Белла вскрикнула враз осипшим голосом.
Я поспешил зажать ей рот, приглушив крик и одновременно прошептав:
– Это Эмметт!
Она сделала глубокий вдох носом и снова обмякла. Я убрал ладонь, покрепче притянул Беллу к себе. Казалось, все ее мышцы до единой бьет дрожь.
– Все хорошо, Белла. С тобой ничего не случится, – бормотал я. Но она будто не слышала меня. Дрожь не унималась. Дыхание стало неглубоким и частым.
Я попытался отвлечь ее. Обычным тоном, словно и нет никакой опасности или ужаса, я заговорил:
– Не думал, что тебе настолько наскучила жизнь в маленьком городке. Мне казалось, ты вполне освоилась здесь, особенно в последнее время. Может, я просто льстил себе, думая, что со мной твоя жизнь станет интереснее.
Пусть мое замечание и не отличалось деликатностью, особенно если вспомнить, сколько страданий причинило ей бегство, зато отвлекло ее. Она заерзала, усаживаясь прямее.
– Я обидела Чарли, – зашептала она, пропустив мои шутливые намеки и переходя к самому мучительному эпизоду. Она потупилась, словно ей было стыдно смотреть мне в глаза. – То же самое сказала ему моя мама, когда бросила его. Это был удар ниже пояса.
Так я и предполагал, когда увидел образы перед мысленным взглядом Чарли.
– Не волнуйся, он простит тебя, – заверил я.
Она живо взглянула на меня, отчаянно желая поверить в то, что я сказал. Я попытался улыбнуться, но лицо отказалось подчиниться мне.
Я предпринял еще одну попытку:
– Белла, все будет хорошо.
Она вздрогнула.
– Не будет, если я не смогу быть с тобой, – ее слова прозвучали еле слышно, как вздох.
Рука, которой я обнимал ее, судорожно сжалась, зияющая пустота у меня в животе продолжала разрастаться. Потому что Белла права. Все будет плохо, если со мной не будет ее. Я просто не знал, как мне существовать.
Стараясь сделать лицо непроницаемым, а голос непринужденным, я напомнил:
– Через несколько дней мы снова будем вместе, – произнося эти слова, я изо всех сил желал, чтобы они сбылись. И все-таки они казались ложью. Элис видела столько разных вариантов будущего… – Не забывай, – добавил я, – что ты сама так решила.
Она шмыгнула носом.
– Конечно, сама. И правильно сделала.
Я снова попробовал улыбнуться, потом оставил напрасные попытки.
– Почему так получилось? Почему я? – Эти вопросы она задавала таким безжизненным тоном, будто и не ждала на них ответа.
Но я все же резко ответил:
– Это я виноват. Я, как последний дурак, подверг тебя опасности.
Она удивленно посмотрела на меня:
– Я не об этом!
А какой еще могла быть причина? Кто мог быть виноват в случившемся, кроме меня?
– Да, я была с вами, – продолжала она, – ну и что? Виктории и Лорану не было до меня дела. Так почему же Джеймс решил убить меня? – Она снова шмыгнула носом. – Почему именно меня, когда вокруг полно людей?
Вопрос был логичный, в самую точку. И ответов на него можно было дать несколько. Белла заслужила подробное объяснение.
– Сегодня я увидел, что творится у него в голове. И понял, что вряд ли мог бы предотвратить то, что случилось, как только он заметил тебя. Так что отчасти это твоя вина, – мой тон изменился, я надеялся, что она оценит этот черный юмор, эту иронию. – Если бы от тебя не пахло так немыслимо соблазнительно, ему тоже было бы все равно. Но когда я кинулся защищать тебя… – Мне вспомнилось его недоверие и даже возмущение, что я встал у него на пути. Высокомерие и досада. – Словом, стало только хуже. Он терпеть не может, когда кто-то срывает его планы, какой бы незначительной ни была добыча. Он считает себя охотником, и никем иным. Все его существование – бег по следу, от жизни он желает только испытаний. А мы вдруг бросили ему такой заманчивый вызов: большой клан сильных бойцов, и все разом встали на защиту единственного слабого звена. Ты себе представить не можешь, в каком он сейчас восторге. Это же его любимая игра, а благодаря нам она только что стала намного увлекательнее.
Сколько я ни ломал голову, становилось ясно, что по-другому и быть не могло. Как только я привел Беллу на вырубку, остался только один возможный исход. Если бы я не выступил против Джеймса, возможно, у него не возникло бы желания затеять любимую игру.
– Но если бы я не вмешался, – продолжал я еле слышно, будто разговаривал с собой, – он убил бы тебя на месте.
– А я думала… – зашептала она, – другие чувствуют мой запах не так… – она помедлила, – не так, как ты.
– Да, не так. – Никогда еще в мыслях никого из бессмертных я не улавливал физического влечения той же силы, какое она возбуждала во мне. – Но для каждого из них ты все равно остаешься непреодолимым искушением. А если бы ты привлекала кого-нибудь из этой компании так, как привлекаешь меня, схватка разыгралась бы прямо в лесу.
Я почувствовал, как она передернулась всем телом.
Но теперь я вдруг понял: все сложилось бы проще, если бы дело дошло до схватки. Я нисколько не сомневался, что пугливая рыжая женщина сбежала бы, и не думал, что Лоран встал бы на сторону следопыта в заведомо проигрышной ситуации. И даже если бы они объединились, выстоять бы не сумели. Особенно когда Джаспер предпринял бы неожиданную атаку из-за своей дымовой завесы, пока все его противники следили за Эмметтом. Я повидал достаточно воспоминаний Джаспера, чтобы твердо верить, что он в одиночку уложил бы всех троих. Впрочем, Эмметт ему бы не дал.
А если бы мы были обычным кланом (правда, мы все равно не считались бы обычным – при нашей многочисленности), мы наверняка кинулись бы в драку при первом же оскорблении.
Но мы не обычный, а цивилизованный клан. Мы старались жить в соответствии с высоко установленной планкой. Вести более мирную и спокойную жизнь. Из-за нашего отца.
Из-за Карлайла сегодня вечером мы медлили в нерешительности. Мы избрали более гуманный путь, потому что он вошел у нас в привычку, стал нашим образом жизни.
Неужели от этого мы стали… слабее?
При этой мысли я вздрогнул, но сразу же решил, что даже если наш выбор сделал нас слабее, он все равно правильный. Я чувствовал это. Это чувство отдавалось глубоко в моих мыслях, во всем моем существе… или в глубине души, если она существует. Или в том, что приводит в действие это физическое тело.
Но все это сейчас не имело значения. Хоть Элис и давала нам некое ощущение власти над будущим, прошлое было потеряно для нас так же, как для любого человека. Мы не кинулись в драку сразу же, и теперь нас ждала ее более сложная версия. Предстоящей схватки было не избежать.
– Видимо, теперь мне не остается ничего другого, кроме как убить его, – пробормотал я. – Карлайл будет недоволен.
Но он поймет – в этом я не сомневался. Мы дали следопыту возможность уйти. Однако он и не собирался воспользоваться нашим предложением. Так что теперь ему оставалось лишь одно – убить или быть убитым.
– Как можно убить вампира? – шепотом спросила Белла. Я все еще различал в ее голосе сдавленные рыдания.
Мне следовало предвидеть такой вопрос.
Она уставилась на меня со страхом – уже не таким, как раньше, а будто боялась, что это бремя ляжет на ее плечи. Но с Беллой, разумеется, нельзя было знать наверняка.
Я попытался приукрасить реальность:
– Единственный способ – разорвать его на куски, а потом сжечь их.
– А те двое будут драться вместе с ним?
– Женщина будет.
Если сумеет обуздать свой ужас.
– Насчет Лорана не уверен. Между ними нет тесной связи, Лоран с ними только ради удобства. Ему было стыдно за Джеймса на поле.
Не говоря уже о том, что Джеймс строил планы убийства Лорана. Пожалуй, мне стоило бы предупредить последнего, в этом случае расстановка сил наверняка изменится.
– А Джеймс и женщина? Они попытаются убить тебя? – шепнула она голосом, искаженным болью.
И тут я наконец понял: ну разумеется, она, как обычно, паниковала совсем не по тому поводу.
– Белла, не вздумай тратить время на беспокойство обо мне! – зашипел я. – Думай только о том, как уберечься самой, и умоляю тебя: постарайся воздержаться от глупостей.
Эти слова она пропустила мимо ушей.
– Он все еще следует за нами?
– Да. Но на дом не нападет. По крайней мере, сегодня.
И пока мы вместе. Действительно ли следопыт хочет, чтобы мы разделились? Но мне вспомнилось видение Элис – о том, что произойдет, если мы попытаемся охранять Беллу здесь, в городе. Я не питал любви к Майку Ньютону, но ни он, ни кто-либо другой из жителей Форкса не заслуживал участи жертвы.
Я свернул на подъездную дорожку, отрешенно отметив, что близость дома не принесла мне облегчения. Пока жив следопыт, опасность подстерегает повсюду.
Эмметт все еще был в ярости. Хотел бы я сообщить ему, где находится следопыт, чтобы ему было на ком сорваться, но я не решался, боясь, что меня подслушают. Следопыт уже догадался, что у нас есть особые способности, и мы, подсказывая, какие именно, только поможем ему.
Я как раз отметил, что его мысли постепенно затихают, удаляются на предельное для моего слуха расстояние, когда вмешалась Элис.
«Сейчас он встречается с женщиной на другом берегу реки. Они снова разделятся и будут ждать. Она берет на себя горные склоны, он – лес».
От того, что расстояние между нами увеличилось, легче мне не стало.
К этому моменту Эмметт уже полностью вжился в роль усердного телохранителя. Не успели мы подкатить к дому, как он выскочил из кузова пикапа со стороны пассажирской дверцы, рывком распахнул ее и протянул руки к Белле.
– Осторожно, – почти беззвучно напомнил я ему.
«Сам знаю».
Я мог бы остановить его. Без того, что он делал сейчас, можно было обойтись. Но разве хоть какие-нибудь предосторожности могли считаться в этот момент излишними? Будь я осмотрительнее, мы бы так не влипли.
Вид Эмметта, гигантского и несокрушимого, держащего Беллу в своих ручищах, в которых она почти терялась из виду, почему-то успокаивал. Он скрылся за дверью, не прошло и секунды. Мы с Элис тотчас последовали за ним.