Ну вот, и у Вовы сегодня получилась первая выручка. Нехилая такая.
— Ты только не стремись сразу потратиться, — посоветовала я. — Половину, считай, надо на чистые кассеты потратить. Да исходники ещё покупать…
Исходники у них откуда-то доставал Халкон. Но ему, понятное дело, тоже надо было за это платить, пусть и не втридорога.
А ещё сегодня мне понесли арендные денежки, и я сразу почувствовала себя богатенькой Буратиной!
18. ВНЕЗАПНО. В НАШЕЙ ИЗЛЮБЛЕННОЙ МАНЕРЕ
МОИ ДЕЛА
Итак, со мной рассчитался магазин (понятно, что под словом «магазин» я имею в виду все подразделения, которые у меня там обретаются, да?) и кружки-арендаторы. Получилось семь лямов! Более того, все остальные кружки, которые функционировали от клуба, тоже несли деньги мне. Точнее, администратору Шуре. А Шура складывала их в сейф и по мере накопления передавала мне. Сумма мгновенно выросла о-о-очень приличная (шёпотом скажу вам, приближается к двадцатке), но следовало учитывать, что из этих денег надо будет выплатить зарплату преподавателям, уборщице, администратору, охранникам и, возможно, что-нибудь ещё. Поэтому вынуть из этой кучи можно было разве что пять миллионов (в примерном приближении). И я их вынула! И сразу вручила стекольщику. Мне нужны нормальные окна, а потом быстро внутри отделать, чтобы этот пристрой мёртвым грузом не стоял, а начал приносить какой-никакой доход.
И. можете себе представить, именно в тот момент, когда я дядьке-стекольщику эти деньги вручила — папа звонит:
— Ольгуня, зайди!
Я со спокойной душой оставила центр на администратора с охранником, побежала.
— Что случилось?
— Да, так-то, ничего особенного. Хотел предложить тебе, пока Тоня сегодня работает, прокатиться кой-куда. Ты как? Можешь сейчас?
Таинственность такая, куда деваться! И Тонька из-за стоек с одеждой выруливает.
— Привет! — я махнула рукой. — Да могу. Поехали.
Села я в паджерик, спрашиваю:
— Куда едем-то? Что за секреты?
Папа неопределённо прищурился:
— Да, знаешь, не очень я хочу, чтобы о твоих делах судачили.
— Ага. Значит, всё-таки мои дела?
— Конечно. Ты забыла, что ли, мы людей просили по недвижимости что-то приличное подобрать?
Я прям обалдела:
— Папа! Пристрой же затеяли, какая недвижимость⁈
— Пристрой стоит, есть не просит. Ты за окна отдала?
— Конечно!
— Ну и вот! Остальное можно со следующих денег сделать. А жильё хорошее пока подворачивается, надо глянуть. Ребята нам три квартирки подобрали. Как договаривались, сразу проверенных: без малолетних прописанных, без хозяев-сидельцев в местах не столь отдалённых, без долгов по коммуналке и прочих фокусов.
— Это обнадёживает.
— Вот и я говорю: надо посмотреть, — мы вывернули в сторону Юбилейного, но сразу взяли правее — к Лермонтова. — Ближнюю сперва глянем. Там на заднем сиденье в папке копии планов, глянь, пока едем.
Я дотянулась до заднего сиденья, достала папочку. Внутри папочки была ещё папочка, а сверху лежали два листочка с планами. Как и следовало ожидать, обе квартирки были максимально примитивной планировки: прямоугольник, в котором сбоку выгорожен крошечный закуток для туалето-душа, прямо как в Вовкиной общаге, а кухня просто ютилась в углу большой комнаты.
— На вид похожи, как братья-близнецы.
— Ага. Только разные отцы, — усмехнулся папа. — Сперва посмотрим в панельном доме малосемейку. Пятый этаж. А вторая — в кирпичном.
— Кирпичный, говорят, теплее.
— Да хрен его знает, от дома зависит. Состояние ещё своими глазами глянуть надо. Да и вообще, я подумал — вдруг ты захочешь поближе к дому?
СМОТРИМ
Первый адрес находился в нашем же Свердловском районе, в четырёх остановках от Юбилейного.
— Год постройки сравнительно новый, — продолжал экскурсию папа, пока мы шли по подъезду. — Восемьдесят… четвёртый, кажись.
— А второй?
— Тоже где-то рядом, я забыл, год туда или сюда. Плюс-минус. Обе по восемнадцать квадратов, — он позвонил в звонок, открыла слегка помятая женщина в халате, пригласила войти. Дальше коридорчика я проходить не стала — разуваться не хочу. Топтать тоже не хочу, и так всё видно. Ну, комната. Ну, туалет (натурально, как в Вовкиной общаге, такой же крошечный и с поддоном для душа). Обычное жилое состояние. По сравнению с той первой убитой хаткой, которую мы смотрели в июне — очень прилично.
— Спасибо, — откланялись мы. — Будем думать.
Оттуда мы понеслись на Релейный завод.
— А тут какой этаж?
— Тоже пятый.
— Да блин!!! Я туда-то еле залезла.
— Ты чего⁈ Молодая, должна бегать!
— Ничего не знаю, ноги по привычке выше третьего идти не хотят! — я с пыхтением начала подниматься по лестнице.
Результат осмотра примерно такой же.
Тоже сказали спасибо, спустились. Я посмотрела на фасад. Обыкновенный. Но без балконов. Подозреваю, дом на закате СССР построили специально для завода, буквально впритык к ограде.
— Я, пап, если честно, склоняюсь к этому дому. Кирпич, район считается чуть получше, сантехника поновее.
— Погоди, третью посмотрим.
— Ещё и третью⁈
— А чего мелочиться!
На сей раз мы поехали в центр. Остановились у довольно старого здания.
— Это что — здесь?
— Ага.
— И какого же года дом?
— Тридцатого, что ли.
— Ни фига себе! — ужаснулась я.
Папа многозначительно приподнял брови:
— Зато центр. До рынка пешком за десять минут дойти можно.
— Ну, не за десять!
— За пятнадцать, неторопливым шагом. Помяни моё слово, квартиры в центре скоро вырастут раза в два. Они и так уж дорожать начали, — всё-таки, было видно, что этот вариант нравится папе больше всего. — Эти хотели миллион двести за квадрат просить, но побоялись как раз, что дом староват. Тебе в качестве вложения он лучше будет.
Ну, как бы… логично. Ради чего всё изначально затевалось-то? Чтоб деньги не пропали.
— И этаж третий, — прибавил аргумент папа.
И вообще, этажей всего четыре. Я выглянула из окна и ещё раз удостоверилась: да, четыре этажа:
— А чего сидим-то? Пошли смотреть.
Папа глянул на часы:
— Погоди, человек через пять минут подойдёт, покажет.
— Риелтор?
— Ага. Наш.
Я от нечего делать глазела по сторонам:
— А вон там что за забор? И краны?
— Говорят, торговый центр будут строить.
— М-м…
Тут в папино окошко стукнул дядька с папочкой, мужики пожали руки, мне достался вежливый кивок и «здравствуйте», и мы пошли смотреть.
Эта квартира радовала пустотой. Нет, кухонная плита осталась, как по ордеру положено. И всё. Зато обои походили на свежие, и линолеум не драный.
— Вы можете пока обсудить, — предложил дядя, — я по коридору погуляю, — и шустренько вышел.
Я огляделась:
— Честно говоря, я вообще не очень понимаю, на что смотреть.
— Ну, прежде всего — трубы. Батарею здесь недавно поменяли.
Под окном во всю длину тянулась огроменная чугуниевая гармошка.
— Да, вижу, даже краска другого оттенка.
— В туалете все трубы заменены, проверено. Печку давай посмотрим.
Мы по очереди включили все конфорки и духовку, убедились, что греют они довольно быстро.
— Вода, — папа покрутил кран, заглянул под раковину: — Ничего не течёт, не гудит.
— Ну, так-то всё неплохо. А тебе не кажется, что тут комната как будто шире, нет? В тех по одному окну в стене было, а тут два. Или она мне шире показалась оттого, что пустая совсем стоит?
— А мы сейчас посмотрим, — папа достал сопроводительные бумажки (как раз из внутренней папочки), порылся… — Да-а, двадцать четыре с лишним.
— Ну вот!
— А у тебя сколько денег? Десятка есть? Остальное я бы тебе, так и быть, добавил. У меня там деньги отложены на японский мотор к лодке, но он только в ноябре придёт.
Блин, плакали мои планы на пристрой!
Я прикинула, что могу, наверное, поглубже залезть в сейфовые денежки и вытащить оттуда недостающие три миллиона. В совсем крайнем случае рассчитаюсь по зарплатам первого октября, когда мне следующую аренду понесут, да?
— Десятку наскребу.
— Давай тогда говорим, что согласны, да поехали тогда за деньгами, и сразу к нашему юристу.
— Зачем ехать то? — я приподняла на пальце свою сумочку.
— У тебя что — с собой?
— Ну да.
— Ты сдурела, что ли, так гулять?
— Ты, пап, не думай, что я всё время таскаю такие суммы. Выложить просто не успела.
— Ладно, — папа выглянул в коридор: — Сергей Геннадьич! — риелтор рысью притрусил к двери квартиры:
— Да?
— Эту берём. Поехали, сразу оформим…
Пока они что-то бормотали и закрывали двери, я спустилась вниз и постаралась угадать, где же окна выставленной на продажу квартиры. Вон те, вроде, с полосатыми шторами. Вот, кстати, здесь этаж не верхний, и многие тоже записали бы это в плюс. Последние этажи не очень любят — то крыша течёт, то холод пробивает…
Потом мы сидели в одной конторе, оформляли договор. Точнее, я сидела, а папа с этим Сергеем Геннадьевичем поехали за хозяевами квартирки. Потом поехали в БТИ — там, правда, ждать совсем не пришлось. Везде у наших людей были другие нужные люди. Вот, умеют же некоторые пристраиваться! Поэтому мы, минуя все очереди, прошли в кабинет на втором этаже, и тётенька с усталым лицом сразу начала оформлять положенные бумажки — но, Господи, как же всё до-о-олго!
— Зато всё одним днём! — бодро сказал Сергей Геннадьич, вручая мне ключи на выходе из БТИ. — Поздравляю с приобретением!
— Спасибо, — пробормотала я и получила в довесок пачку документов. — Пап, закинешь меня домой?
ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ
Вот так, внезапно, я сделалась собственницей малосемейной квартирки в центре города и долга в размере четырнадцати миллионов рублей. А с учётом того, что пришлось платить за оформления туда и сюда, то и четырнадцати с половиной…
Можно было бы сразу зайти в редакцию новостной газеты и подать объявление о сдаче, если бы квартира не пугала звенящей пустотой. Хорошо, хоть плиту оставили, а то сейчас, говорят, не смотрят, что электроплита в ордере вписана была — отключили да увезли, а ты как хочешь.