Нэс вдруг физически ощутила, как последние секунды их маленького затишья стремительно ускользают. Только что они с Маком могли болтать о всяких глупостях и пустяках, обсуждать грибы Гесса, обмениваться многозначительными улыбками, а теперь… Добро пожаловать в мир старых проблем, Нэрис. С возвращением.
— Я даже названия такого не слышала, — честно ответила, невольно вдруг загрустив.
— Я выдал им видер… с контрольным устройством, конечно, — Мак усмехнулся, с улыбкой наблюдая, как девушка осторожно потягивала вино. — Он его тут же взломал.
— А… — вопросительно бровь изогнула.
— На это я и рассчитывал, — усмешка вышла самодовольной. — Видишь ли, членов своего экипажа я тщательно собирал по галактике целых три года. Никто еще Игорешеньку не переплюнул.
— Я не видела брата десять лет, — поставив стакан на столешницу, Нэрис нахмурилась. — Но дело даже не в этом. Я чувствую, он от меня что-то скрывает. Нечто важное.
— Туз в рукаве, как у нас говорят, — кивнул ей Макар, руку протягивая. — Пойдем. У нас есть еще пара часов, предлагаю исполнить супружеский долг…
Нэрис вздрогнула.
— И вполне целомудренно выспаться, — он улыбнулся ехидно, внимательно наблюдая за ее яркой реакцией.
Не готова. Что-то пугает ее. Придется набраться терпения.
— Солнышко, — мягким голосом тихо позвал улыбнувшись. — Я же тебе обещал…
— Да, — с явным усилием вложив тонкие пальцы в ладонь капитана, она тихо ответила. — Но ты мой муж, а я…
— Только тогда, когда ты позовешь меня, — поднял ее из-за стола и повел. Пусть привыкает к его прикосновениям. Его, не скафандра. — Сама, только сама. Если захочешь
***
«Целомудренно выспаться», как хотел капитан, у меня получилось не очень.
Накопившаяся усталость навалилась удушливым пологом, терзала обрывками тревожных мыслей, которые все никак не додумывались, и спать не давала. Стараясь практически не дышать, повернулась на спину, разглядывая Аверина. Он крепко спал рядом, наотрез отказавшись понимать все мои недвусмысленные намеки на некое мое личное пространство и наличие у него собственной каюты. Как оглох. Только поколдовал что-то с кроватью и она стала шире, заняв собой половину каюты. Потом молча упал к гладкой стене и тут же заснул. Не раздеваясь, не сделав попытки поспорить. Так и лежал носом кверху, трогательный и расслабленный как ребенок…
Капитан, имперский инспектор, мой пока еще муж. С самого первого взгляда он мне показался давно и надежно знакомым. Как будто бы встретила старого друга после долгой разлуки. Ну здравствуй, Аверин.
Дело лишь в Зеро? Тогда это были бы лишь ощущения. Таинственный мой «черный рыцарь» разительно отличался от человека, мирно посапывающего рядом со мной. Ничего общего у них не было, разве что хищная плавность движений и чувство от него исходящей яркой внутренней силы.
Даже голос другой. На «Сове» все общались мы на общем имперском. Язык, которым владела я с раннего детства, спасибо родителям, постарались. А на Лигле Макар изъяснялся на правильном континентальном. Немножечко устаревшем, но звучавшем в его исполнении даже красиво.
У живого Макара голос ниже, с волнующей хрипотцой. Говорил он негромко, но когда голос свой повышал, пугался даже Петрович…
Совсем молодой. Мне казалось, что муж мой будет выглядеть лет на пятнадцать постарше. Очень уж он и серьезный и мудрый. Зрелый, спокойный мужчина, смело идущий вперед. Не сомневаясь и ничего не боясь.
А теперь передо мной спал почти что ровесник. Он не лукавил, назвав себя «самым обычным». Ни брутальной красоты Райна, ни яркого фамильного колорита рода Винков, как у Диля. Ямочка на подбородке, скуластое лицо, излом темных, широких бровей. Губы красивые, с уголками рта, вечно приподнятыми, словно в привычной улыбке. Уже сидя напротив него, за столом, я с удивлением рассмотрела цвет глаз. Очень темно-серый, как ураганное небо, которое кажется черным. Совершенно мальчишеский вид ему придавала бритая голова, слегка оттопыренные уши с крохотной черной серьгой, красовавшейся в левой мочке. Ничего необычного. Почему я тогда его сразу узнала?
Забота? Да. Безусловно. Одного только порыва навстречу хватило, чтобы узнать его, чтобы поверить в существование Мака Аверина. Горячие руки, выдернувшие меня из ледяного кошмара воды, взгляд полный тревоги, и слова. Я ему верила. Невозможно не верить такому как мой капитан. Если племя Авериных тоже начнет предавать и обманывать, — этот мир точно рухнет. Вместе с целой Вселенной.
— Капитан, пеленг сумеречного канала Инспекции! — откуда-то с потолка прозвучал голос, мне еще незнакомый. — Это срочно.
Я быстро села, собралась было вставать, но инспектор меня удержал, прихватив крепко пальцами за руку.
— У них все всегда срочно, — тоном не спавшего ни секундочки человека ответил с кровати Аверин. — Доложить мне по форме.
Голос замолк.
— Хорошо разглядела? — насмешливое прозвучало. — Почему не спала?
Пока я думала, что ответить, снова возник некто с докладом «по форме». И битых десять минут он докладывал. Я поняла только несколько слов. Макар хмурился, закинув левую руку за голову и смотрел на меня. Рассмотрел что-то новое?
— Ответить согласно инструкции: перечисли список наших пассажиров, причину принятия на борт. Отправь им мое расписание вахт, и развернутый доклад о степени готовности фрегата к прыжку. Супругу мою нигде не упоминать, и вписать ее в штат экипажа.
— На должность? — абсолютно спокойный вопрос.
Быстрый взгляд на меня, строгая складка между бровей, и удививший ответ:
— Психотерапевта, психолога.
— Есть, кэп.
Мне показалось, или голос повеселел? Видимо, показалось. Связь отключилась, о чем сообщил громкий щелчок.
— Ты же не против? — с видом довольным лежал и улыбался лукаво. — Должность такая у нас в штате есть, а диплом твой ее позволяет занять.
— Не… — сложно было собраться с мыслями и словами, — неожиданно.
— А теперь быстро расслабилась и уснула, — одним гибким и сильным движением Макар сгреб меня с края кровати и уложил к себе головой на плечо. — Или я расскажу тебе русскую древнюю сказку.
Прозвучало весьма угрожающе.
Я понятия не имею, чем может таким заниматься на имперском фрегате штатный психолог. Разве что, стрессы снимать капитану. А что? Я могу. Залезу опять в ледяную воду, заляпаю кровью каюту, соберусь помирать он найдет меня и спасет, сразу улучшив себе настроение. Хотя… в нашем деле главное — оригинальность. Придется мне заблудиться в космическом корабле, сломать руку, ногу, и все меня будут искать, а потом капитан всех спасет, и ему станет легче. Наверное.
— Сказку не надо пока, — засыпая стремительно, я прошептала. — У меня к тебе множество глупых вопросов.
— Предлагаю игру, — промолчав несколько долгих секунд, он ответил. — За каждый ответ я оплату беру поцелуем.
— Дорого очень, — буркнула я, с трудом сдержав смех.
— Совершенно невинные, — его горячая рука, сильная и красивая, осторожно приобняла мне плечо. — Вот такие.
Сухие и теплые губы аккуратно коснулись виска.
— Ей, мужчина! — хихикнула я, — вопрос еще не прозвучал, а оплата уже поступила.
— Только один. И потом сразу спать, а то ты опять разгулялась.
— Почему на Сове нет невесомости? — первое, что пришло в голову. — Му же в космосе.
— Специальный контур имитации гравитационного поля, я тебе его покажу, — тут он грустно вздохнул, — По окончанию карантина. Да, да. До прибытия на ближайшую станцию ты сидишь тут, в изоляции. Прости, но давать даже маленький шанс на вмешательство в наши дела всяким постам карантина я не имею права.
— Прости… — почему-то само получилось.
— А теперь точно спать. Я постараюсь сюда заглядывать как можно чаще, но прыжок на обедненном топливе в исполнении аварийного корабля…
— Я все понимаю. Ты сказал, тут есть твоя библиотека? Мне больше ничего и не надо, сколько недель?
— И все? — второй поцелуй я поймала самым кончиком брови. — Твой брат истерил целый день. А ты… Удивительная. Через сутки сюда подойдет имперский флот, еще через сутки стартуем, и если все выйдет по плану, то только неделя.
— А если не выйдет? — тут же подставила лоб. Игра эта начинала мне нравиться. Как и его поцелуи. Легкое прикосновение губ, разговор языком тихой нежности.
— Две недели. Кирейн согласился на стазис. Супруга его отказалась, они теперь снова ругаются.
— А мне ты подобного не предложил…
— Ты член экипажа и штатный психолог. Лечишь мой посттравматический стресс, между прочим. Солнце, у нас осталось так мало минут… Боюсь, потом спать мне удастся уже послезавтра.
Обняла его крепко зачем-то и сразу уснула. Крепко спится рядом с мужчиной, дающим надежду.
43. Прыжок
Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. Орбита Кеплер D звездной системы Кеплер 47, созвездие Лебедя
Просыпаться, держа в объятиях женщину, вдыхать ее запах, ощущать трепетное тепло ее тела, открывая глаза видеть очертания хрупкого тела так близко. Что-то невероятно интимное было в этих минутах. Глубокое, вечное. Это время принадлежало только ему одному. Сейчас Макар ощущал себя равным Создателю, практически демиургом. Каждой мыслью своей, каждым вдохом он словно лепил новым мир, закрепляя его маленькими решениями и поступками. Хрупкое равновесие. Песочный замок его невозможного счастья, в которое он давно уже верить устал.
Вот оно, спит у него на груди, тихо посапывая во сне. Трепещут ресницы, она снова хмурится. Складочка строгая между бровями, сжатые губы. Он не допустит, чтобы ей снились страшные сны, он разведет ее беды руками…
Поцелуй нежный в бритый висок, тонкий пух светлых волос на макушке, запах горячего песка, молодой лесной хвои. Она улыбнулась красивой, открытой улыбкой.
Его личное, теплое солнышко, пусть и краденное.
Под потолком молчаливо возникло изображение рубки. Вот чего не отнять у членов старого экипажа «Совы» так это комплекса деликатности. Стэм просто отправил изображение центрального отсека и пустующего кресла вахтенного офицера, печально стоящего в центре управления. Все верно, пора принимать на себя эту ношу. Медовый месяц длинною в четыре часа подошел к концу.