Поддерживать нашу беседу все в том же шутливом тоне мне не удалось.
– Не хочешь сказать отцу, что проведешь день со мной? – спросил я, постепенно мрачнея при мысли обо всех возможных и действительно важных причинах и уже догадываясь, каким будет ответ.
– С Чарли чем меньше объясняешь, тем лучше, – с уверенностью заявила Белла. – А куда мы тогда поедем?
– Погода будет ясной, – медленно начал я, борясь с паникой и нерешительностью. Сильно ли я пожалею о сделанном выборе? – Значит, мне придется держаться подальше от людей, а ты будешь со мной, если захочешь.
Белла сразу же поняла, как это важно. Ее глаза живо вспыхнули.
– А ты покажешь, что имел в виду, когда говорил о солнце?
Возможно, как и во многих случаях раньше, ее реакция будет прямо противоположной той, которую я ожидал. Обнадеженный, я улыбнулся и попробовал вернуться к недавнему легкому тону.
– Да, но… – она ведь еще не сказала «да», – если тебе не хочется проводить это время… со мной наедине, я предпочел бы, чтобы ты все-таки не ездила в Сиэтл одна. Я содрогаюсь при мысли о неприятностях, на которые ты способна нарваться в таком большом городе.
Она оскорбленно сжала губы.
– Финикс в три раза больше Сиэтла только по численности населения, не говоря уже о размерах…
– Но как видишь, в Финиксе твои дни не были сочтены, – прервал я ее доводы. – Так что лучше держись рядом со мной.
Даже если бы она осталась со мной навсегда, этого было бы мало.
Мне не следовало так думать. Такого запаса времени у нас нет. Проходящие секунды наполнились новым смыслом, с каждой из них Белла менялась, а я оставался прежним. По крайней мере, физически.
– А я, между прочим, не против остаться с тобой наедине, – заметила она.
Нет! Причина в том, что ее инстинкты действуют наоборот.
– Знаю, – вздохнул я. – Но сказать Чарли тебе все-таки придется.
– С какой стати? – поразилась она.
Я смотрел на нее возмущенным взглядом, хотя возмущение, как обычно, было направлено на меня самого. Как бы мне хотелось дать ей другой ответ!
– Чтобы у меня появилась хоть одна причина привезти тебя обратно, – прошипел я. Она просто обязана сделать это для меня: единственного свидетеля хватит, чтобы принудить меня к осторожности.
Белла громко сглотнула и устремила на меня долгий взгляд. Что она видела?
– Думаю, я все-таки рискну, – решила она.
Вот ведь! Неужели она ловит кайф, рискуя жизнью? И жаждет очередной дозы адреналина?
«Да заткнетесь вы или нет!» Мысленный визг Розали усилился, вторгаясь в мою сосредоточенность. Я увидел, какого она мнения о нашем разговоре и о том, как много уже известно Белле. Машинально обернулся, увидел свирепый взгляд Розали, но понял, что мне просто все равно. Пусть портит машину. Это всего лишь игрушка.
– Давай сменим тему, – вдруг предложила Белла.
Я посмотрел на нее, гадая, как можно не замечать то, что в самом деле важно. Почему она не видит во мне чудовище? Вот Розали определенно видит его.
– О чем ты хочешь поговорить?
Ее глаза метнулись из стороны в сторону, она словно убеждалась, что нас никто не подслушивает. Должно быть, вновь собиралась завести разговор на мифические темы. На миг ее взгляд замер, тело напряглось, и наконец она опять посмотрела на меня.
– Зачем вы в прошлые выходные ездили в Гэут-Рокс? На охоту? Чарли говорил, что для походов те места не годятся из-за медведей.
Более чем очевидно. Я воззрился на нее, многозначительно подняв бровь.
– Медведи? – ахнула она.
Я иронически улыбнулся, наблюдая, как до нее доходит смысл. Может, хотя бы это заставит ее отнестись ко мне со всей серьезностью? Заставит ли хоть что-нибудь?
«Давай, выкладывай ей все подряд. У нас же нет никаких правил», – бесновалась Розали. Я старался не слушать ее.
Белла наконец опомнилась.
– Но сезон охоты на медведей еще не открыт, – строго заметила она и прищурилась.
– Перечитай законы: они относятся только к охоте с оружием.
Она опять на миг растерялась, ее лицо вытянулось. Рот приоткрылся.
– Медведи? – Она скорее потрясенно ахнула, чем задала робкий вопрос.
– Эмметт предпочитает гризли.
Я наблюдал, как изумление отразилось в ее глазах и вновь исчезло.
– Хмм… – Потупившись, она откусила еще пиццы, задумчиво прожевала и запила. – Так… – Она наконец посмотрела на меня. – А кого предпочитаешь ты?
Наверное, я должен был предвидеть что-то в этом роде, но я не предвидел.
– Пум, – коротко отозвался я.
– Аа, – неопределенно протянула она. Ее сердце билось все так же размеренно и ровно, будто мы обсуждали любимые рестораны.
Ладно. Если ей хочется вести себя так, будто в этом нет ничего необычного…
– Само собой, приходится помнить об осторожности, чтобы не вредить окружающей среде бездумной охотой, – объяснил я холодно и отчужденно. – Мы стараемся охотиться главным образом там, где популяция хищников чрезмерно разрослась, и для этой цели уезжаем так далеко, как требуется. В здешних местах полно оленей и лосей, и они тоже годятся, но что за удовольствие от такой охоты?
Она слушала с вежливым интересом, как экскурсовода в музее, рассказывающего о картине. Я невольно улыбнулся.
– И то правда, – пробормотала она спокойно, снова откусывая от пиццы.
– Эмметт любит охотиться на медведей ранней весной, – тем же тоном продолжал я, – когда они только выходят из спячки и потому легко впадают в ярость.
Семьдесят лет прошло, а он до сих пор не может забыть, как проиграл первый из таких поединков.
– Что может быть лучше разъяренного гризли? – согласилась Белла и важно кивнула.
Не сдержавшись, я хмыкнул и покачал головой, дивясь ее необъяснимому спокойствию. Наверняка напускному.
– Пожалуйста, скажи, о чем ты на самом деле думаешь.
– Пытаюсь представить себе эту картину, но не могу. – Между ее бровями опять возникла складочка. – Как вообще можно охотиться на медведя без оружия?
– Оружие-то у нас есть. – И я сверкнул широкой улыбкой. Ждал, что она отпрянет, но она сидела неподвижно, глядя на меня. – Только не то, которое принимают во внимание, когда составляют законы об охоте. Если ты когда-нибудь видела по телевизору нападение медведя, то можешь представить, как охотится Эмметт.
Она бросила короткий взгляд в сторону стола, где сидели остальные, и передернулась.
Наконец-то. И я засмеялся над собой, понимая, как бы мне хотелось, чтобы она оставалась в неведении.
Она не сводила с меня взгляда широко распахнутых и глубоких глаз.
– И ты тоже как медведь? – почти шепотом спросила она.
– Скорее, как пума, – по крайней мере, так мне говорят. – Я старался придерживаться все того же отчужденного тона. – Возможно, сказываются наши предпочтения.
Уголки ее губ чуть-чуть приподнялись.
– Возможно, – повторила она. Потом склонила голову набок, и я без труда прочел в ее глазах любопытство. – А я когда-нибудь увижу это?
На миг мне так отчетливо представилась эта картина – истерзанное обескровленное тело Беллы в моих руках, – будто не Элис делилась со мной видениями, а они возникали у меня самого. Но мне и не требовался дар предвидения, чтобы вообразить этот ужас; вывод был очевиден.
– Ни в коем случае! – отрезал я.
Она отшатнулась, потрясенная и напуганная моей внезапной вспышкой.
Я тоже откинулся на спинку стула, чтобы увеличить пространство между нами. Нет, ничего подобного она не увидит никогда. Ведь она же пальцем не шевельнет, чтобы помочь мне сохранить ей жизнь.
– Думаешь, перепугаюсь? – ровным тоном спросила она. Но ее сердце все еще билось вдвое быстрее обычного.
– Если бы так, я бы взял тебя с собой сегодня же, – сквозь зубы возразил я. – Тебе просто необходима здоровая доза страха. Она пришлась бы как нельзя более кстати!
– Тогда в чем причина? – не смутившись, допытывалась она.
Я впился в нее мрачным взглядом и ждал, когда она испугается. Сам я уже испугался.
А ее глаза остались любопытными, нетерпеливыми – и только. Она ждала ответа и сдаваться не собиралась.
Но наш час уже истек.
– В другой раз, – бросил я и поднялся. – Мы опаздываем.
Она растерянно огляделась, будто забыла, что мы пришли обедать. Забыла даже, что мы в школе, и теперь удивилась, обнаружив, что мы не одни где-нибудь в укромном уголке. Эти чувства были мне совершенно понятны. Я тоже с трудом вспоминал о существовании остального мира, когда рядом была Белла.
Она поспешно вскочила и закинула сумку на плечо, всего разок промахнувшись.
– Ладно, в другой раз, – сказала она, и я увидел, с какой решимостью она сжала губы. Она не отступится.
Глава 12. Осложнения
На биологию мы с Беллой шли молча. Миновали Анджелу Вебер, которая задержалась на дорожке и обсуждала задание на дом с каким-то малым из своего класса тригонометрии. Бегло и без особой надежды заметить что-нибудь полезное я просмотрел ее мысли и с удивлением обнаружил, что она грустит.
Ага, так у Анджелы все же имелось желание. Увы, преподнести ей предмет мечты в подарочной упаковке было непросто.
Тоскливая безнадежность Анджелы, как ни странно, стала для меня утешением. У меня вдруг возникли родственные чувства, на секунду мне показалось, что я заодно с этой доброй человеческой девушкой.
Неожиданно отрадно было понять, что не я один стал героем трагической истории любви. Меня повсюду окружали разбитые сердца.
Но уже в следующую секунду я вдруг страшно разозлился. Потому что истории Анджелы вовсе незачем быть трагедией. Она человек, и он тоже, и пропасть между ними, которая казалась ей непреодолимой, на самом деле была смехотворной – по сравнению с моей. Нет у ее сердца никаких причин разбиваться. Напрасно она тоскует. Почему бы этой истории не завершиться счастливо?
Я же хотел сделать ей подарок… Ладно, я дам ей то, чего она хочет. Судя по тому, что мне известно о человеческой натуре, это не составит особого труда. Я порылся в сознании паренька рядом с ней, предмета ее чувств, и он, похоже, ничего не имел против нее, но мешали те же трудности, что и Анджеле.