– Аня… я не хотел тебе об этом говорить, но, перед тем как умереть, она убила тебя. Миша говорил, что вся постель была в крови, и в записке она указала, что убила тебя, пока ты спала. Поэтому я рассказал Мише о том, кто ты. И он должен был организовать твой переезд ко мне, но сектора закрыли, и он не смог этого сделать. Но и про Андрея мне сказали, что он попал в аварию и погиб. Я долго сомневался, он ли это, пока Майя не рассказала, что он особенный. Что она видела его без маски в лесу.
Аня прикрыла глаза. Сердце сжалось от того, что рассказал ей Рой. Её собственная мать боялась её, убила и шагнула в окно… и как после этого не верить, что ты – настоящий монстр?
– Я пережил очень опасный момент своей жизни. А вот отец Андрея не пережил, – многозначительно начал Рой. – Николь не рассказывала тебе?
Аня только отрицательно покачала головой. Словно заворожённая, она застыла, заранее страшась того, что отец сейчас мог ещё ей рассказать.
– Отец Андрея…
– Дюка, – перебила его Аня. Сама уже привыкла к тому, что имя Андрей ему давно не принадлежало.
– Как скажешь. Отец Дюка по заказу Миры воссоздал мутацию в организме детей, которая помогала им выжить в условиях новой природы, но это ты и так должна знать. Почему он решил не говорить Мире о том, что эксперимент удался, – тоже. После того как Мира узнала, что отец Дюка соврал, она заключила его под стражу. Я работал с ним, пытался вызволить, и тогда он придумал план. Сказал – раз его с женой не спасти, надо попытаться спасти хотя бы его сына. Передал мне свои записи, и я должен был обменять их на детали для нового купола и обещание, что нашу семью и его сына не тронут. Детали я получил, купол построил, но вас уже не дождался… А записи… Мире я их не передал. Вот она меня и искала. Но я наконец-то могу и купол починить, и записи теперь передать Николь.
– Ты ничего ей не отдал, поэтому она снарядила приспешников на твои поиски? Я что-то такое слышала. Говорили, что с Дикими придёт инженер, которого так долго искала Мира.
– Пришёл, когда узнал, что ты жива. С Николь проще – вместо смертной казни она предложила мне дом и работу в пятом. Поэтому я хотел спросить: ты не хочешь переехать ко мне? – неловко предложил Рой. – Ты могла бы оставить работу в охране. Николь сказала, что это будет несложно.
– Я останусь в охране и планирую переехать во второй с Дикими. Про общение с тобой мне ещё нужно подумать. Мы с тобой практически не знакомы, и для меня ты – чужой человек. Я подумаю и скажу тебе, как лучше начать наше общение, и нужно ли оно вообще. – Аня проговорила всё это максимально быстро и вскочила со стула, увидев Дюка, который плёлся позади Николь с маленькой коробкой в руках. Подбежав к нему, она схватила парня за руку и потянула.
– Пойдём скорее, – пролепетала Аня.
– А они…
– Догонят, если нужно будет.
Но Ане не хотелось, чтобы кто-то догонял их. Хотела обсудить всё только с Дюком. Николь даже не успела обернуться, а когда поняла, что Дюк не следует за ней, ребята уже растворили в уличной толпе.
Придя домой, как бы ни старалась Аня рассказать Дюку о сделке её отца с Мирой, о том, что Рой действительно её отец, всё, что она смогла выговорить, перед тем как начать лить слёзы:
– Мама…
Дюк понял, что разговор с Роем был для неё сложным. Когда ноги Ани подкосились, Дюк поймал её, взял на руки, прижал к себе. Сняв ботинки, поднялся по лестнице и уложил девушку на кровать. Уже тут аккуратно снял обувь и с Ани, бросил к двери. Расстегнул бронежилет, и она тут же кинулась обнимать его и плакать. Дюк только крепко обнял её в ответ.
И казалось сейчас, что не было ничего более хрупкого в этом мире, чем сердца людей, которых все вокруг считали настоящими монстрами. Даже собственные родители.
Глава 21
Несмотря на то, что большая часть живущих здесь привыкла к атмосфере и разрухе второго, были в этом секторе и места, где не отваживались жить даже самые отчаянные.
В таких районах, сгнивших полностью, от запаха уже нельзя было избавиться. Он давно въелся в каждый атом всего вокруг, стал его составляющей. Непригодные для ремонта здания в буквальном смысле слова осыпались, выбитые окна давно забыли, что такое отражения людей, а перебитые провода не питали этот район электричеством больше пяти лет. Где-то гудели проезжающие вдали трамваи, монотонно и раздражающе капала вода, застоявшаяся на прохудившейся крыше с ночного полива.
Мира то и дело покрывалась мурашками и вздрагивала от каждого шороха, а ещё – от звука внезапно падающих где-то в соседней комнате частей стены или крыши, питалась тем, что приносил ей Марк, носила одежду, которая была ей велика, потому что тот совершенно не разбирался в размерах женских «тряпок». Запасы еды быстрого приготовления почти не уходили: Мира отказывалась их есть и только обиженно хмурилась, когда Марк говорил, что это «нормальная» еда, и вообще он всю жизнь питался этой лапшой в коробках. Он старался приезжать почаще, и, когда приезжал, привозил готовую еду, которую успевал закупить на пути во второй. И как ни старалась Мира убедить себя, что это временно, вставать по утрам было тяжело и страшно.
– Сегодня дом опять не рухнул. Удивительно.
– Тут опасно оставаться, не хочешь перебраться хотя бы в соседний?
– Они осыпаются все.
«Осыпаются», – это было мягко сказано. Мягко – именно с интонацией тишины и умиротворения. Мира лежала на груди Марка, водила пальцем по рельефному прессу, и казалось – ей всё равно, даже если дом рухнет прямо сейчас.
– Я скоро заберу тебя обратно в пятый. Вернём тебе должность.
– Не говори ерунды. Мне нужен новый паспорт, и чтобы меня перестали искать.
– Тебе надо вернуться на свою прежнюю должность. – Марк провёл рукой по её чёрным волосам. За короткое время они уже прилично отросли, появились светлые корни, но из-за отсутствия ухода и домашнего окрашивания распушились и не слушались. Сколько ни расчёсывай – моментально путались.
– Не надо. Я рада, что это больше не моя головная боль, хоть и вынужденно.
– Тебя несправедливо лишили власти, – возмутился Марк. – Ты построила эти купола, они должны быть тебе благодарны. И ты заказала этот мутаген. Это всё твоё.
– Я думаю, что ты помог мне и спишь со мной только потому, что раньше я управляла секторами. У тебя нездоровая тяга к власти и признанию. Такое бывает, когда ты не уверен в себе.
– Это не так.
– Так. И ты хочешь обойти своего друга, потому что всем вокруг кажется, что он лучше тебя. Вообще не перестаёшь о нём говорить и думать. Но, мой милый Марк, как только ты поймёшь, что тебе не нужно чужое признание, ты станешь действительно счастливым человеком. Я знаю, о чём говорю. Поэтому давай оставим эти несбыточные сказки и вернёмся к первоначальному плану.
Марк нахмурился. Задумался. Была ли права Мира? Он действительно всегда считал себя лучше Дюка, и признание этого окружающими словно стало целью его жизни. Даже сейчас, когда Дюк не смог сдать полную аттестацию по боевой подготовке, он всё равно охранял Леди секторов. И кто стал Леди? Бывшая девушка Дюка. Мало ему этой дамы, так он ещё и крутит со второй мутанткой. Той светленькой, которая, как «особенная», входила в план переворота. Всё доставалось этому дурачку просто так. «Он просто родился под счастливой звездой, – каждый раз убеждал себя Марк. – Просто он умеет всем нравиться. Просто ему везёт».
А вот Марку, как ему всегда самому казалось, приходилось постоянно прикладывать усилий раза в три (точно!) больше, чем Дюку. Как бы Марк ни старался – всю дорогу по жизни он спотыкался на ровном вместе.
– Поздно. Я уже выдвинул это требование.
Мира подскочила на матрасе, который она теперь называла «кроватью», пружина больно врезалась в ладонь, поцарапала её.
– Что? Чёрт, Марк…
Мира устало вздохнула и опустила плечи, на которых, как ей когда-то казалось, держался весь оставшийся мир. Она прижала к себе простынь, пряча обнажённую грудь, подняла поцарапанную ладонь к лицу, а после перевела взгляд на Марка.
– Вот почему она подорвала поезда. Она теперь вообще никаких требований не примет. Всё это – детские игры…
– С чего ты взяла, что это она?
– Ты ещё сомневаешься?
– Это был просто слух.
– Я слишком хорошо знаю Николь. Эта охота – тоже её идея. Я всё думала – зачем ей выгонять мутантов за стены? Думала, она знает, что делает. Это она принесла мне видео с твоим другом. Знаешь, так кричала, что они его нашли, что эти дети существуют. Оказывается, ей просто надо было выдворить его.
– Мне не нравится, что его тётя так с тобой поступила. Она должна получить по заслугам.
– О милый, если ты действительно дорожишь мной так, как шепчешь мне перед сном, то, пожалуйста, оставь эту идею и просто сделай, как я прошу. Вытащи меня из этой дыры так, чтобы я открыла свою пекарню и разливала по утрам людям кофе. Я больше не хочу влезать в эти проблемы. Я доверилась не тому человеку, проиграла всё – и просто хочу признать это.
– Но…
– Никаких «но», – Мира приложила к губам Марка указательный палец, а после поцеловала его. – Кстати, очень захотела кофе. Собирайся, прогуляемся до жилых районов. Только у меня маски кончились. Не знаю, чем лицо прикрыть, чтобы не вызвать подозрений.
И, пока Мира, вставая с матраса, стаскивала с Марка покрывало, тот искал под подушкой телефон. Нашёл.
«Я кое-что придумал», – написал он в диалоге с ХХХ.
Мира собралась быстро. Она влезла в серую шерстяную кофту, которая тут же сползла с одного плеча, выставив напоказ лямку от майки, натянула длинную юбку, тоже слишком большую для неё. Подхватила юбку поясом, собрав лишнее в складку сбоку.
– Давай попробуем тут купить тебе одежду? – предложил Марк, усердно расписывая план мести Айзеку. Друг не знал второй причины, по которой Марк был заинтересован в мести, и наивно думал, что дело только в Марго, совершенно не приспособленной к службе и так боявшейся на неё попасть.