У нее задрожали губы. Неужели она наконец-то осознала опасность? Громко сглотнув, она невнятно ответила:
– Да.
Почти получилось.
Мысленно Элис находилась в миллионе мест, во многих ее видениях озаренное солнцем шоссе было видно как сквозь тонированное стекло. Белла неизменно сидела сзади, Элис обнимала ее, бесстрастно уставившись прямо перед собой. Джаспер наблюдал за ними, сидя за рулем. Мне представилось, как мой брат будет вынужден провести несколько часов в тесной машине, в облаке запаха Беллы.
– А Джаспер выдержит? – спросил я.
– Пора бы доверять ему хоть немного, Эдвард, – упрекнула Элис. – Он держится молодцом, несмотря ни на что.
Но мысленно она все же перебрала с десяток сцен будущего – на всякий случай. Джаспер не утратил самообладания ни в одной из них.
Я окинул Элис оценивающим взглядом. Миниатюрное сложение придавало ей хрупкий вид, но я знал, что она свирепый противник. Следопыт наверняка недооценивает ее, как сделал бы любой другой на его месте. Это имело значение. И все же мне было тревожно представлять, как ей придется защищать Беллу.
– А ты сама? – снова спросил я. – Справишься?
Она прищурилась в негодовании – напускном: этот вопрос она предвидела заранее.
«Я могла бы и обмануть тебя».
И она зарычала на меня протяжно и гулко, этот тревожный и яростный вопль эхом отдался от окон джипа и заставил сердце Беллы забиться чаще.
На долю секунды я невольно улыбнулся нелепой выходке Элис, затем все веселье покинуло меня. Как же так получилось? Как я допустил, чтобы меня разлучили с Беллой и она осталась под присмотром двух смертельно опасных стражей?
Еще одна неприятная мысль шевельнулась у меня в голове. Белла и Элис одни, между ними завязываются предсказанные дружеские узы… Объяснит ли Элис Белле, каким видит выход из этого кошмара она сама?
Я коротко кивнул, давая ей понять, что принимаю ее в роли защитницы Беллы.
– А свое мнение держи при себе, – предостерег я.
Глава 23. Прощания
Весь остаток пути в Форкс мы проделали молча. Само собой, этот путь теперь, когда я так боялся прибытия, показался мне гораздо короче. Слишком быстро мы подъехали к дому Беллы, где свет горел в каждом окне – как наверху, так и внизу. Из гостиной доносился шум матча баскетбольной команды колледжа. Я прислушался, выясняя, нет ли поблизости кого-нибудь, кроме людей, но следопыт, по-видимому, здесь еще не появлялся. И Элис по-прежнему не видела варианта будущего, в котором эта остановка привела бы к нападению.
Может, нам следовало бы просто оставить все как есть. Позволить Белле вернуться к привычной жизни, а самим неусыпно охранять ее. Я мог бы твердо рассчитывать, что Эмметт, Элис, Карлайл, Эсме – и, пожалуй, Джаспер – поддержат меня в этих бдениях. Следопыт поймет, что под наблюдением такого множества глаз и умов ему до Беллы не добраться. Разумнее ли будет объединить силы вместо того, чтобы делиться на три группы?
Но пока я обдумывал этот вопрос, Элис увидела, как следопыт будет ждать и приспосабливаться. Как он, изнемогая от скуки, начнет войну на истощение. Как будут исчезать в ночи друзья Беллы. Любимые учителя. Коллеги Чарли. Просто люди, никак не связанные с ней. Список пропавших будет расти до того момента, как пристальное внимание к этим случаям вынудит нас исчезнуть, несмотря ни на что. Нетрудно было догадаться, как Белла отнесется к тому, что ни в чем не повинные люди поплатились жизнью за ее безопасность.
Так что стоило придерживаться изначального плана.
Трудно было осмыслить странное физическое ощущение, которым сопровождалось это осознание. Я понимал, что на самом деле у меня в груди вовсе не разверзлась зияющая дыра, но это впечатление нервировало своей реалистичностью. Я задумался: неужели это какая-нибудь давно забытая человеческая реакция, с которой в своей бессмертной жизни я не сталкивался только потому, что у меня не было причин впадать в панику вроде нынешней?
Пора было действовать. Хотя я понимал, что главное – дать следопыту след, по которому он смог бы пройти, мне все еще хотелось, чтобы Белла уехала задолго до его прибытия сюда.
– Его здесь нет, – объявил я Эмметту. Элис это уже знала. – Выходим.
Мы с Элис бесшумно выскользнули из джипа, мыслями блуждая в пространстве и времени. Пока мы еще были в машине, Элис увидела появление следопыта. Теперь скрежет собственных зубов казался мне чрезмерно громким.
– Не бойся, Белла, – говорил Эмметт голосом, который показался мне излишне бодрым, и одновременно помогал ей выпутаться из ремней. – Мы здесь в два счета справимся.
– Элис! – прошипел я.
Она метнулась к пикапу, упала на землю и заползла под него. Не прошло и доли секунды, как она подтянулась, зацепившись за машину снизу, и стала совершенно невидимой даже для вампира.
– Эмметт!
Не успел я дать сигнал, как Эмметт сорвался с места и взобрался на дерево во дворе перед домом. Под его тяжестью сосна заметно согнулась, но он быстро перебрался на соседнее дерево. И продолжал менять место таким образом все время, пока мы находились в доме. Заметить его было гораздо легче, чем Элис в ее укрытии, однако и сам Эмметт заметил бы любого, кто приблизится к дому, и служил как минимум надежным средством устрашения.
Белла ждала, когда я открою перед ней дверцу. Она казалась скованной ужасом, и единственным, что находилось в движении, были медленно текущие по ее щекам слезы. Но едва я потянулся к ней, она ожила и позволила мне бережно вынуть ее из машины. Я удивился, обнаружив, как трудно прикасаться к ней теперь, когда я знал, что нам предстоит расстаться. Жар ее кожи обжигал меня с непривычной мучительностью. Превозмогая эту неожиданную боль, я обнял Беллу, прикрыл ее собой и торопливо повел к дому.
– Пятнадцать минут, – напомнил я. Пожалуй, этого времени слишком много. Мне не терпелось убраться от этого дома, превратившегося в мишень.
– Мне хватит, – голос Беллы прозвучал тверже, чем я ожидал. Она стиснула зубы с непреклонной решимостью.
Когда мы дошли до крыльца, она застыла. И я машинально остановился, хотя все мои мускулы отчаянно протестовали против этого промедления.
Она впилась в меня пристальным взглядом темных глаз. Приложила ладони к моим щекам.
– Я люблю тебя, – произнесла она шепотом напряженным, как вопль. – И всегда буду любить, что бы ни случилось.
Зияющая пустота у меня внутри расширилась, угрожая разорвать меня пополам.
– С тобой ничего не случится, Белла, – тихо зарычал я.
– Просто следуй плану, хорошо? – убеждала она. – Убереги Чарли ради меня. После сегодняшнего он будет на меня в обиде, и я хочу, чтобы у меня был шанс извиниться.
Я не понял, что она имеет в виду. В голове от паники царила такая путаница, что прямо сейчас я был не в состоянии расшифровывать ее загадочные мыслительные процессы.
– Иди в дом, Белла, – велел я. – Надо спешить.
– Еще одно – пока мы снова не увидимся, не слушай меня!
Прежде чем я добился хоть какого-то прогресса в понимании этой загадочной просьбы, Белла привстала на цыпочки и вжалась губами в мои губы с усилием, которое наверняка причинило боль ей самой. Сильнее и крепче, чем сам я когда-либо отваживался поцеловать ее.
С румянцем, разливающимся по щекам и лбу, она отпрянула от меня. Слезы, которые замедлились во время нашего краткого и невразумительного разговора, полились свободно. Я никак не мог понять, зачем она поднимает ногу, пока она не пнула входную дверь изо всех сил, распахивая ее настежь.
– Да пошел ты, Эдвард! – закричала она во весь голос. И заглушила даже телевизор, так что Чарли услышал все до последнего слова.
Она грохнула дверью, захлопнув ее перед моим носом.
– Белла? – встревоженно позвал Чарли.
– Оставь меня в покое! – выкрикнула она. Я услышал, как она громко затопала, взбегая по лестнице, потом захлопнула еще одну дверь.
Очевидно, ее каменное молчание в джипе было не оцепенением от ужаса, а скорее подготовкой. Она готовила сценарий. А мне, как догадался я, в нем отводилась роль невидимого и безмолвного участника.
Чарли побежал наверх следом за ней, его поступь была неуверенной и сбивчивой. Видимо, он еще не проснулся толком.
Я взобрался по стене дома и стал ждать возле ее окна на случай, если Чарли зайдет к ней в комнату. Поначалу я не увидел в комнате Беллу, и на меня накатил новый приступ паники, но тут она неуклюже поднялась, выволакивая из-под кровати дорожную сумку и какой-то мешочек.
Чарли заколотил кулаком в ее дверь. Потом подергал ручку – защелку на которой она успела повернуть – и снова застучал.
– Белла, что с тобой? Что происходит?
Я отодвинул оконную раму и проскользнул в комнату, пока Белла кричала:
– Я еду домой!
– Он тебя обидел? – потребовал ответа Чарли из-за двери, и я поморщился, бросаясь к комоду, чтобы помочь Белле уложить вещи. Чарли не ошибся.
Но Белла завизжала: «НЕТ!» Она кинулась к комоду и, похоже, ничуть не удивилась, застав там меня. Пока она держала открытой сумку, я совал туда охапки одежды, стараясь брать разную. Если она увезет с собой только футболки, это будет выглядеть слишком подозрительно.
Сверху на комоде валялись ключи от ее пикапа. Я сунул их в карман.
– Он бросил тебя? – чуть мягче спросил Чарли. Его вопрос не должен был ранить.
Но ответ Беллы оказался неожиданным.
– Нет! – снова крикнула она, хотя мне казалось, что на эту причину, разрыв между нами, сослаться было бы проще всего. И я задумался, к чему вел ее сценарий.
Чарли снова застучал в дверь, явно теряя терпение.
– Да что случилось, Белла?
Она тщетно дергала молнию на переполненной сумке.
– Это я его отшила! – рявкнула она.
Я отвел ее пальцы в сторону, застегнул молнию и взвесил сумку на руке. Не слишком ли тяжело для нее? Она нетерпеливо потянулась к сумке, я осторожно повесил ремень ей на плечо.
И на драгоценную секунду прижался лбом к ее лбу.