Вид его изменился: рыжие волосы вмиг побелели, глаза затянула фиолетовая пелена. Зал ахнул в один голос. Дюк опустил с лица маску, которая уходила к шее и была продолжением кофты. Камера сняла крупным планом его лицо – и улыбку с выразительными клыками.
– Вам, жителям пятого, скорее всего, не довелось услышать о моих подвигах, кроме, наверное, ареста Миры Соколь, но уверяю вас, что Кира Радоуцкая и её интересы находятся под моей защитой. Мой дом гниёт и разрушается, и с вашим домом случится то же самое, если вы не вспомните, что такое человечность. Я обращаюсь к жителям первого и второго сектора: опустите оружие. У вас есть шанс сохранить жизнь. Вам никто не сказал, что сектора были построены со сроком службы в пятнадцать лет, и он, к сожалению, подходит к концу. Выживем мы или нет – будет зависеть только от вас. Поэтому нам с вами придётся склонить головы и оставить свои дома. Вас обязательно переселят в новые сектора, вам дадут новую крышу над головой. И тогда мы сможем протянуть ещё с десяток лет. Переселение не подлежит обсуждению или сомнению. Я прав?
Кира, смущённая таким эффектным появлением Дюка, гордо кивнула.
– Более подробные инструкции по переселению вы получите в течение следующего месяца. Я, в свою очередь, обязуюсь сохранить интересы всех.
Кира опешила, когда Дюк встал на одно колено, завёл правую руку за спину, а левой рукой коснулся своей груди (что это за жест, никто из присутствующих не понял, Дюк придумал его только что) и, опустив голову, торжественно произнёс:
– Клянусь защищать тебя, чего бы мне это ни стоило.
Аня закатила глаза. Она злилась, ревновала, боялась… за него.
– Ты с ума сошёл? – прошипела Аня, когда мероприятие закончилось. Большая часть гостей ушла, и Николь растворилась среди них. Дюк выдохнул, когда увидел её волосы, мелькающие у выхода. Она, наверняка, тоже злится. Киру окружили примерно десяток женщин и мужчин, казалось, настроенных дружелюбно, и Дюк с Аней остались её ждать.
– Я только что одной улыбкой подавил восстание. Мне кажется, такого ещё никто не делал.
Аня судорожно вздохнула с округлившимися глазами.
– Раскрылся… ради Киры, – с нотками ревности произнесла Аня. – И откуда ты знаешь, что восстание люди прекратили? Трансляцию просто выключили.
– Уверен, они верят Белому Демону. А насчёт того, что я раскрылся, смело могу заявить, что ради тебя тоже сделал бы это. И вообще – что хочешь сделаю, только не ревнуй, – Дюк едва сдерживал улыбку.
– Я укушу тебя, – прошипела Аня.
– Ты не больно кусаешься, я уверен.
– Это пока моё желание сделать тебе больно не превышает моей любви к тебе.
– Ого, ты не в наручниках после своей выходки и даже не под домашним арестом, – искренне удивился Арес, увидев Дюка.
– Ещё не вечер, – улыбнулся тот в ответ и пожал солдату руку.
За спиной Ареса стояли Майя и Селена. В отличии от Майи, которая была рада увидеть знакомое лицо, Селена стояла, нахмурив брови.
– Кажется, – прошептала Аня, – ты ей не нравишься.
– Не выдумывай, я всем нравлюсь.
– Какие планы по защите Леди? – прервал их воркование Арес.
– Собираюсь пройти экспресс-курс солдата и не спускать с неё глаз.
– В постели тоже? – уточнил Арес.
– Чевось? – подавилась Аня.
– Предыдущую Леди убили в постели.
– Я думаю, Кира достаточно умна, чтобы не подпускать никого к своей постели. К тому же, она живёт с отцом, а тот спец в системе безопасности.
– И то верно. Просто уточнил. Я вам ещё нужен? – Арес тоже хотел сохранить баланс в этом мире. Кира нравилась ему, как человек, а Дюк… С Дюком было просто. Он казался Аресу его противоположностью. Совершенно недисциплинированный выходец из второго. Рядом с таким человеком нарушение приказа и предательство Миры тускнело, превращалось в едва заметное пятно на его совести, и Арес мог дышать полной грудью. Поэтому, несмотря на приказ Николь, Арес всем сердцем хотел остаться и помочь им. Сам не знал, чем: пройти подготовку или дежурить ночью у дома Киры. Просто хотел остаться.
– Нам ещё нужен Арес? – Дюк повернулся к Ане.
– Не знаю, я его боюсь, если честно, – прошептала она.
– Я тоже.
– Я вас слышу.
– Мы знаем, – так же шёпотом ответил Дюк.
– Тогда я пойду, меня не будет несколько дней, но, как вернусь, буду рад помочь. Успехов в обучении.
Дюк протянул руку Аресу, но не для пожатия, как обычно. Сцепив ладони, Дюк притянул Ареса к себе и похлопал по спине. Арес немного опешил, он не делал так ни с кем.
– Возвращайся скорее, без тебя тут будет скучно.
Солдат улыбнулся, почувствовав свою необходимость.
Аня только тяжело вздохнула и уставилась в свой телефон. Она удивлялась тому, как Дюк запросто общается с людьми. Думала об этом, пока листала ленту социальных сетей и ждала, когда фигура Ареса исчезнет из поля зрения. Фото и видео перевоплощения Дюка заполонили весь интернет, обворожительная улыбка с клыками мелькала в каждом посте.
– Про тебя пишут просто везде.
– Что пишут? Надеюсь, хорошее?
– М… Что ты ненастоящий, что это фокусы и графика.
Дюк недовольно поморщился. Когда Мира запустила трансляцию с его перевоплощением, все поверили. Стоило ли ему ещё рассказать о том, что именно с него началась охота? Нет… точно, нет.
– О, тут кто-то пишет, что ты избил его битой.
Дюк в сомнениях покачал головой, понимая, что в драках он бывал редко. Но стоит признать – бывал же.
– Ладно, это похоже на правду.
Телефон в руках Ани завибрировал, дыхание перехватило, когда она увидела имя брата на экране.
– Эрик звонит, – пролепетала девушка, не в силах выдохнуть весь скопившийся в груди воздух.
– Так ответь.
– Я боюсь.
– Тогда не отвечай.
Аня резко поменялась в лице, недовольно глянула на Дюка и нажала на зелёную трубку, продолжая смотреть на парня.
– Да… – с сомнением в голосе протянула Аня.
– Скажи мне, что Николь была в курсе, и представление, которое устроил Дюк, – её план. Скажи, что вам не угрожает опасность.
– Всё хорошо, братец.
– Я могу приехать завтра и убедиться в этом?
– Да, конечно. Приезжай… Буду ждать.
Аня положила трубку и заныла:
– Приедет. Завтра.
– Ну и хорошо.
– Дюк, нехорошо, мы все умрё-ё-ём.
Тот только усмехнулся, но оба выпрямились по стойке «смирно», когда подошла Кира с каким-то незнакомцем.
– Но ты же понимаешь, что спасти всех не получится? – спрашивал тот.
– Стоит хотя бы попытаться, – устало улыбнулась Кира в ответ.
– Опасная у тебя охрана, – съязвил незнакомец и обратился к Дюку:
– Твоё лицо кажется мне знакомым. Ты, случайно, не бегал от собак за мои деньги в секторах для отбросов?
– Нет, но мне кажется, что я мог сломать тебе нос. Не припомнишь?
Не ломал он ему нос. И вообще никогда его не видел. Но на место поставить хотел. Тот сразу предпочёл демонстративно испариться, фыркнув куда-то в сторону и коротко махнув Кире.
– Ты же знаешь, что предыдущую Леди секторов убили в постели?
Кира с подозрением кивнула.
– Я с ним не сплю.
– Я просто к слову, – покраснел Дюк.
– Ага, – приподняла Кира левую бровь. – А с тётей что будем делать? Мне кажется, она меня собственноручно убьёт. Хоть в постели, хоть под ней.
– Убьёт. Сразу после меня. А Аня нас похоронит.
Кира, казалось, только сейчас обратила на Аню внимание. На девушку, что, казалось, заняла её место, носила её одежду и была той, кем всегда хотела стать Кира, – девушкой, которая нужна Дюку. Мысли путались. Личные, тревожные, о прошлом и будущем. О сломленных судьбах и о гнилых стенах. То, к чему Кира так долго шла, теперь навевало страх. Где её былая решительность? Неужели она умерла тогда же, когда у неё на руках умер Белый Демон?
Но вот же он – жив, цел, перед ней. А её решимость превратилась в зайца, спрятавшегося глубоко в норе без возможности перестать трястись перед волком снаружи.
Когда ребята пришли домой, Николь ещё не было. Так что Аня вновь пробралась в комнату к Дюку и, пока тот засыпал, лёжа спиной к ней, всё никак не могла перестать переживать из-за приезда Эрика.
«Мне очень жаль, что родители были убиты. Иногда слова, застрявшие в горле, вырывались наружу, и я не думала о последствиях. Но я никогда не желала им ничего плохого. Если бы я могла вернуться в прошлое, то никогда бы не открыла дверь твоему отцу. Если бы я только знала, чем это обернётся для вашей семьи… Прости меня, Эрик. Люблю тебя всем свои крохотным сердцем».
«Крохотное», – так Эрик описал сердце Ани, когда в школе на уроке биологии ему рассказали, что сердце человека примерно такого же размера, как собранная в кулак рука, внутри которого оно бьётся.
Аня крепко прижала телефон к себе и начала тихо плакать. Признаться себе в том, что она – причина смерти родителей Эрика, было не просто. Но камень с души упал.
Так, тихо всхлипывая и поскуливая в подушку, уснула.
Утром, пока она спала, пришёл ответ от Эрика:
«Не бери на себя ответственность за человеческую жестокость. Забота о тебе – не причина наших бед, и в их смерти нет твоей вины. Я тебя тоже люблю, и пожалуйста… если тебе вдруг нужна будет помощь, обратись ко мне! Я всё ещё остаюсь твоим братом и никогда не оставлю тебя в беде! Ну, или приезжай к нам, как только этот болтливый лис тебе надоест:) До встречи сегодня на перроне».
Прочитав сообщение, Аня подпрыгнула на мягкой кровати, разбудив Дюка. Она улыбалась до ушей. Теперь девушка знала, что Эрик не злится на неё. Один тяжёлый разговор был позади, но последствия вчерашнего дня всё ещё не были озвучены тётей, очень поздно вернувшейся домой. Когда же Николь решила прервать молчание за столом и открыла рот, чтобы отчитать Дюка, он тут же её перебил:
– Мне жаль, если я добавил тебе проблем, но ты же сама понимала, что так будет. Знала, что я добьюсь того, чего хотел.
– Ты прав, – выдохнула она, убрав чашку от тонких губ. – Знала, что ты что-то вытворишь, но думала, это будет менее публичный способ.