– Если тебя это действительно волнует, то надевай с биркой. Кира их не застала. Эти вещи пришли на мой адрес уже после, так что с ними не связаны никакие воспоминания. И спускайся, я сделал завтрак. Потом отвезу тебя к Эрику.
Ну вот. Она вернётся домой. Будет ли рад Эрик?.. Аня не узнает этого, пока не встретится с ним. Как минимум, ей надо перед ним извиниться, а как максимум – Ане, вроде, некуда больше идти.
– А Арес? Он тоже поедет?
– Нет, он ушёл с первыми лучами солнца, – театрально произнёс Дюк, направляясь к лестнице, и бросил напоследок:
– Как одно из тех самых мифических существ.
Хорошо. Хорошо, что она больше не посмотрит в до жути печальные глаза солдата. Девушка надеялась, что она и вовсе его больше не увидит. Просто вернётся к обычной жизни, будет строить планы на будущее. Никакой охоты. Она улыбнулась так искренне, как не улыбалась уже давно.
Аня, примерив всего одно облегающее чёрное платье и бегло осмотрев остальные, поняла, что они были куплены для официальных вечеров. Среди вещей она нашла чёрные шорты до талии, натянула бордовый топ и накинула на плечи вязаный кардиган. Просто примерить, ведь этикетка на нём говорила, что сам кардиган стоил больше, чем половина гардероба Ани. Она скорчила рожицу своему отражению и никак не хотела снимать эту дорогую вещь, укутавшись, словно в тёплый плед. Он спускался до колен, скрывая фигуру и делая Аню ещё более миниатюрной и незаметной для этого мира.
Глядя в зеркало, заметила ещё не вскрытую коробку позади всех остальных. Интерес пересилил укоры совести. И не зря. Коробка была наполнена мужскими вещами. Кира успела заказать брюки карго по своим эскизам для Дюка. Сверху был лист с мерками парня, а дальше шли футболки с дизайнерскими обработками края и плащевая длинная куртка с целой кучей карманов. Но больше всего Ане понравилась чёрная водолазка, предназначенная больше для Белого Демона, чем для Дюка. Ворот водолазки поднимался, превращаясь в маску, фиксирующуюся за ушами, и заменял его старую, уже непригодную.
Показав находку Дюку, девушке удалось уговорить парня приодеться, но уже после завтрака. Завтрак, конечно, был не шедевром кулинарии от Лидии, но Аня приготовила бы это синтетическое зелёное яйцо куда хуже, чем Дюк. Наблюдая за тем, как гостья недоверчиво ковыряет содержимое, он, тяжело вздохнув, забрал тарелку. Неспешно выкинул всё в урну. Тарелка с грохотом улетела в раковину.
– Ладно, позавтракаем у тебя. Надеюсь, Ника готовит лучше, чем я, – с обидой на самого себя прошептал парень.
Перед выходом из дома Аня посмотрела на ту самую шляпу и оставила её на комоде. Кардиган она решила надеть, а вот соразмерную в цене шляпу оставить. Это будет её первый шаг к тому, о чём она думала сегодня, глядя в зеркало. Брать только то, что необходимо, и быть бесконечно благодарной за это. Дюк сам, уловив грустный взгляд гостьи, надел на макушку Ани аксессуар и качнул головой в сторону выхода.
– Бери, не сомневайся. Мне она не подходит. И пойдём уже, дел сегодня много.
Зато одежда, сшитая по меркам парня, подходила ему идеально, выделяла из толпы, притягивала восхищённые взгляды. Аня старательно избегала прямого контакта с ним, просто поглядывая на друга, и пыталась отогнать мысли по поводу того, как сложно ему будет потом. «Это всё – не моя проблема, это не моя жизнь. Если судить по рассказам Дюка, он вообще при первой же возможности помчится к Кире…».
Аня пыталась себя убедить, что не должна поддерживать общение с Дюком, и мысленно прощалась с этими развалинами во втором. Неужели такое возможно? Работать на полуразрушенном заводе, жить в домах, что расходятся по швам. Вот мальчишка, перед тем как выйти из дома, смотрит наверх в надежде, что козырёк подъезда не свалится ему на голову, вот девочка скачет по каменным ступеням, перепрыгивая дыры в них. Второй купол – полная противоположность всему, чем гордилась Мира, говоря о своих заслугах. Осознание, что так люди коротают свою жизнь уже не один год, больно ударило по моральному состоянию девушки.
– Дюк, что ты будешь делать дальше? – спросила Аня, когда они уже подходили к её дому.
Вернуться сюда, в уютный четвёртый купол, стало для неё настоящей радостью, старательно пробивающей отсутствие эмоций. Зная, как работает химия в головном мозге человека, девушка начала представлять, как окситоцин вырывается из серого плена и, словно супергерой, набирается сил при виде знакомого пейзажа: малоэтажные яркие дома, выстроившиеся в один ряд, с маленькими узкими улочками, трамвайные рельсы, уходящие вниз по склону, и длинные лестницы, с которых можно было заглянуть в окна жильцов. После второго и пятого купола её родной сектор казался идеальным. Даже вечно раздражающая сеть кабелей над головой теперь выглядела чем-то вполне приемлемым и родным.
И как радостно было осознать: чувства к ней возвращаются. А с ними – и желание жить по-настоящему.
Зелёный двор снова наполнился детьми, они беззаботно веселились на ярких, безопасных для них игровых площадках. Не было никаких неумолкающих фраз из громкоговорителей, кричащих об опасности, исходящей от твоего соседа-мутанта, и о необходимости немедленно сдать его властям. Люди на улице перестали обрывисто прощаться и вновь усаживались на скамейки в парке для спокойной беседы. Словно ничего и не произошло, не было никакой охоты.
– Пойду к Аресу просить помощи в поиске Ришель. Мы уже с ним договорились, через пару часов надо быть в пятом.
«Точно. Сначала Ришель, а потом Кира, да? И всё внимание ко мне было только из-за иллюзий, навеянных тётей. Маленькая глупая Аня. Ты ничем не отличаешься от остальных… Просто отстань от него».
– Мне, честно сказать, было бы спокойней, если бы ты была рядом, – прошептал парень так тихо, что казалось – собеседнице просто послышалось. Она широко раскрыла глаза в ответ и часто-часто заморгала, но ничего не успела ответить. Дверь её родной квартиры распахнулась.
Эрик замер от неожиданности, хотя знал, что Дюк приедет не один. Тот уже сообщил с утра: «С Аней всё в порядке». Эрик поначалу даже испугался, потому что номер был не определён, и ждал каких-то указаний или требований в следующем сообщении, но их не последовало. Только после ответа на вопрос: «Кто вы?» парень выдохнул и написал, что с радостью ждёт их в гости.
Смуглая кожа брата после пережитого немного побледнела, лицо осунулось, появились следы усталости и стресса, кудрявые чёрные, точно смоль, волосы спадали на грустные карие глаза. Он смотрел на Аню, словно сквозь, а потом пришёл в себя и улыбнулся, обнял. Просто молча обнял её. Аня обняла его в ответ. Они простояли в дверном проёме с минуту, пока не вмешалась Ника с предложением хотя бы в квартиру зайти.
Словам о прощении не нашлось места посреди коридора. Аня не смогла заставить себя произнести ту речь, что придумывала по пути домой. Возможно, дело было в том, что извинения не предназначались для посторонних. Аня то молча смотрела на брата, то бегала глазами по непривычно голым полкам в их спальне. Комната была пуста. Их вещи, как и вещи остальных террористов, были изъяты в день вынесения приговора для сбора информации о террористической деятельности.
– Даже бельё забрали?! Трусы-то тут при чём?! – с сомнениями вскрикнула Аня, больше думая на новую сожительницу брата, чем на охрану купола.
– Может, ты в них гранаты хранила, кто знает. Следы тротила искали, – засмеялся Дюк.
Он замер в дверном проёме, скрестив руки на груди, а рядом, прислонившись к стене, наблюдал за Аней и Эрик. Белая комната с пустыми ящиками тоскливо встретила свою хозяйку и словно извинялась перед ней за то, что ничего не уберегла. Аня перепроверила каждый уголок, чтобы найти хоть намёк на своё существование в этих стенах. Безрезультатно: выбросили всё. Её тут не ждали – и явно больше не ждут. После она сдалась и поплелась на кухню, на сладкий запах свежей выпечки.
Облако раздражения, исходящее от Ники, было ярким подтверждением её мрачных мыслей. Новая сожительница, вероятнее всего, не рассчитывала, что их идиллию с Эриком прервут. Она, как хозяйка, щеголяла на кухне в одном тонком чёрном платье, не боясь испачкать его ни мукой, ни маслом, и делала вид, что гостей тут нет, только временами вмешиваясь в разговор.
– Погоди, а почему твои вещи не забрали? – обиженно спросила Аня у друга.
– Потому что тот Дюк жил по другому адресу, – ответил он, отправляя в рот оладий с мёдом. Закрыв глаза от наслаждения, парень таял на глазах.
– А по какому? – недопоняла Аня, складывая на спинку стула кардиган. Есть в этих вещах она боялась, так же, как и глубоко дышать.
– Тот Дюк жил в пустой комнате муравейника.
Эрик недовольно помотал головой. Он сомневался, что перед ним вообще сидит человек, не говоря уж о том, кем тот на самом деле являлся в стенах пятого.
– Боже, надеюсь, я больше никогда с тобой не увижусь, сокрушительная ты сила.
– Полностью тебя поддерживаю, – добавила Ника, вытирая жирные от масла руки о платье.
– А как же я без оладьев-то буду? – театрально поджал губы Дюк.
– Забу-у-у-удь дорогу сюда, – произнесла Ника, улыбаясь, но, глядя на жалостливое лицо рыжего парня, добавила:
– Ладно, курьером буду отправлять. За твой счёт.
– Ура! Ты слышала, Аня? Кажется, я буду жить! Ну, у вас-то планы какие? Что делать будете?
– Я – работать, что же ещё. Вернулся в своей гараж. Там и про тебя спрашивают. – Эрик взгрустнул, подумав о том, что теперь остался без друга, да и после выяснения всех обстоятельств боялся спросить Дюка – а был ли он вообще ему другом? Ведь, по всем итогам, Белый Демон просто использовал его. Но Эрик хотел верить в лучшее и решил подтвердить это ещё одной маленькой деталью:
– Ты не поверишь! Лекс пить бросил.
– Ты прав, не поверю, – с сомнением улыбнулся Дюк. – С чего вдруг? Ты ещё скажи, что перестал прогуливать.
– К восьми как штык на работе, курить бросил, образцовый работник.