Я примчалась к пропускному пункту ИВАТУ и заняла свой стратегический наблюдательный пункт.
Вскоре пошли первые дембеля. Странно, я думала, у них чемоданы посолиднее будут. А с другой стороны… Если по теплу призвался, и дальше на полном казённом обеспечении, то никакого особенного барахла у них с собой и не будет, правильно?
Вовка вышел со своей спортивной сумкой, непривычно-загорелый, как испанец. Так дело пойдёт, он к концу лета вовсе мавром станет. Я радостно повисла у него на шее.
— Привет! Господи, как я соскучилась!
— Привет, любимая! Я тоже очень соскучился…
И тут я увидела предмет, который мгновенно развеял трогательную романтику встречи:
— О! Сорок четвёртый! Побежали!
К остановке приближался автобус!
И мы побежали. Потому что иначе можно три часа стоять и ничего не выстоять.
Уже запрыгнув в старенький дребезжащий лиаз и устроившись на облупленном дерматиновом сиденье, я снова прижалась к Вовке изо всех сил, он обнял меня, так, что косточки хрустнули и спросил:
— Может, поедем до ГЭСа? Там сейчас есть кто?
Я немножко удивилась:
— Там сейчас никого… А как же к нам? Бабушка там пирожки стряпает…
— Пирожки потом, — он наклонился и шепнул мне в ухо: — Сперва я тебя хочу. При бабушке днём неудобно. А там… можешь кричать сколько хочешь.
И так он улыбался, что мне тут же стало жарко.
И… да. Громкая я, что уж говорить.
В общем, вышли мы на ГЭСе, без палева забурились в «Шаман-камень» и любили друг друга в восточном стиле — на коврах и разбросанных подушках. И никто нас не потревожил.
Я лежала на ковре, и мысли в моей голове бродили самые умиротворённые. Сладкие и тягучие, как мёд. И над этим мёдом тоненько звенела одинокая мушка досадного напоминания, что надо бы выяснить, как и где Вова собирается жить.
— Вов… Оль… — начали мы одновременно.
— Ну, давай, ты говори! — сразу отступилась я.
— Нет уж, давай ты первая.
Я вздохнула и приподнялась на локте… это сразу вызвало непредвиденное брожение пальцами по некоторым округлостям…
— Я так не могу, ты меня отвлекаешь.
— Ладно, говори, — он тоже приподнялся, опираясь на локоть.
Но я снова забыла придуманное было красивое начало и пошла в лоб:
— Вова, скажи мне, как ты относишься к тому, чтобы у меня пожить?
И тут он меня, прямо скажем, ошарашил:
— Я надеялся, что вы меня приютите, пока я комнату не сниму.
Видимо разочарование так сильно отразилось на моём лице, что он тут же сказал:
— Олька, ты что? Не расстраивайся! Мы с тобой будем встречаться… Будем же? — я кивнула. Глаза отчего-то намокли.
Вот, такая я собственница. В мыслях он был уже мой. Вот прямо совсем мой. И тут, оказывается…
— Олька! — он сгрёб меня в охапку. — Перестань, слышишь? Во-первых, если я приеду и поселюсь у тебя, это будет наглостью.
— Да почему⁈
— Да потому. Ты на меня с точки зрения родителей твоих посмотри. Проходимец какой-то.
Я хотела сильно возмутиться, но он прикрыл мне пальцами рот:
— Погоди, послушай! Главное, наверное, не в твоих родителях, а в моих… в матери, — он нахмурился.
— И что не так?
Разговор, очевидно, перестал доставлять ему удовольствие.
— Она… как тебе сказать…
— Да уж скажи ро́том, как есть!
— В общем, она считает, что я без неё ни на что не способен.
— Ага. А ты хочешь доказать, что способен?
— Ну… Глупо звучит, но по сути так.
— М-гм, — что ж, надо это как-то переварить. — Ладно… А можно тебя попросить, чтобы, выбирая съёмное жильё, ты как-то рассчитывал быть ко мне поближе?
— Конечно! — Вовка обнял меня с новой силой, словно у него гора с плеч свалилась. Видать, над ним тоже тяготел этот разговор. — Я планирую часто приходить к тебе в гости. А лучше тебя к себе заманивать. Такую вкусную девочку!..
В общем, домой мы выползли ещё где-то через час. Шли под тополями с пронзительно-зелёной молодой листвой, неторопливо и беспечно. На Мухиной, в том же киоске, что и на давнем нашем первом свидании, купили мороженое. В Юбилейном газоны перед домами наполнились цветущими яблонями и грушами. Ди́чками, конечно же, но от этого белоснежные шапки крон не становились менее красивыми. Романтика!
— А! Не рассказал-то тебе, что за дело в части было, — вспомнил Вовка.
— Точно! И что там?
— Сдал я на права, — он усмехнулся, — воспользовался возможностями Автобата.
— Ух ты, классно! Теперь всё можно водить?
— Ты не поверишь, всё, — он вынул из нагрудного кармана маленькую карточку размером примерно с наши скидочные карты магазина.
— О, а я думала, книжечка будет.
— С прошлого года же новые права.
Надо же! Страшно далека я от всяческих вождений.
Под плотной защитной плёнкой красовалась Вовкина фотка, в пяти небольших окошечках рядом с номером были проставлены крупные буквы: А В С D Е, а над ними — собственно название документа «ВОДИТЕЛЬСКОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ» и ниже надпись на нерусском, которую я со своим опытом изучения дойча прочитала как:
— «Пермис де кондуире» — это чё такое неприличное?
Вовка засмеялся:
— Это по-французски, «водительское удостоверение». А расшифровка категорий на обратной стороне.
Я, конечно, сразу перевернула:
— Ого! И даже с тягачом…
— Ну так, приходилось и такие водить, и народ перевозить… — он осёкся.
— Так ты и автобус водить можешь? — поскорее постаралась перевести тему я.
— Могу. Насчёт спецтехники, наверное, будут сложности, там подучиться надо. Но документ, считай, на всё.
— Ага. А когда не на всё, как выглядит?
— Тогда вот тут, — он постучал пальцем по импортным буквам, — вместо открытой категории звёздочка стоит.
— Офигеть.
Я отдала документ и подумала, что теперь неплохо бы задуматься и о машине… И тут вспомнила!
— Ой, Вовка!
— Что?
— А ты не хочешь у нас в клубе рукопашный бой вести?
Он удивился:
— А думаешь, будет спрос?
— Думаю, будет! Я тебя честно хочу предупредить: у нас уже есть айкидошник…
— Ай-кидает?
— Ага. Толпами к нему ломятся. Вроде как конкурент. Но, скажу тебе, армейский рукопашный бой очень даже спрашивают. И для детей, и для взрослых.
— Ну… С детьми я даже не знаю… А взрослых можно было бы.
— Ты хорошенько подумай. Я бы тогда в августе включила это направление в рекламную расклейку, — мы как раз прошли мимо тщательно облепленного мной столба.
— Это твоё? — кивнул Вова.
— Ага.
— И сколько расклейщикам платишь?
— Да нисколько! Я ж сама хожу.
— Что — всё сама⁈
— Ну… — мы остановились у очередного «утеплённого» угла. — Вот эти, — я потыкала рукой, — преподаватели сами клеили. А которые от клуба набираются — те я.
— Охренеть.
— Ну а как? Жить захочешь, не так раскорячишься, — процитировала я недавно вышедшую кинокомедию.* — По осени старые обдерём, новые налепим. Украсим мир.
«Особенности национальной охоты», 1995 г.
Да уж, иногда на нас ворчали отдельные граждане — дескать, мусор и прочее. Но иного способа заявить о себе потребителю я не видела никакого. Не по телевизору же рекламироваться, в самом деле! Вы там ценники видели⁈ Вот, и я о том же.
09. МАЙ КОНЧАЕТСЯ
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО И ПАЙЕТКИ
Итак, мы дотопали до дома, потом (вместе с бабушкой) обедали, чинные разговоры разговаривали. Я освободила Вовке полочку в шкафу под его нехитрые пожитки (втайне надеясь, что он передумает уходить на вольные хлеба и останется). Немного обсуждали сюжеты недописанных книжек. Немного в комп играли.
Более ничего сверхинтересного в этот день не произошло.
На другой день, утром ранним, как они это любят, припылили Василич с мамой. На дачу понеслись, пока в магазине Алёна.
Василич Вовку увидел, обрадовался:
— Володя, привет! Ты как? Работу нашёл уже?
— Да когда? Я ж вчера только дембельнулся.
Тут Василич оживился ещё больше:
— Слушай! Давай мы с тобой на лето бригаду сколотим? У меня уже три больших заявки висит в садоводствах свет делать.
— А платят как? Как в прошлом году?
Тогда у них весьма неплохо получилось, по крайней мере Вова в момент почувствовал себя не бедным курсантом а кавалером со средствами, хе-хе. Нет, вы не подумайте, это я любя и добродушно. Ну вот.
— Даже немного поднялись расценки, — обрадовал его Василич. — Инфляция же!
— Мне бы желательно воскресенье не занимать, — предупредил Вовка. — И вечер среды.
— Да вообще без проблем! Мне тоже кой-когда надо дни свободные. Магазин подтоварить, для нашего садоводства что-то докупить, то-сё.
В общем, сговорились они с четверга начать.
А в среду мы поехали на Круг — ну, где ролевики собираются. Круг бурлил. Намечалось несколько аж небольших игр, затеянных разными инициативными товарищами, и теперь они делили между собой даты. А самое главное — на август (с размахом!) была заявлена большая игра, на которую, может быть, даже команды из других городов приедут. И не только с ближних вроде Ангарска, а с Красноярска, Новосиба и даже с Дальнего Востока! По этому поводу парни бурно обсуждали подготовку новейшего оружия из сплющенных алюминиевых труб с чем-то там внутри и настоящих (прям всамделишных) стальных доспехов. Это меч стальной нельзя — сразу тебя правоохранительные органы под белы руки примут. А доспехи — за милый мой! Хоть весь панцирем обкуйся, никто слова не скажет.
По результатам словесных баталий ближайшей игрой была назначена занятная морская затея на манер Садко, только в подводном царстве должен был оказаться целый корабль с экипажем и пассажирами. Подробности, как говорится, письмом — как всегда в электричке выдадут. Зато, раз все на корабле в экзотические страны плыли, наряжаться можно кто во что горазд. Я подумала, что как раз для восточных танцев надо бы что-то сшить — вот и убью одним выстрелом двух зайцев. И на танцы, и на игру пойдёт. Я гений, прочь сомненья!