Первая неделя июля прошла спокойно и даже где-то умиротворённо. Вова впахивал с Василичем с утра до вечера. Довольные оба приезжали, как слоны. Саша в особенности. С Вовкой на пару, я так понимаю, у него получилось таких жирных заказов набрать, к которым раньше он один никак подступиться не мог, так что Вовку он с энтузиазмом и привозил, и увозил, и оба рассчитывали, что проработают на халтурах до самых осенних дождей. А репутация у Саши была хорошая, и три садоводства уж в очереди ждали, чтобы сделать свет на новых улицах.
Накануне очередного круга оба приехали такие по-особенному приосанившиеся — видать, сегодня при деньгах, хе-хе.
— Завтра дождь обещали, — сказал Саша, — да по садоводству дел накопилось, выходной сделаем.
— Без проблем, — согласился Вовка.
Без пауз-то работать — тоже, извините, удовольствия мало.
Утром он поджидал меня на переходе около сто двадцать третьего садика, и на ГЭС мы пошли вместе.
— Ну, я, допустим, шить сегодня буду, — вопреки моим надеждам всё-таки пошёл дождь, и я накинула капюшон куртки, — а ты?
— А я хотел к Александру Иванычу в магазин зайти. Может, он там подобрал мне что-то? Да потом тебя оставлю, сгоняю кой-куда.
— Что за секретности?
— Да не секретности. Помнишь, я тебе про парня рассказывал, который лаборантом в институте работает? Хотел к нему съездить, насчёт игрушек новых поговорить.
— И поиграть? — подколола его я.
— Ну, разве что попробовать, — Вова пару шагов прошёл в задумчивости и выдвинул новый аргумент: — Вдруг я что-то смогу на твой комп поставить?
— Ну, может быть, — не стала спорить я. — Назад поедешь, молока купи в коробочке, пока вечер сидеть будем, чаю хоть попьём.
— А чё мы заранее не купили? — он остановился и махнул рукой назад, на магазин.
— Так холодильника-то нет, прокиснет за день, — да, холодильник я пока никак не собралась перевезти. — Я в обед по-хитрому схожу с папой чаю попью. А вечером с тобой вместе посидим, вдруг Тома задержится.
Бывает с ней такое. Ну, не успевает человек. Сидим, караулим. Учитывая, что Тамаре Николаевне каждый день её лепщики несли пусть небольшие, но денежки, и к концу месяца я рассчитывала на сумму точно не меньшую, чем в прошлый раз…
— А если не задержится?
— Ой, проблема! Домой понесём.
— А круг?
— Блин, про круг-то я забыла… А он будет, если дождь разойдётся?
— Честно говоря, дождь-то такой — не поймёшь: будет-не будет к вечеру.
— Ладно, сам по обстоятельствам смотри. Но имей в виду: я по мокру́не хочу ехать, лужами там хлюпать. Так что если что — забеги один.
На этом мы договорились, и Вова помчал вроде как игрушки смотреть. Но вышло всё совсем по-другому.
ВНЕЗАПНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
Часа через три (я как раз проводила последнюю партию керамистов и допечатывала рассказ) он вернулся, но не один. Следом за Вовой шёл парень, и стоя рядом, они сразу напомнили мне комический дуэт Штепселя и Тарапуньки. Вовка высокий, этот второй — мелкий, практически с меня, ну, может, чуть-чуть выше. Как же звать-то его? Что-то на «ха». Помню, представлялся же он, а переспрашивать неудобно.
Что ж, воспользуемся старой хитростью. Всех, кого я не помню, я зову обычно «добрый день» или что-нибудь в этом роде.
— Привет! — я вопросительно посмотрела на Вовку. Дескать: а что случилось?
Но он только на дверь оглянулся:
— Что, дети сидят, лепят?
— Да нет, ушли недавно.
— Тамара только?
— Ага.
— Давай тогда закроемся да в кабинет к тебе пойдём, поговорим.
Что ещё за тайны Мадридского двора, интересно?
— Ну, пошли.
Но на середине коридора из керамички навстречу нам вырулила Тамара Николаевна, причём не в глиной обляпанном, а в цивильном:
— Оленька, я сегодня пораньше сбегу. Медосмотр надо пройти, срок поджимает.
— А-а, понятно-понятно. Завтра так же?
— Да-да, к десяти.
— Ну и славно.
Я закрыла за керамисткой двери и направилась в мой кабинетик, к парням, присела за стол, у которого они уже устроились:
— Колитесь, конспираторы, чё затеяли?
Те переглянулись. Вова начал издалека:
— Олька, ты, может, видела: на рынке напротив конечной двойки музыкальный киоск стоит?
— Да их там как грибов! — совершенно искренне воскликнула я.
Киоски, продающие магнитофонные кассеты, стояли со всех сторон рынка, на всех углах, да плюс на остановках. Не знаю уж, как им всем хватало клиентов. С другой стороны, там и проходимость огромная.
И, словно отвечая на мои мысли, Вова сказал:
— У них там недавно тёрки начались. Два киоска новых привезли, поставили. Старички начали возмущаться. У Халкона сосед, приятель, киоск держал…
Ах, «Халкон»! Вот как этого мелкого зовут!
— Серёга вообще резкий на язык был, — вставил тот.
Так-так, а Серёга уже «был», интересно девки пляшут…
— Короче, такая тема вышла, — Вова как-то понизил голос. — Вечером он закрываться собирался, подъехал «Гелик», расстрелял его вместе с киоском.
— Хер-р-ра себе… — только и смогла выдать я.
Тут Халкон тоже вступил в рассказ:
— Серёгина Светка сразу билеты взяла. Сказала, что ждать не будет, пока за ней с ребёнком придут, уезжает к родителям.
— В другой город, что ли? — обалдело спросила я.
— Ну да. То ли в Омск, то ли в Томск. Тут боится оставаться.
— Так, товарищи, погодите. Мне не совсем понятно, зачем мы сейчас обсуждаем эту жуткую историю?
— Так самое главное! — опередил Вова открывшего рот Халкона. — Бабе этой срочно деньги нужны были.
— Вы у неё киоск купили, что ли? — с упавшим сердцем спросила я, представляя, сколько неипических проблем прилагается к этому киоску.
— О, нет! — успокоил меня Вова. — Там ловить нечего было. Покрошили всё в хлам, да и вообще, его менты увезли, как вещественное доказательство.
— Делят, небось, целые кассеты, — ревниво вставил Халкон.
— Да забей! — отмахнулся Вовка и доверительно сообщил уже мне: — Мы забрали, то, что у него дома было. Несколько коробок с кассетами, там разбираться надо, годные они вообще или нет. И главное — деки!
— Деки? — не поняла я. — Это что-то гитарное, кажется?
— Да не-е-ет. Деки! Дубликаторы. Кассеты размножать.
— А-а! — поняла я. — Типа двухкассетника? Чтоб переписывать?
— Ну да! Только там не одну копию получаешь, а сразу несколько. Есть пять штук отечественных, новых почти, каждая на девять копий. Несколько довольно изношенных «Сони», им года по три, каждая на три копии. И одна настоящая американская, тоже на три, только она барахлит немного.
— Это я починю! Я умею, — авторитетно заверил мена Халкон.
— Охренеть, — искренне сказала я.
— Оля, — Халкон проникновенно уставился мне в глаза, — нам нужна твоя помощь.
— Да, — подтвердил Вова.
Я посмотрела внимательно на одного, на второго…
— И в чём, вы полагаете, она должна выражаться?
14. КРУТОЙ БИЗНЕС
ИМ ТОЛЬКО ПАЛЕЦ ДАЙ…
Халкон вскочил и забегал по кабинету туда-сюда:
— Ты понимаешь, мы всё это богатство от Светки пока ко мне в комнату перетащили.
— Она рядом, что ли, жила?
— Да через стенку! Говорю, соседи.
— И что?
— А то, что маман сказала: захламления не потерпит. И тем более, чтоб всё время проходной двор был. Срок дала до завтра. А к Рупуже в общагу тащить — ваще не вариант, там дверь картонная, вынесут всё, концов не найдёшь.
— И вы хотите всё это ко мне приволочь? — проявила чудеса сообразительности я.
— Хотя бы на время, пока мы киоск не купим, — попросил Вова. — А составить можно в том длинном коридоре. Он же у тебя всегда закрытый стоит.
— Киоск⁈ Вы с ума сошли⁈ Вы тоже хотите, чтобы вас за здорово живёшь расстреляли?
Парни в два голоса принялись убеждать меня, что они же на рынок не полезут, пристроятся где-нибудь, в районе потише, где конкурентов злобных нет.
Я подумала.
С другой стороны, у меня реально есть здоровенный и совершенно пустой коридор. Он такой неуютный — когда-то служебный выход магазина. Возможно, при Союзе эта дверь сразу в склад открывалась, потом кто-то нагородил перегородок, и стала она типа пожарным выходом, там даже слегка выгоревшая табличка рядом висела. И коридор ни к селу ни к городу — кишка семиметровая, почти в два метра шириной.
— Ну, допустим… Только его полностью загораживать нельзя. Он же, типа, пожарный.
— А посмотреть можно? — с надеждой спросил Халкон.
И мы пошли.
— Прошу! — я открыла совершенно пустой коридор и развела руками: — Собственно, смотреть тут нечего.
— А дверь на выходе тоже железная? — живо спросил Халкон.
— Ну, да. Она нам такая уже досталась. На замке, на сигнализации.
— С двух сторон железные двери! — со странным восторгом сказал Вове Халкон. — И сигналка!
— Я тебе говорил! — с той же интонацией ответил Вова.
Халкон повернулся ко мне:
— А если мы вот так вдоль стены полки сделаем и будем наше складывать, чтоб проход остался?
— Только если полки не шире, чем вот так, — показала я рукой.
— Нам хватит! — просиял он. — Сколько это будет стоить?
Я хотела сказать, что нисколько, по-свойски, а потом вспомнила где-то слышанное выражение, что бесплатное не ценится… А потом, если с Вовкой я встречаюсь, то этот Халкон мне кто?
И сказала:
— Ну, июля тут осталось-то всего ничего. Ставьте полки вдоль стены, это будет ваш арендный вклад. Если съедете — полки мне останутся. А с августа по двести пийсят тыщ в месяц. Можете и запись себе тут организовать, вон, даже розетки есть. Окон только нет. И свет тусклый.
— Это ничего! — Халкон с новым деловитым чувством прошёлся туда-сюда по коридору, поглядывая на стены и углы — полагаю, прикидывая, как он всё здесь расставит. — Лампочки поярче вкрутим. Стол письменный можно от меня припереть, да, Рупуже? И деки вот сюда.
Мне как-то не верилось:
— Вы в самом деле?.. Серьёзно собрались киоск организовывать?