И раз уж Вова с Василичем с четверга поехали калымить, я, поразмыслив, отправилась в новый швейный оптовый магазин, про который мне тётя Валя рассказала (которая ателье у нас держит, вы помните?). магазин находился в центре, доехать туда-обратно можно было совершенно спокойно на троллейбусе, и единственным минусом оказалось, что меньше пяти метров ткани там не продавали. Зато в два раза дешевле, чем в обычных тканевых (я специально зашла, цены на разное посмотрела).
Ой, блин… Нельзя мне в такие места заходить, особенно с деньгами. Я сразу как сорока — всё хочу. Еле как, практически лупя себя по рукам, я выбрала всего два вида ткани. И, главное! Любимые мои цвета какие? Красный и чёрный! А я, в голове этого Садко мусоля, что выбрала? Ярко-голубой блестящий шёлк и изумрудный прозрачный шифон! И так мне понравилось, мамадалагая! Накладываешь их друг на друга — натурально, море. Схватила, в общем.
И ещё моток тесьмы навроде бахромы с нашитыми на кончики металлическими кружочками типа монеток. Ну и золотых пайеток* пакет. И тёмно-изумрудных. И бусинок ярких два пакетика. Нет, три и хватит!
*Это тоненькие такие
круглые блестяшки
с полсантиметра диаметром.
Нашивные.
Еле ушла оттуда, чес слово.
Доволоклась с кулём до ГЭСа, сразу к тёть Вале завалилась.
— Здрассьте! — говорю. — Мне очень-преочень нужна ваша помощь. И если всё выйдет шикарно, то, возможно, у вас появятся клиенты с наших восточных танцев. Я не исключаю, что их будет даже много. Я вас рекламировать буду!
Тётя Валя с любопытством посмотрела на мой пакет:
— Чего набрала?
— Вот, смотрите! — я разложила на закроечном столе свои богатства. — Я сперва хотела сама шить, но боюсь, что такое сложное трудновато мне будет. Да и оверлока у меня нет.
— Это будет костюм?
— Да. Для танцев.
Полчаса мы с тёть Валей рисовали и обсуждали костюм. Исчеркали целую кучу листков. Наконец получилось что-то, отвечающее моим внутренним ожиданиям.
— И когда надо? — спросила тёть Валя.
— К воскресенью.
Она посмотрела на меня, как на болящую.
— Ну, юбку я, допустим, сошью. Пояс тоже, чего тут — простой он, висюльки эти настрочить… Но блузку-то мерять надо.
— А, может, прямо сразу и начнём? — с надеждой спросила я. — Я вам даже могу помогать.
Тётя Валя снова посмотрела на меня долгим взглядом, вздохнула и убрала на полку разложенное недошитое серое платье.
— Ну, давай попробуем.
С учётом того, что я действительно взялась активно помогать, да и шью я, по бытовым меркам, неплохо, к вечеру у нас был готов верх костюма. Этакая совершенно крошечная рубашечка, больше смахивающая на расширенную версию бюстгальтера с прозрачно-летящими рукавами.
— Офигеть! — я восторженно покрутилась перед зеркалом. — Всё, я пошла обшивать!
— Завтра обязательно зайди в обед! — крикнула мне вслед тётя Валя. — Юбку надо по длине посмотреть, чтоб ты на подол не наступала. Ночь отвисится, подрежем!
— Ага!
Домой я поскакала совершенно довольная и до самого вечера, пока Вовка с Василичем не приехали, занималась художественным шитьём (или как это называется, когда всякие блестяшки на одежду нашиваешь?). Дело это оказалось более кропотливое и муторное, чем я предполагала. Думаю, мне ещё на завтра на весь день хватит. Зато буду настоящей морской царевной. Или рыбкой-вуалехвостом, ха! Я ещё и попой теперь фигурно умею крутить, по-восточному — тыц-тыц. Все принцессы от зависти посинеют.
ФИНАНСЫ ПОЮТ РОМАНСЫ
Когда в глазах у меня окончательно всё смешалось в кучу, я бросила своё шитьё, попила с бабушкой чаю и пошла примерную булдахтерию подбивать. Как-то надо лето переживать.
Итак, у меня из остатков апрельских и майских у меня остались деньги, чтобы заплатить педагогам, охраннику, уборщице и администраторше за май. Потом я отложила кучку в два миллиона с небольшим (аж голова от нулей кружится), чтобы закинуть вперёд на всё лето за коммуналку, плюс миллион сто пятьдесят пять — за сигнализацию, тоже за три месяца.
Нет, я понимаю, что магазин, конечно, будет работать. И парикмахерская, не говоря уже о братьях-вьетнамцах в своей будочке, но всё равно мне было как-то очково. А вдруг какой-нибудь очередной глобальный трындец, и все они разом окажутся неплатежеспособны? Или просто люди резко разъедутся по дачам, и выручка упадёт настолько, что нечем будет аренду отдавать? В духе зверского капитализма выжимать из людей последнее? Не могу я так. Да и свои же практически все, даже вьетнамцы Вьет и Петя (который «обуф цини»).
Уж лучше я за лето проплачу заранее.
Ой, про Петю такая умора вышла.
Захожу раз к маме в магазин и остановилась у обувного окошечка, спросить: как дела? И вообще. А вьетнамец Вьет решил, что я за деньгами раньше пришла и говорит:
— Падазди, Олга. Завтла тебе этот Х*й приносить, — и кивает на пустой стульчик, где обычно обувщик сидел.
Я чуть не подавилась. Спрашиваю:
— Ты чего его так называешь?
— Каво? — удивился он и тут же засмеялся, зажмурился. — А-а-а! Я забыл! Этот… Петя принесёт. А то, Х*й — это по-насему. Дома зови. Такой имя.
— Да ты что⁈
— Да. Мама назови. Она зе русским не знать, — он доверительно наклонился к окошечку. — И наоболот бывать. Девуска тут ходи, звать… — он выразительно протянул: — И-ира. А по-вьетнамски значит: хоцю какать.
Поржали мы с ним и разошлись взаимно довольные. Культурный обмен, однако!
Так вот, отвлеклась я. Разложила я денежки по кучкам, и осталось у меня восемьдесят пять тыщ. Скудненько. Ну, ничё. Послезавтра июнь начинается. Глядишь, хоть кто-нибудь что-нибудь мне принесёт.
В пятницу я снова проводила Вовку на калым и к обеду пошла в центр. Во-первых, юбку мерять, а во-вторых, у нас было запланировано нечто вроде собрания педагогов.
Нет, неправильно говорю. Не такое прям собрание, чтоб сидеть и дурацкие речи слушать, а просто я всех предупредила, что буду в «Шаман-камне» с часу до двух, и все, кто хочет получить свои денежки (а, главное — продолжать работать со мной в будущем) в это время должны подъехать. Пожелание на следующий год на листочке с именем руководителя и названием кружка.
Итог получился довольно ободряющий.
Английский и подготовка к школе сворачивались до сентября. Обе написали бумаги с желаемыми материалами к новому учебному году и изъявили желание помочь в августе с поклейкой объявлений. Одобряю. В конце концов, их же зарплата от этого зависит.
Танцорки неколебимо заявили, что танцевальная секция работает весь июнь. И все родители предупреждены, что если они не будут дисциплинированно ходить, то подвергнутся безжалостному исключению. Едрид-мадрид, я прям почувствовала себя как в тоталитарной секте какой-то. Ну, посмотрим, что у них выйдет. Опять же, это значит, что три раза в неделю мне придётся в клубе дежурить вечерами, потому как администратора я уже отпустила на летние каникулы.
Айкидошник к моему удивлению тоже заявил, что дети ходят. Правда, только до середины июня, потом он уезжает на какие-то очередные крутые курсы. За взрослую группу тоже за полмесяца проплатил.
Продолжая приятности, пришли разом восточница Арина и Настя-степщица попросились поработать июнь. Группы у них ходили гораздо меньшие, чем в учебный год, но, думаю, девки всё равно в минусах не останутся. Зато детская группа востока, так же как сумасшедшие бальные танцы, являлась на занятия полным составом, и перспективу отработать июнь восприняла как должное, по-военному. Поражает это меня до глубины души. А ещё это значит, что я не три дня в неделю буду за администратора выходить, а семь. Каждый раз на небольшое время, но всё же. Зато денежки!
Восточнице я показала наполовину расшитый свой лиф, вызвав нездоровый блеск в глазах. Пришлось сводить её к тёте Вале в ателье, где она увидела ещё пояс и юбку и вовсе впала в экзальтацию.
— Валентина, мы будем у вас шиться*! Завтра к утру будет готова? Оля бы сразу показала девочкам, чтоб за лето были готовы костюмы.
*Это сленг такой танцорский: «шиться», «пошиться».
— Сделаем, — солидно сказала тёть Валя.
Так что завтра я ещё выступаю слоном. Которого «водили — как видно, напоказ».
Померивши юбку, я вернулась на свой пост, где меня уж ждали очередные посетители.
Исторические танцы и фехтование на лето брали каникулы — студенты частью разъезжаются, вместо тренировок чуть не в каждые выходные — игры. В общем, понятно.
Зато с неожиданным предложением вышла керамистка. Ах, я не говорила, что у нас появилась керамистка⁈
Блин, косяк. Это из-за депрессии всё. Ну вот, исправляюсь.
Керамистка пришла давно, по наводке той тётки, которая привозила мне круги гончарные и печку. Принесла свои работы (симпатично), диплом об образовании, грамоты всякие и даже характеристику с места прежней работы.
— Я так понимаю, вас сократили? — уточнила я.
— Не совсем, но перевели на полставки. Лекции оставили.
— Ага. Понятно, что ж. Пойдёмте.
Я привела тётеньку в кабинет, где хаотической кучей было сгружено оборудование для гончарки:
— Вот, Тамара Николаевна, ваша возможная вотчина. Направление для нас новое. Если сможете навести тут красоту до первого апреля, то мы расклеим объявления о наборе нового кружка.
— Можно и для взрослых, и для детей! — обрадовалась она.
— Можно. Если есть у вас какие-нибудь плакаты на стены или другие красивости — тащите, развесим. Для создания правильной атмосферы.
И-и-и… недаром Администраторша Шура говорила мне, что керамика пользуется особенным спросом в детских клубах. С начала апреля мы гончарка запустила занятия с первыми пятью учениками. А к середине мая групп было уже четыре! Под конец года желающие пошли помедленнее, но Тамара Николаевна была полна энтузиазма набрать какие-то специальные летние группы и даже сама вызвалась распечатать и расклеить объявления.
— Я думаю, весь район охватывать — смысла нет. Я пробегусь, у детских садов, у школ да в остановках.