Белые стены домов оказались просто пустяком по сравнению с кафельным помещением, где Дюк уже однажды проснулся после смерти. Он не знал, было ли это простое совпадение, или Николь хотела ему о чём-то напомнить, направив тело Эрика именно в тот морг, где ухаживала за воскресшим Дюком… Перед тем как ступить за порог места окончательной регистрации граждан, он крепко сжал руки в кулаки, но тонкая белая ладонь скользнула по его предплечью, и Дюк расслабил кисть. Их пальцы переплелись, образуя крепкий замок.
– Не бойся, я с тобой.
– В этих местах бояться уже поздно, – прошептал Дюк.
– Мёртвые пугают? – спросила Ника, так же застыв на пороге и не решаясь переступить его.
– Живые, Вероника. Живые, которые так часто отправляют меня в это место. Боюсь тоже однажды отсюда не вернуться.
Опознание было лишь первым, одним из самых тяжёлых шагов в прощании с Эриком.
– Я не могу, – призналась Ника. – Не хочу видеть его на этом холодном столе.
Она прикрыла глаза, из которых опять полились слёзы. Хотя ей казалось, что за эти пару дней она выплакала их все. Просыпалась, ждала сообщений от Эрика, что он жив, что с ним всё в порядке. Что он выходит с работы, и чтобы она вышла ему навстречу. Они вместе зайдут в её любимую пекарню, перекусят и прогуляются по парку.
Но этого больше никогда не произойдёт. Надежда умрёт, как только она увидит его на столе. Все туманные воспоминания о том дне, который сознание Ники так пытается стереть, всплывут снова. Она не готова. Попрощается с ним в третьем. На церемонии, где он, как и её младший брат, будет выглядеть просто мирно спящим, опрятно одетым в костюм.
– Оставайся. Это нормально, – успокоил её Дюк.
Когда работник морга открыл лицо Эрика, Дюк только закрыл глаза, глотая ком в горле. А вот Аня охнула, прикрыв руками рот. Смуглая кожа брата побледнела, и, сколько ни отмывали его работники, в волнистых волосах осталась пыль от взрыва. На лице и руках были ссадины и синяки.
Аня потянула руку к Эрику, но коснуться не решилась. Ей казалось, что этот человек так много пережил… Она коснётся его, и он рассыплется в пыль от испытаний, что выпали на его долю.
Дюк накрыл её руку своей ладонью, и она коснулась лица брата. Мир вокруг не рухнул, брат не превратился ни в прах, ни в песок, ни в известь. Так и остался лежать перед ней.
– Я ненавижу этот мир за всё, что с ним случилось. Хочу жить так, чтобы он гордился мной. Дура, – заплакала Аня. – Он же мёртв, ему всё равно.
– Нет, солнце, – прошептал Дюк. – Я думаю, он смотрит на нас с небес, где теперь оказался, и гордится тобой. И любит. Чтобы ты ни делала.
– Думаешь, Бог всё-таки есть? – прошептала Аня, пока по щеке её катилась очередная горькая слеза.
– Не знаю, детка.
– Ты же уже умирал…
– Умирал, но никого не видел. Если Бог и есть, то беседы со мной он явно избегает.
– Я хочу верить, что есть. Хочу верить, что Эрик сейчас в лучшем мире. Что он теперь с родителями, и что у них всё хорошо.
Аня всю свою жизнь отрицала существование Бога. Ведь, если он есть, то как мог допустить такие разрушения в мире? Но сейчас ей очень хотелось верить, ради Эрика, что все эти сказки – реальность.
– Я понимаю тебя, Аня. Я тоже хочу верить в Бога и знать, что этот замечательный человек обретёт покой, которого он заслужил.
Глава 20
Даже через три недели после смерти Эрика ничего не наладилось в жизни ребят. Помимо личной трагедии, на них, как на работников власти, навалилась агрессия общества. Сложнее всего было от того, что люди, испуганные взрывом, всё чаще срывались на других. Участились нападения на мирных граждан и на работников правоохранительных органов, жестокие стычки с мутантами, доставалось даже детям. Ведь, как ни старались власти убедить, что вина за взрыв лежит лишь на маленькой группе террористов, нападающие были уверены, что их враг – каждый, проходящий мимо.
Аня сняла защитную маску. Она злилась. Пару минут назад старалась угомонить взбесившегося тучного мужчину, который начал кричать на ребёнка, когда тот сказал, что вырастет и пойдёт строить мир за куполом. Аня сначала пыталась решить вопрос мирно, но не сдержалась, и только когда цвет её глаз сменился на серый, а вместо голоса изо рта послышался рык, мужчина осел.
– Могла бы пригрозить ему оружием, – подметил её сегодняшний коллега.
Аню, как только что закончившую курс подготовки, кидали из района в район без её согласия. И чуть ли не каждый день у неё был новый напарник. А вот Дюк всё это время проводил на дежурстве с Кирой. Даже предотвратил нападение на неё. Бутылку с горючим кинули девушке прямо под ноги. Дюк, быстро оттолкнув Киру от вспыхнувшего огня и оставив её под защитой Ареса, помчался за преступником. Бегал он быстро, поэтому нападавший тут же был схвачен.
И пусть Дюк был с Кирой только как телохранитель, у Ани сердце в груди сжималось от ревности.
– Я не пользуюсь оружием. Тем более против гражданских.
– Ты это… Очень крутая. И красивая, когда… ну, в образе.
Аня подняла левую бровь и посмотрела на стоящего над ней напарника. По званию он явно был выше неё, но возрастом – не старше Дюка. Она уже не спрашивала их имён, не старалась запомнить. Завтра всё равно будет новый.
– В образе? – усмехнулась Аня и расслабилась.
– Слышал, никто не хочет с тобой работать – из-за того, что даже среди мутантов ты особенная, и из-за того, кто твоя тётя. Боятся тебя.
– Чего? – Аня захлопала глазами. Кажется, она поняла, почему на самом деле ей так часто меняют напарников.
– Но я тебя не боюсь, наоборот, думаю, что ты классная.
Аня засмеялась. Её? Боятся? Это они не видели, как она по утрам собирается на смену. Дюк то и дело отправляет её переодевать надетую задом наперёд футболку или сам поправляет ей воротник на поло, перетягивает ремни на бронежилете. В общем, собирает, как ребёнка. Пообещал даже научиться косы плести, чтобы заплетать их ей на смену, – после того как Аня пожаловалась, что с хвостом так неудобно надевать шлем.
– Чего ты смеёшься?
Аня помотала отрицательно головой, подняла лицо к небу, а потом обернулась на чей-то топот.
– Спасибо вам, тётя! – воскликнул ребёнок, из-за чьей замечательной мечты случился пару минут назад неприятный инцидент. – Я вырасту и стану как вы!
– Давай кулачок, малыш. Обязательно так и будет. – Она подмигнула и протянула ему руку, сжатую в кулак. Тот отбил. От слов ребёнка на душе стало тепло. Это именно то, как она представляла свою работу, когда узнала, что приоритетом для отбора на службу будет мутация. Защита слабых. И какая разница, боятся работать с ней напарники или нет, если она производит такое впечатление?
День не предвещал ничего необычного, ничего, что могло бы нарушить обычный ход вещей, пока Аню не вызвали в пятый.
– Анна Слот, – обратился к ней напарник, глядя в коммуникатор. – Тебя вызывают в пятый. Что-то случилось?
Аня закатила глаза:
– Тётя иногда отдаёт такое распоряжение, чтобы я не смогла отказать ей в совместном обеде.
– Ого. Тебя проводить? – Он замялся. – Я никогда не был в пятом.
– Проводи, – улыбнулась Аня. – Я запрошу два пропуска.
Пока Аню кидали на дежурство во все сектора, кроме пятого, Дюк в очередной раз донимал Ареса разговорами о том, какая же скучная работа у охраны. Забавная была ситуация: Киру охранял он, хотя академическую программу Аня усвоила лучше, и результаты многих тестирований у неё были выше. Кроме того, кобура на поясе Дюка была пуста. Арес не смог промолчать:
– Раз тебе скучно, может, научишься владеть оружием?
– Я умею.
– Ага, только ты автоматы используешь, как биту. Ты же знаешь, что это неправильно?
Дюк нахмурил брови.
– Я просто уточнил. Вдруг ты думаешь, что так и должно быть. – По монотонному голосу Ареса и его серьёзному выражению лица никогда не было понятно, шутит он или нет. Даже сейчас.
– О, а мне могут выдать биту? – Глаза Дюка загорелись, он ранее даже не думал, что можно её попросить.
– Хорошо управляешься с ней?
– По голове могу заехать легко, а вот мяч отбивать не пробовал.
Ареса повеселило то, с какой серьёзностью это было произнесено.
– К тому же, у тебя на поясе целых два пистолета, ножи и много чего ещё, и я даже не уверен, что всё это законно. – Дюк начал осматривать его снаряжение. – Так что будет у меня оружие или нет – роли не сыграет.
Стоять у дверей пустого конференц-зала действительно было не очень интересно. Часы тянулись долго, пока Кира ожидала гостей для переговоров. Были созваны главы всех секторов, в том числе – первого и второго. Также сегодня после долгого отсутствия вернулись Дикие с решением по поводу предложения секторов.
– А что он тут делает? – удивился Дюк, когда увидел шагающего по коридору Роя.
– Этот старик? Он же с Дикими.
– Я думал, что он пропал.
– Очевидно, ты ошибся.
– Дюк, – Николь выглянула из-за двери. – Ты не мог бы через час встретить у входа Аню?
– Встречу, – насторожился тот. Конференция явно должна была длиться дольше, и ему ужасно не хотелось оставлять Киру наедине с Николь. Тем более в такой важный день. Но Арес сегодня был здесь, поэтому он вполне мог отлучиться на пару минут. Усложняло всё присутствие Роя, который, как понял Дюк, очень нужен был Николь для ремонта куполов. Велика вероятность, что сегодня Николь вызвала Аню не только пообедать.
– Здравствуйте… – запнулся Дюк, обратившись к Рою. Очень хотел предупредить, что Николь, кажется, нашла рычаг давления на Роя, но как начать разговор – не знал.
– Здравствуйте, – ответил тот, даже не догадываясь, что известно Дюку о самом Рое.
– Так ты всё-таки работаешь на правительство? – бесцеремонно вмешалась Ева, скрестив руки на груди.
– На новое, – уточнил Дюк. Он обернулся к Рою, перебирая в голове фразы, чтобы начать с ним разговор, и думая о том, как отвести инженера в сторону, – но тот уже направлялся к своему месту за столом для переговоров.