Я покачала головой. Волнуюсь. Глупо, конечно, но за мной так давно никто не ухаживал!
Глеб дотронулся до моего локтя. Я хотела с негодованием отнять руку, но прикосновение длилось всего секунду. Глеб просто направил меня в сторону пустынного пляжа. Я сняла туфельки и ступила на песок, все еще хранивший тепло солнца. Мы дошли до водной кромки. Босые ноги лизнула набежавшая волна. Глеб сунул руки в карманы и повернулся ко мне.
«Сейчас начнется», — подумала я. И даже глаза закрыла от предвкушения чего-то приятного и волнующего.
— Катя, я хотел вам сказать…
Глеб запнулся. Ну-ну, давай, — поощрила я мысленно. — Продолжай. А я тебе так врежу!
— …Не рассказывайте никому о том, что вы видели вчера! — неожиданно выпалил Глеб.
Мне показалось, что на меня опрокинули ушат холодной воды. Я открыла глаза и с изумлением уставилась на собеседника:
— Что-что?!
— Не говорите никому об… об украшении, которое носил Игорь. И о том, что он сказал про пепельницу. Он бредил. Не надо никому об этом рассказывать. — Помолчал и добавил почти умоляющим тоном: — Хорошо?
Минуту я осмысливала услышанное, а потом обхватила ладонями пылающие щеки и тихо засмеялась. Поделом тебе, глупая девчонка! Да с чего ты возомнила, что этот суперсамец тобой интересуется?! У него в Москве такие бабы остались!.. Не чета тебе!
— Почему вы смеетесь? — озадачился Глеб.
— Так, просто, — ответила я. Бросила туфли и уселась на теплый песок. Мне уже было наплевать на вечернее платье. Кому я нужна?
Глеб сел рядом. Теперь его присутствие не вызывало ни неловкости, ни волнения. Мы немного помолчали, слушая вкрадчивый шепот моря.
— Вы обещаете? — повторил Глеб немного настойчивее.
— Нет. Поймите правильно: я не собираюсь сплетничать! Но и давать вам слово тоже не хочу. Сначала нужно разобраться в том, что происходит, а уже потом принимать решение.
— В чем вы хотите разобраться? — нетерпеливо спросил Глеб. — Спрашивайте, я вам отвечу!
— Честно ответите?
Глеб вспыхнул, но сдержался.
— Если смогу. А если не смогу, просто промолчу. Идет?
— Идет, — ответила я. И сразу спросила: — Чем вы тут занимаетесь? Насколько я понимаю, у вас деловое соглашение с господином Синицким?
— В общем, да.
— Подворовываете сувенирчики со дна морского? — продолжала я невинным тоном.
— Вы сгущаете краски.
— А как вы называете свое занятие?
— Мы занимаемся подводной археологией с разрешения городских властей. У нас есть договор: все ценные вещи мы сдаем в местный музей. Ценные с исторической точки зрения, — уточнил он поспешно.
— И кто определяет, какая вещь ценная, а какая нет? — насмешливо спросила я. — Впрочем, не отвечайте, и так понятно. Господин Синицкий!
Глеб промолчал. В его молчании мне почудилась скрытая враждебность.
— У меня такое ощущение, что вы меня осуждаете, — сказал он.
На этот раз промолчала я.
— Зря, — сказал Глеб. — Мы, конечно, не отдаем в руки музейщиков все, что находим. Но если бы не мы, они бы не получили вообще ничего! Государство наше сидит сиднем, и даже не чешется! Между прочим, подводными раскопками в городе занимаются все, кому не лень! Растаскивают найденные вещи по своим квартиркам и домикам! Или тащат на черный рынок!
— А вы? — спросила я. Глеб повернул голову и посмотрел на меня:
— А мы знаем, что искать и где искать, — ответил он сухо.
Я кивнула.
— Конечно! Игорь взял на себя информационное обеспечение. Так сказать, хакер от истории.
— Игорь сутками сидит в архивах, — поправил меня Глеб. — Между прочим, это трудная и кропотливая работа. Местные музейщики на него вообще молятся! Именно Игорь нашел массу интереснейших вещей, которые привлекают в музей толпы туристов! Он изменил представление об истории этого города. Что вы смеетесь?! Не верите?!
На всякий случай я немного отодвинулась. Очень уж сердитый был тон у собеседника. Глеб заметил мое движение и взял себя в руки.
— Да, конечно, мы искатели сокровищ, — признал он. — Но кто сказал, что это плохо, искать сокровища? Именно удачливые искатели заложили основы подводной археологии! Роберт Стенюи разработал методику подводных раскопок. Мел Фишер организовал крупнейший в США Центр подводной археологии. Эдвард Таккер первое время занимался лишь подводным поиском цветных металлов, но потом заболел археологией и привлек к работе Менделя Петерсона, профессионального археолога. А Кип Вагнер нашел затонувший испанский галеон с золотом! Знаете, что он сделал, когда расплатился с кредиторами? Свою долю сокровищ целиком потратил на организацию частного музея. И, между прочим, создал фирму, которая занята научной работой в архивах и профессиональным подъемом затонувших кораблей с ценным грузом. Вагнер обеспечивает искателей новейшей техникой, инструментами, безопасной технологией — всем! Но при одном условии: что определенная часть найденных сокровищ будет передана в музеи. Что скажете?! Такие уж пройдохи подводные искатели?!
Глеб тяжело перевел дух и сказал тоном пониже:
— Если хотите знать, мы с Игорем тоже собираемся организовать такую фирму. Я буду обеспечивать техническую часть, а Игорь — работать с документами. Но на это нужны деньги, и немалые деньги…
Он вздохнул и замолчал. Молчала и я. Враждебное чувство недоверия, которое сначала вызвал у меня этот человек, медленно растворялось.
Может, мне показалось и Глеб не такой уж павлин? Красивый мужчина, ну и что? Он же в этом не виноват! Человек делом занимается. И он пока не сделал ни одной попытки ко мне приблизиться…
Эта мысль заставила меня тихонько вздохнуть. Я потрясла головой, отгоняя грешные переживания.
— А это украшение? Давно вы его нашли?
— Неделю назад.
— И что вы собираетесь с ним делать?
— Пока не знаю. Альберт, конечно, попытается его забрать, но мы с Игорем пока решили ничего ему не сообщать. Понимаете, оно какое-то странное.
— Да уж, странное. Током бьется, — пожаловалась я.
— А больше вы ничего не почувствовали? — быстро спросил Глеб.
Я покачала головой:
— Больше ничего. А что?
— Игорь говорит, что когда он надевает эту цепь, то слышит какие-то голоса.
— Какие голоса? — поразилась я.
— Вот он и пытался это определить! — ответил Глеб с досадой. — Говорил я ему: не надевай на себя эту удавку! Что-то с ней нечисто! А он уперся, как ненормальный: разберусь, разберусь!.. Похожая штучка есть в Берлинском музее, но там совсем другой камень. И металл другой, самый обычный. По-моему, серебро. А тут какой-то неизвестный сплав. Про камень вообще молчу, ни один городской ювелир его не определил. Знаете, что самое интересное? Камень на всех действует по-разному. Кто-то прикасается к нему с удовольствием. Кого-то лупит током. Кто-то вообще ничего не чувствует. А кто-то галлюцинирует. Слышит голоса, видит какие-то туманные образы… В общем, чертовщина. Игорь решил выяснить, что это за чертовщина.
— И поплатился за это здоровьем, — договорила я.
— Думаю, да, — признал Глеб. — Мне кажется, он начал заболевать после того, как мы нашли эту чертову змею. Игорь вцепился в нее, как наркоман в шприц. Такое впечатление, словно змея его загипнотизировала!
— А где сейчас эта цепь? — спросила я.
Глеб промолчал.
— Понятно, — пробормотала я.
— Не хочу, чтобы кто-нибудь еще попал в больницу, — запоздало объяснил Глеб. — Спрятал цепь в надежном месте. Если будет нужно, достану. Что скажете, Катя? Обещаете держать в тайне все, что я вам рассказал? Во всяком случае, ближайшее время? Пока мы с Игорем не решим, что делать дальше?
Я задумчиво кивнула:
— Обещаю.
Глеб поднялся с песка, протянул мне руку.
— Домой? — спросил он как ни в чем не бывало.
Я подавила вздох. Действительно, чего зря время терять? Глеб получил то, что хотел, можно разбегаться по номерам!
— Домой, — ответила я покорно.
Подала Глебу руку, и мы побрели назад, к отелю.
Глава 9
Этой ночью я спала очень плохо. Может, оттого, что мне доверили тайну, а может, оттого, что доверил ее Глеб…
«Или оттого, что ему в голову не пришло обратить на тебя внимание», — высказалась совесть, как всегда не в бровь, а в глаз.
Ночь прошла в борьбе с призраками.
Утром я вылезла из кровати злая, уставшая и разбитая. Заказала завтрак в номер и без всякого аппетита съела нечто воздушно-восхитительное, специально приготовленное для меня Антоном. И как раз в тот момент, когда я влезла под тонизирующий горячий душ, затрезвонил мой мобильник.
Я завернулась в полотенце и прошлепала мокрыми ногами в комнату. Нашла аппарат, взглянула на определитель номера. Алена. Как вы понимаете, звонок хозяйки не поднял мне настроение.
— Как дела? — осведомилась хозяйка.
Хамка!
— Нормально, — буркнула я.
— Что значит, нормально? — повысила голос Алена.
— Клиент готов подписать соглашение о покупке.
— А почему до сих пор не подписал?
— Потому, что еще не пришло экспертное заключение о подлинности картин.
— А почему оно еще не пришло?
И я сорвалась:
— Потому, что я не волшебница! Извини, не получилось за одну ночь сварганить приличную бумажку и переслать ее за две тысячи километров! Руки не достали!
Алена заткнулась. Наверное, уловила, что сегодня меня лучше не злить.
— Когда ты ее получишь? — спросила она тоном ниже.
— Как только девочки мне ее вышлют!
— А когда…
— А вот это спроси у них! — отрезала я, не дослушав, и разъединила связь.
Нет, решительно, такое начало дня не сулит ничего хорошего.
Я захватила с собой пляжную сумку и отправилась на море.
К моему удивлению, пляж, обычно пустынный, сейчас был людным. Я отыскала более-менее уютное местечко, расстелив покрывало, бросила на него сумку и вещи, уселась сама. Нацепила черные очки, панаму и подставила лицо теплому утреннему солнцу. Раздражение, засевшее в душе острыми кольями, начало потихоньку растворяться под нежными лучами, ласкающими кожу.