на нее Джек, но, взяв себя в руки, добавил: – Советую начать с Мартина Кэссиди и Кейт Томас.
– Почему? – удивилась подчиненная.
– Считай, что мне было видение, дорогуша. Либо же просто потому, что это ее родители. Или, по-твоему, Кэссиди – очень распространенная фамилия в наших краях? Что-то не замечал раньше.
– Ах, понятно, – с облегчением вздохнула она и взялась за телефонный справочник Лос-Анджелеса. – Простите, мистер Хадсон, я хотела спросить, не нужен ли вам заодно и номер Стивена Эвена?
– А кто это? – искренне удивился Джек.
– Местный сыщик. Он бы мог найти информацию по любому, кто когда-либо работал с мадам Кольбер.
– Нет, Мэрилин. Мне нужен только один-единственный номер. И нужен мне он именно сейчас, а не тогда, когда ты наговоришься. Так что давай-ка пошевеливайся и хоть из-под земли, но достань мне номер Сэс! Тебе все понятно?
– Чей номер? – переспросила Мэрилин Давенпорт, нахмурив бровки.
– Шерил Кэссиди! – гневно бросил Джек и хлопнул дверью своего кабинета.
Сейчас Мэрилин Давенпорт взбесила его так, как никогда прежде не бесила эта молоденькая красотка с большими надеждами на звездное киношное будущее.
Еще утром они проснулись в одной постели, а вечером из особняка Шерил и след простыл. Домашний телефон не отвечал. Номера ее сотового он не знал вовсе. Она сменила его еще три года назад, этим окончательно разорвав все узы.
Вновь хлопнув дверью своего кабинета, Джек буркнул Мэрилин, что отправляется в больницу к Лилиан и требует, чтобы, найдя телефонный номер Сэс, то есть Шерил Кэссиди, незамедлительно сообщила ему.
Настали тяжелые времена для семьи. Лилиан с каждым днем угасала. Все ярче становились воспоминания детства, когда поминутно слабела мать Джека, прежде чем покинуть его и сестру навечно. Многое было схожим, и Джек боялся, что сорвется, не выдержит этого напряжения.