Мы находились уже в четырех минутах езды от больницы. Белла все еще дышала медленно и ровно у меня на руках, а мы по-прежнему были перепачканы кровью. Эмметт и Джаспер все так же сидели не дыша. Я заморгал и попытался сориентироваться. Когда видения Элис становились настолько подробными, легко было потерять из виду, что именно происходит в настоящем. Переноситься из будущего в настоящее и обратно Элис было привычнее, чем мне.
Элис снова взяла телефон и набрала номер. Она утопала в складках мешковатой толстовки Эмметта, часы Джаспера болтались у нее на запястье.
– Роз?
В относительной тишине замкнутого пространства машины все мы услышали панику в голосе Розали:
– Что случилось? Эмметт?..
– С Эмметтом все в полном порядке. Мне надо…
– Где следопыт?
– Он вне игры.
Розали громко ахнула.
– Мне надо, чтобы ты взяла в аренду тягач с платформой, – сообщила Элис. – Или купила – как будет быстрее – какую-нибудь машину в этом роде. Погрузи в нее пикап Беллы и поезжай к Эмметту в Сиэтл. Его рейс прибывает в половине шестого.
– Эмметт едет домой? В чем дело? Зачем мне куда-то везти дурацкий пикап?
На краткий миг и я задумался, зачем Элис вообще отправляет Эмметта домой. Почему бы просто не попросить Розали приехать сюда на пикапе? Очевидное решение. Но потом я сообразил, что Элис не видит такой помощи со стороны Розали, и при этом напоминании меня окатила ледяная волна горечи. Розали сделала свой выбор.
Эмметт хотел было дотянуться до телефона и успокоить Роз, но все еще не мог открыть рот.
Просто удивительно, как здорово держались они с Джаспером. Я решил, что дополнительная стимуляция после схватки все еще действует на них, помогает не обращать внимание на кровь.
– Об этом не беспокойся, – отрывисто отозвалась Элис. – Я просто подчищаю хвосты. Подробности узнаешь у Эмметта. Сообщи Эсме, что все кончилось, но мы задержимся ненадолго. Пусть побудет неподалеку от отца Беллы на случай, если рыжая…
Голос Розали прозвучал ровно:
– Она явится за Чарли?
– Нет, я этого не вижу, – заверила Элис. – Но на всякий случай, ладно? Карлайл позвонит ей, как только сможет. Поторопись, Роз, у тебя жесткие сроки.
– Какая же ты зануда.
Элис отключилась.
«Что ж, по крайней мере, одежду Эмметт сохранит. Вот и хорошо. Будет круто смотреться в ней».
Эмметт был доволен звонком. Рад, что уже через несколько часов окажется рядом с Роз и перескажет ей свою версию случившегося. И ему вовсе незачем упоминать про дурацкую ситуацию с Джаспером. Если Элис не видит проблем со стороны рыжей, значит, Роз сможет отправиться вместе с ним в Финикс. Но она, возможно, не захочет… Он перевел взгляд на осунувшееся лицо Беллы, на ее сломанную ногу. И проникся глубоким чувством заботы и братской любви.
«Хорошая она девчонка. А Роз привыкнет, – думал он. – И очень скоро».
Элис хмурилась, думала о своих хлопотах и смотрела, какими будут последствия сотен принятых ею решений. Она увидела себя в больнице, увидела, как принесла нам одежду из чемоданов, чтобы мы сменили прежнюю, испачканную кровью. Все ли она предусмотрела? Может, упустила какие-нибудь мелочи?
Все складывалось прекрасно. Или должно было сложиться.
– Молодец, Элис, – одобрительно шепнул я.
Она улыбнулась.
Джаспер подрулил к приемному покою «Скорой помощи», держась на расстоянии от камеры по эту сторону от входа, и остановился в тени.
Я поудобнее взял на руки Беллу и приготовился в первый раз пройти все то, что уже видел.
Глава 28. Три разговора
Благодаря доктору Садарангани, другу Карлайла, в больнице все прошло сравнительно гладко. Карлайл вызвал его по пейджеру, пока для Беллы везли каталку. Уже через несколько минут доктор Садарангани, осмотрев Беллу, приступил к первой процедуре переливания крови. Как только переливание началось, Карлайл вздохнул с облегчением. Он не сомневался, что теперь все будет в порядке.
А мне никак не удавалось успокоиться. Разумеется, я доверял Карлайлу, и доктор Садарангани производил впечатление компетентного специалиста. Я слышал, как они мысленно оценивают состояние Беллы. Слышал, как удивляются доктор Садарангани и его подчиненные-врачи, осматривая идеально зашитые раны Беллы и безупречно наложенные во внебольничных условиях шины. Слышал, как за закрытыми дверями доктор Садарангани развлекал коллег рассказами о подвигах доктора Каллена в одной больнице в историческом центре Балтимора, где они работали вместе четырнадцать лет назад. Слышал, как он выразил вслух удивление оттого, что его давний друг совсем не изменился внешне, и мысленно заподозрил – хотя Карлайл и утверждал, что прохладный влажный воздух тихоокеанского северо-запада поистине источник молодости, – что Карлайл экспериментирует с пластической хирургией. Насчет Беллы доктор был настроен настолько оптимистично, что уговорил Карлайла посмотреть нескольких пациентов, которым еще не успели поставить диагноз, и объявил своим интернам, что лучшего диагноста, чем доктор Каллен, они еще не видели. А Карлайл был уверен в стабильности состояния Беллы настолько, что согласился помочь другим.
Но ни для кого из них вопрос о жизни и смерти не стоял так остро, как для меня. Это моя жизнь лежала на каталке. Моя жизнь, бледная и бесчувственная, опутанная трубками, оклеенная пластырем и загипсованная. Я держался из последних сил.
На правах лечащего врача доктор Садарангани первым же делом позвонил Чарли, убитый голос которого было больно слушать. Карлайл быстро сменил коллегу и как можно короче объяснил, что мы с ним делаем в Финиксе, заверил Чарли, что все уже налаживается, и пообещал в ближайшем времени сообщить подробности. Я слышал панику в голосе Чарли и понимал, что рассеять его тревоги не удалось, как и мои.
Довольно скоро состояние Беллы признали стабильным и перевели ее в обычную палату. Элис еще не вернулась из поездки по делам.
Перелитая Белле кровь изменила ее запах, чего мне следовало ожидать, а я оказался застигнутым врасплох. Хотя я заметил, что моя жажда и вызванные ею мучения значительно уменьшились, от перемен я был не в восторге. Непривычная кровь казалась чуждой, незваной гостьей. Она не принадлежала Белле, и это вторжение раздражало меня, какими бы иррациональными ни были эти чувства. Запах Беллы начал возвращаться уже через сутки, еще до того, как она пришла в себя. Но предстояли еще долгие недели восстановления, учитывая, сколько крови она потеряла. Тем не менее кратковременное искажение недвусмысленно напомнило мне, что в какой-то момент в будущем запах, так долго притягивающий меня, окажется потерянным навсегда.
Сделано было все возможное. И теперь оставалось лишь ждать.
Период затишья тянулся бесконечно, во время него мало что могло привлечь мое внимание. Я сообщал последние известия Эсме. Элис вернулась, но сразу же ушла, заметив, что мне лучше побыть одному. Сквозь обращенные на восток окна я смотрел на оживленное шоссе и пару невзрачных небоскребов. И прислушивался к ровному биению сердца Беллы, чтобы не сойти с ума.
Но несколько разговоров, состоявшихся в тот день, все же имели для меня значение.
Собираясь снова позвонить Чарли, Карлайл зашел в палату к Белле. Он знал, что я тоже хочу послушать.
– Алло, Чарли.
– Карлайл? Что-то случилось?
– Ей перелили кровь и сделали МРТ. Пока все выглядит отлично. Внутренних травм, которые мы могли упустить, у нее нет.
– Можно мне поговорить с ней?
– Ее пока держат на седативных препаратах. Это совершенно нормальная практика: находись она в сознании, ей было бы слишком больно. – Я поморщился, а Карлайл продолжал: – Ей потребуется несколько дней отдыха и восстановления.
– А с ней точно все в порядке?
– Уверяю вас, Чарли. Если появятся хоть какие-нибудь причины для беспокойства, я сразу же сообщу вам. Но с ней все будет хорошо. Какое-то время ей придется походить на костылях, но в остальном она вернется к обычной жизни.
– Спасибо, Карлайл. Как я рад, что вы оказались поблизости.
– Я тоже.
– Понимаю, из-за этой истории вы задержались…
– Даже говорить об этом не вздумайте, Чарли. Я только рад побыть с Беллой до тех пор, пока она не будет готова вернуться домой.
– Честно говоря, так я чувствую себя гораздо спокойнее. А… а Эдвард тоже останется? В смысле, как же быть со школой, и так далее?..
– Он уже беседовал с учителями, – сказал Карлайл, хотя на самом деле школьные дела должна была уладить Элис, – и ему разрешили заниматься дистанционно. Он следит и за заданиями для Беллы, хотя я не сомневаюсь, что учителя дадут ей поблажку. – Карлайл слегка понизил голос: – Знаете, он ведь буквально сам не свой из-за случившегося.
– Не уверен, что понимаю. Он ведь, в смысле, Эдвард, уговорил вас на поездку в такую даль, в Финикс?
– Да. Когда Белла уехала, он страшно встревожился. Считал, что это его вина. И думал, что обязан загладить ее.
– Так что же все-таки стряслось? – спросил Чарли озадаченно. – Только что было все нормально, и вдруг Белла кричит, что ваш парень ей нравится, в том-то и дело, а потом уезжает среди ночи! Вы от своего добились хоть сколько-нибудь внятных объяснений?
– Да, по дороге сюда мы успели все обсудить. Насколько я понимаю, Эдвард признался Белле, как она дорога ему. Он говорил, что поначалу она казалась счастливой, а потом что-то явно начало мучить ее. Она забеспокоилась и захотела домой. А когда они приехали к ее дому, сказала ему проваливать.
– Да, это я слышал.
– Эдвард до сих пор не понимает, в чем дело. Они не успели поговорить до того, как…
Чарли вздохнул:
– Это я уже понял. Все дело в сложностях с ее матерью. Ну и погорячилась она немного, по-моему.
– Наверняка у нее были на то причины.
Чарли неловко кашлянул.
– Но вы-то какого об этом мнения, Карлайл? В смысле, они же еще подростки. Не слишком ли все… серьезно?