Никитин возвращается к столу к телефону, прощаясь знаками; Василина уводит дочь к себе.
САНА. Он Дон-Жуан?
ВАСИЛИНА. Абсолютно нет. Он таков только со мной, а так весь в работе, двадцать четыре часа в сутки.
САНА. Он влюблен в тебя, а все не досуг? Замечательно!
ВАСИЛИНА. Нет, это ты произвела на него сильнейшее впечатление. Он заволновался, как мальчишка. Никогда таким его не видела.
САНА. Меня потянуло к серьезным людям, но, боюсь, я из серьезных людей делаю мальчишек. С тобой держится интимно-корректно, а со мной его понесет...
ВАСИЛИНА. Что за беда? Ах, впрочем, не станем забегать вперед. У нас проблема, которая требует очень продуманного решения. (Достает из сумочки фотографию.)
САНА. Это Вова?
ВАСИЛИНА. Старая фотография, не видишь?
САНА. Что это значит?
ВАСИЛИНА. Это один наш общий знакомый в детстве.
САНА. Как! Не может быть!
ВАСИЛИНА. Ты уверена?
САНА. У меня не было с ним секса.
ВАСИЛИНА. Секса не было, а была любовь.
САНА (в порывистых движениях, словно силясь вспомнить). Я не помню.
ВАСИЛИНА. Беспорочное зачатие. Говорят, это бывает. Ты знаешь, в нем есть что-то такое.
САНА. В ком это, мама? И что?
ВАСИЛИНА. Сила и вместе с тем отрешенность от ее применения, что мне вообще нравится в мужчинах. Это свойство настоящих мужчин.
САНА. Это Веснин Дима? (Смеется.)
ВАСИЛИНА. Значит, не успела в нем разобраться.
САНА. Не первый раз замечаю, как ты по всякому поводу начинаешь возносить его.
ВАСИЛИНА. Он замечательный человек, что говорить, и я рада этому. Но как вам быть? Вова уже догадывается, в чем дело. Как увидел эту фотографию, спрашивает: «А когда это я снялся?» Как можно было так всех запутать? И самых тебе близких.
САНА. Я вижу, что и тебя запутала.
ВАСИЛИНА. Что ты хочешь сказать?
САНА. Ты неравнодушна к нему.
ВАСИЛИНА. Буду я равнодушна к отцу моего внука.
САНА. Ты неравнодушна к нему, теперь я думаю, давно. В Москве у нас есть и другие родственники, а ты снова и снова сводила меня с Весниными.
ВАСИЛИНА. И правильно делала, видит Бог. В Москве много огней, а ныне сплошная иллюминация... Это радует лишь в праздники, а в будни все кажется, что ты на чужом празднике жизни, тебе темно и одиноко посреди этого великолепия. И вдруг откуда-то искорки света! Это от Весниных поверх огней мегаполиса.
САНА. Влюблена!
ВАСИЛИНА. Стоп. Это просто в моем характере. И в тебе это есть. Вот и заносит тебя, поскольку у тебя нет тормазов.
САНА. Знаю, знаю. Мне надо с ним встретиться и переговорить, чтобы не было недоразумений. Вова - мой сын. А чей сперматозоид я подхватила случайно, как вирус гриппа, это не имеет значения.
ВАСИЛИНА. Остановись. Я сейчас закончу, и мы уйдем.
САНА. Занимая такую должность, почему не купишь машину?
ВАСИЛИНА. В моем распоряжении есть служебная машина. Но по Москве мне проще в метро проехать. Идем.
Интерьер квартиры Весниных, с крышей, ухоженной, как японский садик, в верхушках деревьев, меж которых и поверх виды то Москвы, то сельской местности с деревней за озером при свете звезд или солнца, с явлением Хора девушек.
Татьяна Дмитриевна, Семен Иванович, смущенно наблюдающий за Вовой, который все время чем-то занят сам по себе.
ТАТЬЯНА ДМИТРИЕВНА. Мне надо сбегать за кое-какими припасами.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. И мы, Вова, выйдем на прогулку?
ВОВА. А мама?
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. С мамой ты с утра гуляешь и еще погуляешь. Идем.
На крыше Сана и Веснин на какой-то стадии объяснений.
ВЕСНИН (отпустивший бородку и в смущении занятый ею). Это удивительно, как мало вы изменились. Даже моложе стали. А ведь дались вам эти четыре года нелегко.
САНА. Увы и ах! Коли попала в такой переплет, ну, прямо современный роман со всеми засранностями, простите, сорвалось, так оплошать, сглупить, как последняя дура, я сочла за честь выбраться самой из этой бездны... Я не унизилась ни до аборта, ни до подкидыша, ни на секунду таких мыслей не возникало в моей милой головке... Я была даже рада, что нашла достойное себе занятие, как вынашивание дитя, вместо игры в прятки с криминальными авторитетами.
ВЕСНИН. Все это прекрасно...
САНА. Нет, унизительно. Это как с кражей моих драгоценностей... И с той самой историей, из которой мне бы не выбраться без вашей помощи...
ВЕСНИН. Прекрасно то, как вы сумели выбраться из бездны. Я видел фильм с вашим участием. Можно подумать, какие-то моменты вы подсказали сценаристу или режиссеру. Освоиться не просто на съемочной площадке, а в чужой стране так, как вы, - это надо иметь талант.
САНА. Правда?!
Глаза ее вспыхивают и завораживают Веснина.
ВЕСНИН. Там есть прерванный эпизод свидания, после которого девушка словно бы и не помнит, что было ночью...
САНА. Она была пьяна и вообще под кайфом.
ВЕСНИН. Это по роли. А вы?
САНА. Это вопрос о нашем свидании? Мы не пили?
ВЕСНИН. Нет. Но мы были словно пьяны от радости. Была чудная летняя ночь...
САНА (блуждает, как впотьмах). Я не помню...
ВЕСНИН. Как?!
САНА. Я была не в себе, возможно, еще с вечеринки в загородном доме Афонина. Я не помню, как оттуда выбралась...
ВЕСНИН. А что там произошло, кроме убийства?
САНА. Смутно...
ВЕСНИН. И так же смутно о ночи...
САНА. Я была не в себе... Я знаю, ты не мог надо мной надругаться...
ВЕСНИН. Да уж! Я? Над тобой?! Кошмар!
САНА. Что?
ВЕСНИН. А вы, Сана, вполне могли надругаться над собой, как выскочили на подиум однажды...
САНА. А вы воспользовались всласть...
ВЕСНИН. О боги!
САНА. Я не виню вас.
ВЕСНИН. С ума сойти! Самое прекрасное, что было в нашей жизни, она не помнит... Самое прекрасное, что бывает в жизни и незабываемо, она не помнит, да еще подозревает в насилии... меня!
САНА (готова поверить). Хорошо, хорошо...
ВЕСНИН. Ты еще читала стихи Фета и Рильке... Я удивлялся, откуда ты знаешь, а ты смеялась и еще и еще и все кстати. Или это мне приснилось?
САНА (смущенно). Что стихи? Я многое знаю, хотя люблю разыгрывать из себя дикарку.
ВЕСНИН. До потери сил...
САНА. Я запуталась. Простите! Мне лучше уйти.
Сана сбегает вниз, а в квартире никого. Веснин спускается за нею.
САНА. Нет, нет, так нельзя!
ВЕСНИН. Что?
САНА. Они вообразили, что Вова - их внучек, а мы с вами должны пожениться, чтобы покрыть грех и все стало на место. Ничего из этого не выйдет!
ВЕСНИН. Теперь вы станете говорить, что я хочу насильно на вас жениться. Уверяю вас, не имею охоты ни насильно, ни по любви.
САНА. Я вам поверю? Не имеете охоты?
ВЕСНИН. Что говорить, желания любви хоть отбавляй. А брак? Если нас не связала любовь, разве брак свяжет? Но нам, я думаю, следует хотя бы расписаться, чтобы Вова имел отца и мать на законном основании.
САНА (с интересом). И свадьбу сыграть?
ВЕСНИН. Необязательно.
САНА. Смеетесь?
ВЕСНИН. А вы не смеетесь?
САНА. Какой вы однако... Я бы охотно сыграла с вами свадьбу и совершила свадебное путешествие в Венецию.
ВЕСНИН. Я нет. Брак вскоре расторгнем, а Вову я возьму к себе, с вашим замужеством. Это будет справедливо прежде всего по отношению к нему.
САНА (впадая в отчаяние). Я знала, знала, что с вами связываться нельзя.
ВЕСНИН. Лучше с Эдуардом, как его бишь? Кстати, он весьма преуспевает - и продюсер, и композитор.
САНА. Вы все время пытаетесь унизить меня.
ВЕСНИН. С чего это вы взяли? Я отношусь к вам так, как никто на свете не относится к вам.
САНА. Как это?
ВЕСНИН. Как к Вове. Это любовь к родству и красоте.
САНА. Вы меня любите?
ВЕСНИН. Да, с Вовой. Вы пока взаимосвязаны, хотя он рос больше у Василины Михайловны.
САНА (прикасаясь к нему). Я не помню, как вы меня взяли. Мне кажется, ничего не было. Вы боялись дотронуться до меня.
ВЕСНИН. Это было во сне. Восхитительный сон. Тысяча и одна ночь.
САНА. Это я помню. Что-то чудесное из сна и неги. Было ли это на самом деле, я не знаю.
ВЕСНИН. Было.
САНА. Надо бы проверить.
ВЕСНИН. Сейчас?
САНА. Когда же еще? Счастье бывает только сейчас! Потом ничего, пустота.
ВЕСНИН. А воспоминания? В них-то все счастье и вечность.
САНА. Значит, вы все выдумали...
ВЕСНИН. Я выдумал и Вову?
САНА. Нет, я вынашивала его и родила.
ВЕСНИН. И совсем не думали обо мне?
САНА. Я с досадой думала о другом. Я ошиблась. И рада. (Бросается ему на шею.)
ВЕСНИН. Но нам нужна целая ночь!
САНА. И небо в алмазах.
ВЕСНИН (увлекаясь). Когда?
САНА. Нет, это безумие. Ведь секс ничего не доказывает.
ВЕСНИН. Да, смешно любовь проверять сексом, который ничего не доказывает.
САНА (словно не в себе). А знаешь, там во сне было что-то ужасное. Нас чуть не убили. А как мы выкрутились?
ВЕСНИН. И этого не помнишь?
САНА. Как во сне. Я, как ведьмы, жаждала крови и упивалась ею. Я знаю, когда убиваешь, словно отдаешься дьяволу.
ВЕСНИН. По мне убить - убить дьявола.
САНА. Какой кайф! Ведь между нами ничего такого уже никогда не будет, если мы не пойдем по той лунной дорожке...
ВЕСНИН. В самом деле, ведьма. Привлекательная до озноба.
САНА. Бросает в холод? Так-то ты любишь меня.
ВЕСНИН. Я люблю твою красоту, но души твоей не знаю.
САНА. Я сама не знаю. И мне легко.
Показывается Вова, и Сана приходит в себя.
ВОВА. Мама, сейчас будем обедать. Но это будет ужин. (Уходит.)
САНА. Кажется, я наговорила много лишнего. Проблема не в нас с вами, милый, чудесный Дима. Я много думала... Я даже думала просто выдать Вову за вашего сына, даже если это не так, и если бы вы нас приняли с радостью, принять правила вашей игры, превратиться из дикарки в интеллигентную особу, как моя мама. Думаю, я бы сумела.