Дюк наклонился, изучая короткий фрагмент видео. Спутник не отрывал взгляда от Ришель, казалось, что она знакома с этим солдатом. Он сделал пару шагов в её сторону, слегка хромая… Общий знакомый, который сообщил о пропаже Ришель, и, кажется, хромает…
«Это Марк», – понял Дюк, выпрямив спину и прикрыв глаза. Не секрет, что на таких, как они, раны заживают быстро, но если это перелом, который сросся неправильно, иногда он даёт о себе знать. – Но почему он не заявил о пропаже? Он не мог просто бросить её.
– Я думаю, причина та же, что у удаления видео, – попытался рассуждать сонный Арес. – Мы ещё чем-то можем помочь тебе?
– Нет, дальше я сам. Надо связаться с ним.
– Нужно придумать повод для встречи, – предложила Аня. Она знала Марка только по рассказам, но уже с лёгкостью могла назвать причины каждого его поступка и, казалось, видела парня насквозь. Безграничное желание помочь Дюку придало девушке уверенности, и она уже была готова разыграть сцену пламенного желания познакомиться с Марком. В её способностях придумывать на ходу Дюк уже не сомневался.
– Нет, солнце, повод есть, – тихо прошептал парень. – Завтра годовщина смерти Ляли. Мы всегда вместе ходим на её могилу.
О смерти любимой воспитательницы из детского дома Аня не знала, да и – без единого упоминания – не должна была. И сейчас, так резко сказав об этом, он словно опять окатил девушку ведром холодной воды. «Скольких же ты потерял?» – подумала она, понимая, что в условиях его жизни кладбище – обычное дело.
– Только у меня его номера нет. – Дюк вытащил из кармана новый телефон, который ему подарила Николь. Покрутил в руках, словно в надежде, что цифры сами появятся, стоит только подумать о Марке. Но чуда не произошло.
– Так, может, ты попросишь помощи? – Аня намекающее глянула на приспешников и оператора.
– Точно, – усмехнулся Дюк, осознав, что теперь может законно получать нужную ему информацию.
Вечера после посещения могилы Ляли казались Дюку особенно тоскливыми. Пока они ждали Марка, Марго и Айзека, Дюк рассказал Ане о причине смерти женщины, заменившей ему маму. Пневмония. Такое обычное, казалось, для их стен заболевание. Уровень жизни во втором секторе был таков, что каждый пятый болел ею, а каждый десятый умирал, в то время как в третьем секторе об этой болезни слышали единицы.
Ещё больше распирало от злости Дюка, когда он узнал, что от этого заболевания есть лекарство, но во второй сектор его доставляют в строго ограниченном количестве из-за нехватки ресурсов. Мол, виноваты условия, а не люди. Ляля была слишком замечательным человеком, чтобы умирать так рано, а Дюк ничего не мог с этим поделать. В очередной раз он напомнил себе, что всё только впереди, и теперь у него есть все шансы изменить систему. Надо только найти Ришель.
Ребята купили цветы и направились в сад. Сад, где каждое дерево имело таблицу у корней с именем – на чьих останках оно взошло. В секторах запрещались гробы, в основном, проводилась кремация, но можно было оплатить и зелёное захоронение. Умерший или его родственники выбирали дерево, и на месте захоронения сажались маленькие кусты. Иногда казалось, что этот сад был зеленее, чем весь сектор, пока погода в нем не начала портиться. Теперь сад медленно увядал. Листья у вишни, где была табличка с именем воспитательницы, желтели и опадали. Они словно олицетворяли само увядание купола и предрекали всему скорую гибель.
Но не это удивило гостей. У вишни уже виднелся букет из двух роз в бумажной упаковке. Дюк развернул цветы, как только увидел буквы внутри. Зрение его не обмануло. На внутренней стороне букета было послание: «Не ищи меня», – неровным, дрожащим почерком Ришель.
Он начал оглядываться в поисках знакомой фигуры девушки, её волос цвета красного вина, но всё было тщетно. Ничего похожего поймать в поле зрения Дюк не смог.
После посещения могильной вишни Ляли ребята направились в бар. Тёмное подвальное помещение, освещаемое только парой свисающих тусклых ламп, с затхлым запахом сырости и пива, вызывало отвращение у Ани, и прежде она бы никогда не рискнула войти сюда, тем более – в таком дорогом наряде. Даже с Эриком. Тот всегда избегал неприятностей, ведь был риск огрести не только в драке, но и от отца… А вот с Дюком было по-другому. Он жил драками, был не просто человеком и… не мог так просто умереть. Вот и сейчас, когда Аня услышала грубый комментарий в свой адрес, одного грозного вида Дюка хватило, чтобы парни испарились из виду.
Он своей заботой, словами, природой гарантировал ей то чувство, которого она не испытывала так долго, и которого никак не могла обрести рядом с Эриком. Осознание этого полностью развеяло все её страхи. Сомнений больше не было. Это чувство безопасности Аня не променяет ни на что другое. Поэтому она была готова идти за Дюком хоть на край света. Поэтому осталась с ним.
Вспомнив пару забавных историй из детства и почтив память Ляли, знавшие её не так хорошо Айзек и Марго отправились домой. С Аней и Дюком остался только Марк. Он волновался, но старался это скрыть. Его выдавали руки: дрожащие и постоянно нажимающие на кнопку блокировки телефона. Всего пару раз за вечер взгляд Марка упал на Аню. А Аня, в свою очередь, не спускала глаз с парня в форме. Она до ужаса боялась военных и служащих. Каждый раз вид этой формы заставлял её замирать и мечтать о том, чтобы раствориться в воздухе прямо тут, на месте. Но сейчас в этом не было необходимости. Перед Аней сидел парень, который – и в форме, и без неё, – до ужаса боялся гнева её соседа за столом. И каждый раз, когда Дюк хмурился, тот опять прятался в телефоне.
– Ты знаешь, почему Ришель просит не искать её? – начал разговор Дюк, когда Марго с Айзеком смешались с толпой у двери.
– Я не знаю, зачем она оставила мне такое послание, – нервно засмеялся Марк. – Я и так не искал её.
Как Аня поняла по всем рассказам, Марк всегда враждовал с Дюком. Была тут причина в зависти или самовлюблённости – кажется, не знал даже сам Марк. Но что-то заставляло его делать всегда всё наперекор – и здравому смыслу в том числе. Даже сейчас: казалось бы, очевидно, что слова в записке – для Дюка, а Марк присвоил их себе. Он опять мельком посмотрел на Аню, и та поняла, что Марк вот-вот встанет и оставит их без ответа на ещё не заданный вопрос.
– Я думаю, эта записка не для тебя. – Дюк тяжело вздохнул. Он не знал, какие слова подобрать сейчас. Как правильно задать вопрос. – Я знаю, что ты послед… – Парень не закончил фразу – Аня осторожно дёрнула его за рукав и жалобно попросила:
– Очень хочу молочный коктейль, пожалуйста.
Дюк заморгал от неожиданности – такой девушка показалась ему впервые. Когда они только расположились, Аня спросила про коктейль, и очевидным ответом было – в таком заведении не подают подобных напитков. Но бармен сказал, что сделает его специально для неё. Полчаса назад Аня засомневалась в качестве и любезно отказалась. Что изменилось сейчас – Дюк не понял, но и вникать не хотел. Он злился на Марка и на себя за то, что никак не мог подобрать слов. А если сейчас начать разговор неправильно, Марк, скорее всего, начнёт его избегать. Тяжело вздохнув, Дюк резко встал, ударившись бедром об угол стола, и, сощурившись, тихо ругнулся про себя.
– Ладно, я пой…
Марку Аня тоже не дала закончить предложение. Она сложила руки на груди и, склонившись над столом, потянулась к Марку.
– Я много о тебе слышала. Ты такой крутой! Со второго купола – и в охрану пятого.
– Спасибо, – заулыбался тот и тут же расслабился. – Я, знаешь, так много тренируюсь. Спортзал, служба, спортзал по-новой.
– Это видно! Ты так накачан! – Глаза Ани заблестели, она по-детски улыбнулась. – Ой, батарейка села. – Она развернула к нему телефон с погасшим экраном. – Мне так неудобно, Марк, но… можно взять твой телефон? У меня сообщение от брата пришло. Не успела ответить. Если не отпишусь, будет переживать. Ты же знаешь – эти заботливые старшие братья! Заодно и свой номер оставлю, – мило улыбнулась и часто заморгала.
– К-конечно! – улыбнулся Марк в ответ и протянул Ане аппарат.
На стол с глухим звуком опустился стеклянный стакан клубничного коктейля с вишенкой на добротном слое взбитых сливок, следом на стул упал недовольный Дюк. Он наблюдал за происходящим от стойки и никак не мог понять, что же это за разъедающее чувство изнутри: Аня так отстранена от него, так мило улыбается Марку, обменивается с ним телефонами.
Аня, что-то недолго поизучав, вбила свой номер телефона в чужой девайс и, мило улыбнувшись, отдала его обратно.
– Я пойду всё же, – прошептал Марк, прекрасно понимая, что настроение Дюка сейчас стало в разы мрачнее, чем до его отхода. – Пиши обязательно, – победно произнёс он и резко выскочил из-за стола, пока Дюк не набросился на него.
Аня махнула вслед ему рукой. Когда Марк скрылся за дверями, она повернулась к Дюку.
– У меня есть номер Ришель, и тебе бы записать его побыстрее, пока я не забыла последовательность цифр. Ещё она ответила ему на сообщение вчера. Написала, чтобы не говорил тебе, с кем она ушла той ночью.
Дюк поспешил достать свой телефон и чуть не уронил его. Быстро записав номер под диктовку Ани, расслабился и виновато потёр затылок.
– Так ты… для этого с ним любезничала? – с сомнением спросил Дюк, на что Аня кивнула и потянулась за напитком. – Если честно, я немного расстроился. Неприятно, что ты такая отстранённая от меня, а тут улыбаешься этому дураку, – признался он.
– Ты подумал, что он мне понравился? Заревновал?
Дюк надулся и начал внимательно рассматривать интерьер, делая вид, что не услышал.
– Смотри, какой потолок красивый, – с наигранным удивлением произнёс Дюк, намекая, что отвечать на вопрос не хочет.
Аня тяжело вздохнула, хотя его поведение её позабавило.
– Просто было очевидно, что он сейчас даст по тапкам, и мы вообще о нём больше ничего не услышим.
– Да, очень похоже на него. Не понимаю только, почему я сразу не подумал глянуть её номер в пятом, когда можно было его пробить.