К выходу я шел так близко к Белле, как только осмелился. Настолько близко, что исходящее от нее тепло казалось прикосновением к левой стороне моего тела. Пока я придерживал для нее дверь, она тихонько вздохнула, и я задумался о том, что ее гложет. Заглянул ей в глаза, был уже готов спросить, но вдруг она потупилась и, кажется, смутилась. Это лишь распалило во мне любопытство, хоть и вызвало нежелание допытываться. Молчание между нами длилось до тех пор, пока я не открыл перед ней дверцу машины и не сел рядом.
Я включил обогреватель – теплой погоде резко пришел конец, в выстуженной машине Белле было бы неуютно. Она поежилась в моей куртке, на ее губах играла легкая улыбка.
С разговором я не спешил, пока огни набережной не остались позади. Теперь наше уединение ощущалось особенно остро.
Правильно ли я поступил? Машина вдруг стала казаться слишком тесной. В потоки воздуха от обогревателя вплетался запах Беллы, накапливаясь и усиливаясь. Он разросся до состояния отдельной силы, подобной третьему существу в машине. С присутствием которого следовало считаться.
И он добился своего: я ощутил жжение. Но оно было терпимым. Как ни странно, казалось мне уместным. Сегодня я выдал столько тайн – больше, чем ожидал. А она по-прежнему охотно находилась рядом. За это я должен был что-то сделать для нее. Принести жертву. Предать огню.
Вот если бы можно было этим и ограничиться – только жжением, и больше ничем. Но мой рот наполнялся ядом, мышцы сжимались в предвкушении, будто я вышел на охоту.
Пришлось отгонять от себя эти мысли. И я знал, что меня отвлечет.
– Итак, – произнес я, опасаясь, что ее ответ приглушит жжение, – теперь твоя очередь.
Глава 10. Гипотеза
– Можно еще один вопрос? – вместо того чтобы ответить мне, осторожно попросила она.
Я был на грани и опасался худшего. Но продлить этот момент было бы заманчиво. Видеть, как она находится рядом по своей воле, пусть даже всего на несколько секунд. Вздохнув, я обдумал дилемму и ответил:
– Один.
– Слушай… – Она на миг замялась, словно решая, какой из вопросов задать. – А как ты понял, что я не заходила в книжный, а сразу направилась на юг? Я просто никак не могу понять, как ты об этом узнал.
Я не сводил глаз с ветрового стекла. Вот он, еще один вопрос, в котором она ничем себя не выдает, а мой ответ откроет слишком многое.
– Мне казалось, мы теперь откровенны друг с другом, – осуждающе и разочарованно заметила она.
Забавно. Она вела себя неизменно уклончиво, причем даже не прилагая стараний.
Что ж, она хочет от меня откровенности. А этот разговор все равно ничем хорошим не кончится.
– Ну хорошо, – ответил я. – Я следовал за тобой по запаху.
Мне хотелось взглянуть ей в лицо, но я боялся того, что на нем увижу. И вместо этого я стал прислушиваться к ее дыханию: сначала оно ускорилось, потом снова выровнялось. Спустя минуту она снова заговорила, и ее голос звучал спокойнее, чем я ожидал.
– Ты так и не ответил на один из моих первых вопросов…
Я бросил на нее взгляд и нахмурился. Она тоже тянула время.
– Какой?
– Как ты читаешь мысли? – спросила она, повторяя тот же вопрос, который задала в ресторане. – Ты можешь прочитать мысли любого человека, где бы он ни был? Как ты это делаешь? А остальные в твоей семье?.. – Она осеклась и снова вспыхнула.
– Это уже не один вопрос, – указал я.
Она только смотрела на меня, ожидая ответов.
А почему бы не сказать ей? Ведь она уже почти обо всем догадалась, а чтение мыслей – тема гораздо проще той, что нам только предстоит.
– Нет, так умею только я. Но не всегда и не везде. Я должен достаточно хорошо знать человека, которого читаю. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем больше расстояние, с которого я могу расслышать его. Но все равно это расстояние не превышает нескольких миль. – Я пытался придумать понятное ей объяснение. Сравнение, доступное ее пониманию. – Это все равно что находиться в огромном зале, полном людей, которые говорят все разом. Голоса на заднем плане сливаются в гул. Иногда мне удается сосредоточиться на одном из них, но лишь в том случае, если этот человек мыслит ясно. Так что я обычно отключаюсь от этого гула – порой он здорово отвлекает. И потом, так проще казаться нормальным, – я нахмурился, – мне постоянно приходится следить за тем, чтобы отвечать не на мысли, а на слова, которые произносит мой собеседник.
– Как думаешь, почему ты не слышишь мои мысли? – спросила она.
Я снова ответил ей правдой и еще одним сравнением.
– Не знаю, – признался я. – Могу лишь предположить, что твой разум работает не так, как у всех. Как будто ты мыслишь на длинных волнах, а я способен принимать только ультракороткие.
Едва прозвучали эти слова, я понял, что сравнение ей не понравилось. Предчувствуя ее реакцию, я невольно улыбнулся. И она меня не разочаровала.
– Мои мозги работают неправильно? – она повысила голос. – Значит, я урод?
Еще одна забавная ситуация.
– Голоса в голове слышу я, а ты беспокоишься, что ты урод. – Я рассмеялся. В мелочах она разбиралась легко, а сталкиваясь с вопросами посерьезнее, тормозила. Все те же вывернутые наизнанку инстинкты.
Белла прикусила губу, складка у нее между бровями стала глубже.
– Не волнуйся, – успокоил я. – Это же просто гипотеза…
А обсудить предстояло еще одну, более важную. Мне не терпелось перейти к ней. С каждой проходящей секундой все острее ощущалось, что мы оттягиваем неизбежное.
– И мы снова вернулись к разговору о тебе.
Она вздохнула, все еще кусая губу – я встревожился, что она ее прокусит. Потом уставилась мне в глаза, ее лицо стало тревожным.
– А мне казалось, теперь мы откровенны друг с другом, – тихо заметил я.
Она отвела глаза, мысленно решая некую дилемму. И вдруг замерла, глаза широко раскрылись. Впервые за все время по ее лицу метнулся страх.
– Господи! – ахнула она.
Я запаниковал. Что она увидела? Чем я напугал ее?
И тут она потребовала:
– Сбавь скорость!
– В чем дело? – Я так и не понял, чем вызван ее ужас.
– Ты гонишь под сотню миль в час! – закричала она на меня, бросила взгляд в окно и отпрянула при виде проносящихся мимо темных деревьев.
Из-за этого пустяка, небольшого превышения скорости, она в страхе подняла крик?
Я закатил глаза.
– Успокойся, Белла.
– Хочешь, чтобы мы разбились? – завопила она.
– Мы не разобьемся, – заверил я.
Она со свистом втянула воздух, потом заговорила чуть спокойнее:
– Куда ты так спешишь?
– Я всегда так езжу.
И я встретился с ней взглядом, забавляясь потрясенным выражением ее лица.
– На дорогу смотри! – возмутилась она.
– Белла, я ни разу не попадал в аварию. Меня никогда даже не штрафовали. – Я усмехнулся ей и указал на свой лоб. Ситуация принимала все более комичный оборот – из-за такого абсурда, как возможность пошутить в ее присутствии о тайном и странном явлении. – У меня здесь антирадар.
– Очень смешно, – саркастически высказалась она, все еще больше испуганная, чем злая. – Ты забыл, что Чарли полицейский? Меня приучили соблюдать правила дорожного движения. И потом, если твой «вольво» обмотается кренделем вокруг дерева, – тебе-то что, отряхнулся и пошел дальше!
– Мне-то что, – повторил я и невесело рассмеялся. Да, авария для нас кончится по-разному. У нее есть полное право опасаться, несмотря на мои водительские способности. – А тебе – нет.
И я со вздохом пустил машину черепашьей скоростью.
– Довольна?
Она вгляделась в спидометр.
– Почти.
Неужели и это слишком быстро для нее?
– Не выношу медленной езды, – пробормотал я, но заставил стрелку откатиться назад еще на деление.
– По-твоему, это медленно?
– Довольно разговоров о том, как я вожу машину. – Я потерял терпение. Сколько раз еще она намерена уклоняться от моего вопроса? Три? Четыре? Неужели ее догадки настолько ужасны? Я должен узнать о них, и немедленно. – Я все еще жду рассказа о твоей новой гипотезе.
Она опять прикусила губу, ее лицо стало встревоженным, почти страдальческим.
Я обуздал свое раздражение и постарался смягчить голос. Расстраивать ее мне не хотелось.
– Я не буду смеяться, – пообещал я, надеясь, что нежелание делиться со мной вызвано только ее смущением.
– Я больше опасаюсь, что ты рассердишься, – прошептала она.
Я заставил себя спросить ровным голосом:
– Все так плохо?
– В общем, да.
Она отвернулась, не желая встречаться со мной взглядом. Убегали секунды.
– Начинай, – подбодрил я.
Ее голос стал робким.
– Я не знаю, с чего начать.
– С начала. – Я вспомнил, что услышал от нее перед ужином. – Ты говорила, что твоя фантазия тут ни при чем.
– Верно, – согласилась она и снова умолкла.
Мысленно я перебирал возможные источники ее вдохновения.
– Что навело тебя на эту мысль – книга? Фильм?
Надо было все же пересмотреть ее книги, пока ее не было дома. Я понятия не имел, есть ли в стопке томиков в потрепанных бумажных обложках Брэм Стокер или Энн Райс.
– Нет, – повторила она, – то, что случилось в субботу на побережье.
Этого я не ожидал. Местные сплетни о нас не отличались ни оригинальностью, ни точностью. Неужели я пропустил какой-то новый слух? Белла подняла взгляд от своих рук и заметила на моем лице удивление.
– Там я встретилась с давним знакомым – Джейкобом Блэком, – продолжала она. – Чарли дружил с его отцом, когда я была еще маленькой.
Джейкоб Блэк. Не то чтобы знакомое имя, но оно что-то напомнило мне… нечто из давних времен… Я засмотрелся вперед, сквозь ветровое стекло, перебирая воспоминания, чтобы установить связь.
– Отец Джейкоба – один из старейшин племени квилетов, – пояснила она.
Джейкоб Блэк. Эфраим Блэк. Наверняка потомок.
Хуже просто некуда.
Ей известна правда.
В голове у меня вертелись возможные последствия, пока машина пролетала темные повороты дороги. От тоски мое тело стало жестким и неподвижным, если не считать мелких машинальных действий, которые требовались, чтобы рулить.