Но поставить ее в известность было правильно. Сейчас и наступит момент, когда она уйдет. Тем лучше. Мое первое, инстинктивное отрицание причины, по которой запаниковала Элис, постепенно сглаживалось. Положа руку на сердце, я не мог поклясться Белле, что не представляю для нее опасности.
– Тебе уже пора?
Я медленно поднял голову и посмотрел на нее.
Ее лицо было спокойным, разве что намек на грусть чувствовался в складочке между бровями, но страха не было вовсе. Безусловное доверие, какое я видел, когда она прыгнула ко мне в машину в Порт-Анджелесе, опять отчетливо читалось в ее глазах. Хоть я и не заслуживал этого, она по-прежнему доверяла мне.
– Да, – ответил я.
Она нахмурилась. Ей следовало вздохнуть с облегчением, узнав, что я сейчас уеду, а она опечалилась.
Как бы мне хотелось пальцем разгладить крошечную галочку между ее бровями. Хотелось, чтобы она снова улыбнулась.
Я заставил себя усмехнуться, глядя на нее.
– Может, это даже к лучшему. Нам осталось высидеть на биологии еще пятнадцать минут этой паршивой киношки, а я уже сыт ею по горло.
Наверное, правильно я сказал – в самом деле сыт по горло и больше мне не вытерпеть. Иначе новых ошибок не избежать.
Она улыбнулась в ответ, и было ясно, что хотя бы отчасти она поняла, о чем я говорю.
И вдруг она испуганно вздрогнула на своем месте.
Я услышал за спиной шаги Элис. И не удивился: этот момент я уже видел.
– Элис, – подал голос я.
Ее радостная улыбка отразилась в глазах Беллы.
– Эдвард, – отозвалась она в тон мне.
Я строго следовал сценарию.
– Элис – Белла. – Я представил их как можно лаконичнее. При этом не сводил глаз с Беллы и сделал вялый жест одной рукой. – Белла – Элис.
– Привет, Белла. Приятно наконец-то познакомиться с тобой.
Акцент на одном из слов был малозаметным, но досадным. Я недовольно глянул на Элис.
– Привет, Элис, – нерешительно отозвалась Белла.
«Искушать судьбу я не стану», – пообещала Элис и вслух спросила меня:
– Готов?
Как будто она не знала, что я отвечу.
– Скоро буду. Встретимся у машины.
«В таком случае не буду тебе мешать. Спасибо».
Белла смотрела вслед Элис и слегка хмурилась, опустив уголки губ. Когда Элис скрылась за дверью, Белла медленно повернулась ко мне.
– Пожелать вам хорошо повеселиться, или не тот случай? – спросила она.
Я улыбнулся:
– Нет, почему же. Подойдет.
– Тогда желаю вам повеселиться от души. – Голос прозвучал чуточку потерянно.
– Обязательно. – Нет, неправда. Все это время я буду лишь тосковать по ней. – А ты будь осторожна, пожалуйста.
Как бы часто мне ни приходилось прощаться с ней, уже привычная паника возвращалась, стоило мне подумать, что я оставляю ее без защиты.
– Соблюдать осторожность в Форксе, – пробормотала она, – тот еще подвиг.
– Для тебя – да, подвиг, – напомнил я. – Обещай мне.
Она вздохнула, но улыбнулась без раздражения.
– Обещаю поберечься, – сказала она. – На сегодня у меня намечена стирка – очень небезопасное занятие.
Меня отнюдь не порадовало напоминание о начале разговора.
– Постарайся выжить.
Она силилась сохранить серьезное выражение лица, но не сумела.
– Сделаю все возможное.
Уходить было трудно. Я заставил себя встать. Она тоже поднялась.
– Значит, до завтра, – вздохнула она.
– По-твоему, ждать слишком долго, да?
Странно, что и мне это время казалось долгим.
Она уныло кивнула.
– Утром буду на месте, – пообещал я.
В этом Элис была права: я продолжал совершать ошибки одну за другой. Не удержавшись, я протянул руку над столом и коснулся пальцами ее скулы. И прежде, чем успел причинить еще вред, повернулся и ушел.
Элис ждала в машине.
– Элис…
«Давай по порядку. У нас ведь есть одно дело, да?»
В голове у нее мелькали образы дома Беллы. Пустой ряд крючков специально для ключей на стене в кухне. Я в комнате Беллы, обводящий взглядом верх ее комода и письменный стол. Элис, буквально идущая по следу через гостиную. Снова Элис в маленькой прачечной, довольно усмехающаяся, с ключом в руке.
Я погнал машину к дому Беллы. Найти ключ я мог бы и сам, запах металла оставляет заметный след, особенно если это металл весь в отпечатках пальцев, но Элис своим способом справилась быстрее.
Образы приобретали отчетливость. Я видел, как Элис входит в дом одна, через переднюю дверь. Сначала решает, в каком из десятка тайников спрятан запасной ключ от дома, потом находит его, проверив под верхним карнизом двери.
Когда мы подъехали к дому, Элис понадобились считаные секунды, чтобы пройти по уже проложенному маршруту. Она закрыла входную дверь только на замок в дверной ручке, но оставила засов незапертым, как было, и забралась в пикап Беллы. Двигатель ожил с громовым ревом. Но в доме было некому заметить это.
Обратно до школы пришлось ехать гораздо медленнее, ориентируясь на максимальную скорость, какую только можно было выжать из дряхлого «шеви». Я удивлялся, как Белла терпит его, – с другой стороны, она же предпочитает медленную езду. Элис припарковалась на незанятом месте, где раньше стоял мой «вольво», и заглушила шумный двигатель.
Я смотрел на ржавую колымагу и представлял в ней Беллу. Пикап выдержал столкновение с фургоном Тайлера, на нем не прибавилось ни единой царапины, но судя по всему, ни подушек безопасности, ни зон деформации в нем не имелось. Я невольно нахмурился.
Элис уселась на пассажирское сиденье рядом со мной.
«Держи», – мысленно сказала она и протянула бумагу и ручку.
Я забрал их.
– Согласен, польза от тебя есть.
«Без меня ты бы не выжил».
Я написал краткую записку и сбегал к пикапу, чтобы оставить ее на водительском сиденье. Да, в этом поступке не было подлинной силы, но я надеялся, что записка напомнит Белле о ее обещании. А меня хотя бы отчасти избавит от тревоги.
Глава 15. Вероятность
– Так, Элис… – начал я, захлопнув дверцу.
Она вздохнула. «Прости. Жаль, что мне пришлось…»
– Оно ненастоящее, – перебил я, с ускорением удаляясь от парковки. О дороге я не задумывался. Слишком хорошо она была мне известна. – Это просто старое видение. Еще до всего. До того, как я понял, что люблю ее.
В голове у нее возникло вновь худшее из всех видений – мучительная вероятность, которая столько недель терзала меня, будущее, увиденное Элис в тот день, когда я оттащил Беллу с пути надвигающегося фургона.
Тело Беллы в моих руках, изувеченное, белое и безжизненное… рваная, с синеватыми краями рана на ее сломанной шее… ее алая кровь на моих губах, мои глаза, горящие багрянцем.
В ответ на видение, запечатленное в памяти Элис, из моего горла вырвался яростный рык – непроизвольная реакция на боль, пронзившую меня.
Элис замерла, ее глаза стали тревожными.
«То же самое место» – это Элис поняла сегодня в кафетерии, и ее мысли окрасил ужас, которого я поначалу не понял.
Дальше этого жуткого образа я никогда не заглядывал – уже он один был невыносим. Но опыт изучения видений у Элис был на десятки лет больше моего. Она знала, как не принимать в расчет чувства, как оставаться беспристрастной и рассматривать картину в целом, не вздрагивая и не отворачиваясь.
Элис умела подмечать детали… такие, как обстановка.
Фоном отвратительному зрелищу служил тот же луг, куда я собирался отвезти Беллу завтра.
– Оно просто не может все еще быть действительным. Ты вспомнила его, а не увидела вновь.
Элис медленно покачала головой.
«Это не просто воспоминание, Эдвард. Я вижу его прямо сейчас».
– Мы поедем куда-нибудь в другое место.
В ее голове фон видения завертелся калейдоскопом, меняясь со светлого на темный и обратно. Передний план остался прежним. Я отшатнулся от этих образов, попытался оттолкнуть их от своего мысленного взора, жалея, что увидел их.
– Я все отменю, – сквозь зубы пообещал я. – Раньше она уже прощала меня, когда я не сдерживал обещания.
Видение задрожало, замерцало, а потом вновь прояснилось, приобрело резкость и четкость очертаний.
«Ее кровь так мощно действует на тебя, Эдвард. Чем ближе ты оказываешься к ней…»
– Я снова буду держаться на расстоянии.
– Вряд ли это поможет. Раньше не помогало.
– Я уеду.
Она вздрогнула от муки в моем голосе, и видение у нее в голове снова задрожало. Время года изменилось, действующие лица остались прежними.
– Все на месте, Эдвард.
– Как такое возможно? – рявкнул я.
– Если ты уедешь, то вернешься, – неумолимо произнесла она.
– Нет, – возразил я. – Я смогу не возвращаться. Я точно знаю.
– Не сможешь, – спокойно сказала она. – Разве что… если бы дело было только в твоей боли…
Перед ее мысленным взглядом стремительно перелистывались страницы будущего. Лицо Беллы возникло в тысяче разных ракурсов, но его оттенок неизменно оставался сероватым, тусклым. Она похудела, под скулами появились непривычные впадины, под глазами – темные круги, опустошенный взгляд. Ее вид я бы назвал безжизненным, но это была бы лишь метафора. В отличие от других видений.
– В чем дело? Почему она так выглядит?
– Потому что ты уехал. Ей становится… плохо.
Я терпеть не мог, когда в речи Элис проскальзывало это странное время – «будущее в настоящем», отчего казалось, что трагедия происходит прямо сейчас, сию же минуту.
– Лучше уж так, – отозвался я.
– Неужели ты правда думаешь, что смог бы вот так оставить ее? И не вернуться проведать? Думаешь, ты удержишься и ничего не скажешь теперь, когда видел ее такой?
Пока она задавала вопросы, я видел ответы у нее в голове. Я сам в тени, наблюдаю. Прокрадываюсь в комнату Беллы. Вижу, как она мечется в кошмарном бреду, сжимается в комочек, обхватывает грудь руками, задыхаясь даже во сне. Элис тоже сжалась и сочувственным жестом обняла колени.