— А во сколько вы вернулись обратно?
— Примерно через сорок минут, — ответила я. — Да, примерно так. Было уже совсем темно, и я даже не сразу увидела тело… Чуть-чуть не наступила…
Тут неожиданно подал голос мужчина, скрытый от меня пышным кустом. Голос у него оказался мягким и бархатным, как кошачьи лапы.
— А раньше вы не встречались с господином Браницким?
— Нет, — твердо ответила я. — Мы познакомились здесь.
— А еще с кем-нибудь из гостей отеля не случалось пересекаться? — настаивал мужчина. — Может быть, эпизодически, по работе? Ну, например, кто-то приходил в вашу галерею, хотел приобрести какую-нибудь вещь?
— Нет, — ответила я не раздумывая. — Никого из гостей отеля я в Москве не видела. Даже эпизодически.
Следователь обменялся с мужчиной взглядом и сказал, обращаясь ко мне:
— Благодарю вас, Екатерина Алексеевна. Вы можете идти. Да! Вы пока не собираетесь уезжать из города? Нет? Прекрасно. Пожалуйста, позвоните мне, если надумаете уехать.
И следователь протянул мне квадратный кусочек картона. Визитка. Очень простая и очень странная. На ней отпечатан номер телефона и имя-отчество его обладателя: Олег Андреевич.
Я поднялась, спросила:
— Позвать кого-нибудь из ресторана?
— Нет-нет! — поспешно откликнулся следователь. — Пускай господа сами решают, в какой очередности заходить. А вы пока поднимитесь к себе в номер.
В номере я прежде всего заперлась на ключ. Подписку о невыезде с меня никто не взял, но уехать просто так я уже не смогу. Точнее говоря, смогу, конечно, но это не в моих интересах.
Зазвонил телефон. Я сняла трубку.
— Екатерина Алексеевна, Антон вас беспокоит.
— Добрый день, Антон, — сказала я устало.
— Да какой он добрый? — горячо откликнулся шеф-повар. — Мучают людей, поесть им не дают! Разве так можно? Екатерина Алексеевна, я думаю, вы проголодались. Только не отказывайтесь! Сегодняшнее обслуживание в номере совершенно бесплатное!
— Антон, я и не думаю отказываться, — перебила я. Умираю от голода!
— Прекрасно! — обрадовался повар. — Сейчас же пришлю вам завтрак!
Я положила трубку, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Да, закрутилась история. Прав был Глеб: нужно было взять этот проклятый камень и выкинуть его обратно в море. Только подальше от берега, чтобы никто и никогда не мог его отыскать. В конце концов, камень принесли в дар богам, а боги не любят, когда у них отбирают подарки!
В дверь постучали. Я поднялась с кресла, подошла к двери.
— Кто там?
— Ваш завтрак, — ответил мне знакомый голос.
Я повернула ключ влево. В коридоре стоял официант с большим подносом в руках.
— Вот, — сказал он. — Антон просил передать, что он очень старался.
— Передайте Антону, что он просто волшебник, — ответила я.
Едва я успела закончить завтрак, как в дверь снова постучали.
— Кто?
— Это я, — ответил Глеб.
Я отперла замок, впустила его в комнату. Глеб выглядел таким же хмурым, как и утром.
— Отмучился? — спросила я.
— Отмучился, — ответил Глеб.
— Не сильно пытали?
Глеб многозначительно приложил палец к губам и предложил:
— Пройдемся?
— Пойдем, — согласилась я. Схватила сумку, и мы покинули номер.
На лестнице Глеб громко сказал, обращаясь к компании в холле:
— Прошу прощения! Мы бы хотели выйти!
— Конечно, конечно! — разрешил Олег Андреевич.
А мужчина, скрытый большим кустом, не произнес ни звука.
Мы вышли на улицу. Глеб подхватил меня под локоть и потащил к чугунной ограде.
— Уф! — сказал он, когда мы миновали заграждение. — Слава богу! Прямо гора с плеч! Не отель, а готический замок ужасов! Скорее бы отсюда слинять, честное слово!
— А тебе известно, что мы не можем уехать без предупреждения? — спросила я.
Глеб покопался в заднем кармане джинсов, достал знакомую мне визитку.
— Олег Андреевич, — прочитал он. Скривил губы и добавил: — Очень многозначительно. У тебя такая же?
— В точности! — ответила я. — Думаю, что не только у меня. У всех гостей.
Глеб спрятал визитку в карман и снова подхватил меня под руку.
— Пошли отсюда, — сказал он. — Есть хочу, умираю! Не понимаю, как ты держишься?
— А я позавтракала в номере.
Глеб остановился, внимательно осмотрел меня с головы до ног:
— Ну и нервы у тебя, мать! Уважаю! Лично я вряд ли смогу проглотить еще хоть один кусок в этом заведении!
Я вздохнула:
— По-моему, ты сгущаешь краски. Не отравят же нас!
— Знаешь, я уже ни в чем не уверен.
Мы вышли на дорогу, поймали первого попавшегося частника и поехали в город. Нашли симпатичное кафе и уселись за столик. К нам немедленно подошла официантка. Скользнула по мне быстрым взглядом, на Глебе взгляд задержала…
Я нахмурилась. Не то чтобы я ревновала спутника к каждой встречной женщине, но ощущение было неприятное.
— Мне только чашку кофе! — предупредила я официантку.
— А мне всего и побольше, — плотоядно пожелал Глеб. — Значит, так: отбивную с жареной картошкой — раз. Салат из свежих овощей с брынзой — два. Сыр и ветчину — три. Ну, и кофе с тортиком.
— Два кофе! — напомнила я.
— Два кофе, — подтвердил Глеб. — И умоляю, поскорее! Я ничего не ел со вчерашнего дня!
Официантка записала заказ с таким отрешенным видом, словно заранее снимала с себя всякую ответственность. После чего кивнула и удалилась с достоинством фотомодели на подиуме. Глеб засмотрелся на ее плавно покачивающиеся бедра. Я пнула его ногой под столом.
— Давай, рассказывай, о чем тебя расспрашивал Олег Андреевич.
Глеб подтянул стеклянную пепельницу поближе к себе и задумчиво погонял ее из стороны в сторону.
— Ты знаешь, меня гораздо больше заинтересовал человек, который прятался за кустиком. Как думаешь, кто он?
— Откуда же мне знать? — удивилась я.
— Ну, судя по тому, что он допущен к официальному допросу, человек не посторонний. — Глеб отодвинул пепельницу и наклонился ко мне. — Я уверен, что этот человек знает о существовании «Солнца ночи».
— Почему? — Я тоже перешла на шепот. — Он спрашивал тебя об этом камне?
— Не напрямую. Но я уверен: он здесь из-за него.
— Значит, можно предположить, что у Макарова его украли?
— Думаю, да.
— Кто?
— Тот, кому он пытался его продать.
— Палянский?
— Не факт. Откуда у режиссера такие деньги?
— А разговор с Ольгой? — напомнила я. — Он ей велел срочно звонить в Москву, чтобы оттуда выслали крупную сумму!
Глеб хмыкнул:
— Откуда нам знать, что Палянский называл крупной суммой? Может, ему на отдых не хватало! На рестораны, на девочек, на аренду лимузина… Не забывай: этот отель — дорогое место!
Тут вернулась официантка, и мы замолчали. Я смотрела, как девица расставляет на столе посуду, и едва сдерживала нетерпение. Скорее бы она ушла!
Наконец официантка пожелала нам приятного аппетита и удалилась. Я открыла рот, чтобы снова пошептаться с Глебом. Но он поднял руку и попросил:
— Антракт! Ладно? Умираю от голода!
Я облокотилась на спинку стула и задумалась. Вот, значит, как. Глеб не уверен, что камень предназначался для продажи Палянскому. Ну, вообще-то, он прав. Своих денег у режиссера нет. Он живет на то, что сможет выдоить из Ольги. Интересно, не хотела ли Ольга сама приобрести этот странный камешек? Может, Палянский потребовался Макарову как посредник в переговорах между ним и Ольгой? Эта версия тоже имеет право на существование. В конце концов, Ольга — женщина состоятельная. И сама распоряжается своими деньгами. Я взяла чашечку, сделала осторожный глоток. О! Отличный кофе! Только очень горячий.
Хорошо. Пускай покупателем был не Палянский. Но именно его дожидался Макаров утром в холле отеля! И увел режиссера с собой на улицу, не стал вести переговоры, сидя в удобном кресле! Выходит, знал, что разговаривать в этом отеле небезопасно?
А дальше было вот что: Макаров о чем-то договаривается с Палянским, садится в моторку и плывет к Синицкому. Широким жестом отдает Альберту свою долю пая, распивает с ним бутылочку. А во время импровизированного банкета незаметно крадет камень из того тайника, куда его спрятал Глеб. Меня мучил один вопрос: почему это произошло только вчера? Я имею в виду кражу камня. Если Глеб прав и номера прослушиваются — а я думаю, что это правда, — почему этот камень не был похищен раньше?
Я посмотрела на Глеба. Глеб наворачивал салат из свежих овощей. Поймав мой взгляд, он покраснел и невнятно извинился:
— Прости. Я голодный, как волк.
— Глеб, когда вы с Игорем обсуждали место тайника? — спросила я.
Глеб возвел глаза к потолку. Что-то прикинул:
— Накануне приезда Палянского. Да, точно. Игоря вечером увезли в больницу, а буквально за час до этого мы договорились, что я спрячу камень на яхте. И место оговорили.
— Где была яхта все это время?
— В море. Альберт любит спать на свежем воздухе.
— Значит, на берег он вернулся только вчера? — спросила я.
— Ну да! Альберт забрал меня рано утром, и мы снова пошли в море!
— Выходит, ни у одного человека просто не было возможности подобраться к камню незаметно!
— Ну, в общем, да, — не стал спорить Глеб.
— А камень нужно было срочно забрать, — продолжала я рассуждения. — Поэтому Макаров придумал специальный предлог: нарисовался у вас на яхте с предложением мира. Так?
— Пожалуй.
— А забрать камень так срочно нужно было потому, что за ним приехали, — продолжала я. Меня обуяло вдохновение. — За ним прилетел человек. Причем, очень влиятельный человек. Настолько влиятельный, что он может присутствовать на официальных допросах. И при этом старается, чтобы никто не увидел его лица. Ты понимаешь?
Глеб перестал жевать и отодвинул тарелку.
— Черт, ты подтверждаешь мои опасения, — сказал он. — Мне тоже казалось, что номера слушают профессионалы. Выходит, они знали о существовании камня.
— Более того: они знали, что вы с Игорем его разыскиваете! — сказала я.