Наконец дорожка вывела нас из леса на лужайку. Поскольку ее затеняли ветвями вековые кедры, перемена не бросалась в глаза.
Странно было смотреть на знакомый дом и пытаться представить, каким он видится в первый раз. У Эсме превосходный вкус, поэтому я знал, что дом по любым меркам красив. Но увидит ли Белла строение, застрявшее во времени, принадлежащее к другой эпохе, но явно новое и крепкое? Как будто мы отправились за ним в прошлое, а не оно само старело, дожидаясь нас?
– Вот это да… – выдохнула она.
Я заглушил двигатель, и наступившая тишина усилила впечатление совсем другого исторического периода.
– Нравится? – спросил я.
Она взглянула на меня краем глаза и снова засмотрелась на дом.
– В нем есть… свой шарм.
Я рассмеялся, дернул ее за хвост и выскочил из машины. Не прошло и секунды, как я уже открывал дверцу с ее стороны.
– Готова?
– Ни капельки. – Она словно задохнулась от смеха. – Идем.
Она провела ладонью по волосам, проверяя, не растрепались ли они.
– Ты чудесно выглядишь, – заверил я и взял ее за руку.
Ее ладонь была влажной и не такой теплой, как обычно. Я поводил по ней большим пальцем, пытаясь без слов донести мысль, что ей ничто не угрожает и все будет замечательно.
Ближе к веранде она замедлила шаги, ее рука задрожала.
Промедление лишь продлило бы ее беспокойство. Я распахнул дверь, уже зная, что ждет за ней.
Родители стояли именно там, где я видел их мысленным взглядом, а Элис – в видениях: в нескольких шагах от двери, чтобы не давить на Беллу своим присутствием. Эсме нервничала не меньше Беллы, но для первой из них это означало полную неподвижность. Карлайл успокаивающе обнимал ее за талию. Непринужденное общение с людьми было ему привычно, но Эсме заметно робела. Ей редко случалось появляться в мире смертных. Домоседка до мозга костей, она довольствовалась той частицей мира, которую в случае необходимости приносили ей мы, остальные.
Взгляд Беллы блуждал по комнате, отмечая обстановку. Она держалась немного позади меня, будто прикрывалась мной, как щитом. У себя дома я невольно расслабился и видел, что Белла, напротив, напряглась. Я пожал ей руку.
Карлайл тепло улыбнулся Белле, Эсме поспешно последовала его примеру.
– Карлайл, Эсме, это Белла.
Интересно, заметила ли Белла, с какой гордостью я представил ее родителям?
Карлайл нарочито медленно шагнул вперед и нерешительно протянул руку:
– Добро пожаловать, Белла.
Может, потому, что с Карлайлом она уже встречалась, Белла вдруг как будто почувствовала себя свободнее. С уверенным видом она шагнула ему навстречу, не отпуская моей руки, и пожала его протянутую руку, даже не вздрогнув от холода. Ну конечно, она ведь наверняка уже привыкла к нему
– Рада снова видеть вас, доктор Каллен, – искренне отозвалась она.
«Такая смелая девушка, – думала Эсме. – Ах, как она мила!»
– Пожалуйста, зови меня Карлайлом.
Белла улыбнулась.
– Карлайл, – повторила она.
Эсме шагнула вперед вслед за Карлайлом, двигаясь так же медленно и осторожно. Держась одной рукой за мужа, она протянула другую. Белла без колебаний пожала ее, улыбаясь моей матери.
– Очень рада познакомиться с тобой, – излучая радушие, заулыбалась Эсме.
– Спасибо, – ответила Белла. – Я тоже рада познакомиться с вами.
Несмотря на то что слова, которыми они обменялись, были предписаны вежливостью, произносились они так искренне, что этот короткий диалог наполнился глубоким смыслом.
«Обожаю ее, Эдвард! Как я тебе благодарна за то, что привел ее ко мне!»
Воодушевлению Эсме я мог лишь улыбнуться.
– А где Элис и Джаспер? – спросил я, но скорее для того, чтобы подать сигнал. Я слышал, что они стоят на верху лестницы в ожидании точно рассчитанного Элис времени для идеального выхода.
Мой вопрос стал тем самым сигналом, которого она ждала.
– А, Эдвард! – воскликнула она, стремительно возникая на лестнице. И пронеслась – именно пронеслась, а не сбежала по ступенькам, как сделал бы человек, и резко остановилась в нескольких дюймах от Беллы. Мы с Карлайлом и Эсме застыли от неожиданности, но Белла не вздрогнула, даже когда Элис порывисто поцеловала ее в щеку.
Я метнул в Элис предостерегающий взгляд, но она не обратила на меня ни малейшего внимания. Она существовала в промежутке между настоящим моментом и тысячей будущих и ликовала, наконец-то положив начало дружбе. Ее чувствам, какими бы нежными они ни были, радоваться я не мог. Более чем в половине ее видений, которым еще только предстояло стать воспоминаниями, Белла была белой, безжизненной, безупречной и невозможно холодной.
Элис не обращала на меня внимания, всецело поглощенная Беллой.
– Ты так хорошо пахнешь! – воскликнула она. – Никогда раньше не замечала.
Белла покраснела, все трое отвели взгляд.
Я пытался придумать способ рассеять неловкость, но она вдруг улетучилась сама собой, как по волшебству. Мне стало совершенно комфортно, я чувствовал, как напряжение покидает Беллу.
Джаспер спустился по лестнице вслед за Элис, но не бегом и не преувеличенно медленно, как Карлайл и Эсме. Ему и незачем было осторожничать. Все его поступки выглядели естественными и правильными.
Честно говоря, он малость перестарался.
В ответ на мой сардонический взгляд он лишь усмехнулся и застыл у колонны, завершающей лестничные перила, оставив между нами и собой расстояние, которое могло бы показаться странным, но тем не менее не казалось, поскольку он этого не хотел.
– Здравствуй, Белла.
– Здравствуй, Джаспер. – Она без стеснения улыбнулась и перевела взгляд на Эсме и Карлайла. – Очень приятно познакомиться с вами, у вас очень красивый дом.
– Спасибо, – отозвалась Эсме. – Мы рады тебе.
«Она совершенство».
Белла снова выжидательно посмотрела в сторону лестницы. Но я знал, что на сегодняшнее утро знакомства завершены.
Эсме тоже поняла взгляд гостьи.
«Прошу прощения. Она была не готова. Эмметт пытается успокоить ее».
Стоит ли мне искать оправдания для Розали? Прежде чем я успел решить, что скажу, Карлайл привлек мое внимание:
«Эдвард».
Я машинально взглянул на него. Его эмоциональное напряжение резко контрастировало с непринужденной атмосферой, которую создал Джаспер.
«Элис видела неких гостей. Незнакомых. С той скоростью, с которой они передвигаются, они отыщут нас завтра вечером. Я решил сразу же сообщить тебе».
Я коротко кивнул, сжав губы в тонкую линию. Как досадно и некстати. С другой стороны, есть и плюс: теперь я свободно могу объяснить Белле, почему похищаю ее. Она поймет. В отличие от Чарли. Придется мне придумать самый безопасный, наименее разрушительный план. Или, скорее, нам придется. У нее наверняка найдется на этот счет свое мнение.
Я обернулся к Элис за визуальным пояснением, но она думала о погоде.
– Ты играешь? – спросила Эсме, и я, обернувшись, увидел, что Белла разглядывает мой рояль.
Белла покачала головой:
– Совсем не умею. Но он такой красивый! Вы на нем играете?
Эсме рассмеялась:
– Нет, что ты. Неужели Эдвард не сказал тебе, что он музыкант?
Белла метнула в меня совершенно непонятный взгляд, будто известие вызвало у нее раздражение. Знать бы почему. Неужели она предубеждена против пианистов, а я до сих пор об этом не слышал?
– Нет, – ответила Белла. – Но мне следовало бы догадаться.
«О чем она говорит, Эдвард?» – удивилась Эсме, как будто я знал. К счастью, выражение ее лица стало настолько озадаченным, что побудило Беллу объяснить:
– Ведь Эдвард умеет все, правда?
Карлайл сумел подавить усмешку, а Джаспер рассмеялся. Элис следила за разговором с опережением на двадцать секунд, так что для нее это были уже не новости.
Эсме окинула меня своим коронным укоризненно-материнским взглядом.
– Надеюсь, ты не хвалился. Это некрасиво.
– Я чуть-чуть, – тоже со смехом признался я.
«У него такой счастливый вид, – думала Эсме. – Никогда еще не видела его таким. Как хорошо, что он наконец-то нашел ее».
– Вообще-то он даже слишком скромничает, – не согласилась Белла и вновь коротко взглянула на рояль.
– Так поиграй ей, – подбодрила Эсме.
Я метнул в мать такой взгляд, будто уличал ее в предательстве.
– Ты же только что сказала, что хвалиться некрасиво.
Эсме с трудом сдержала смех.
– Из каждого правила есть исключения.
«Если она еще не совсем потеряла голову, тогда точно будет без ума».
В ответ я сделал непроницаемое лицо.
– А я бы хотела послушать, – сама вызвалась Белла.
– Вот и хорошо. – Эсме взяла меня за плечо и слегка подтолкнула к роялю.
Если им так хочется – ладно. Я потянул за руку Беллу, повел ее за собой. Ведь это же ее затея.
Раньше я никогда не стеснялся своей музыки, меня же никто не слышал, кроме семьи и близких друзей, и если не считать Эсме, мало кто замечал, что я играю. Так что и эти ощущения оказались в новинку. Возможно, если бы Эсме не завела речь о хвастовстве, мне не было бы так неловко.
Я сел на банкетку с краю и потянул за руку Беллу, чтобы посадить рядом. Она с готовностью улыбнулась мне. Я ответил ей пристальным взглядом и нахмурился, надеясь, что она поймет: я согласился только потому, что об этом попросила она.
Мой выбор пал на песню Эсме – радостную, торжествующую, под настроение нынешнего дня.
Начиная играть, краем глаза я следил за реакцией Беллы. Смотреть на клавиши мне было незачем, но я не хотел, чтобы она чувствовала себя под пристальным наблюдением.
Не успели прозвучать первые такты, как у нее невольно приоткрылся рот.
Джаспер снова рассмеялся, на этот раз Элис поддержала его. Белла заметно напряглась, но не оглянулась. Она прищурилась, не сводя глаз с моих пальцев, пристально следила, как они бегают по клавишам.
Я услышал, как Элис ринулась к лестнице, и одновременно Карлайл подумал: «