-Нет, боюсь, сейчас на это у меня не хватит сил.
Отец несколько секунд еще помолчал, думая о моих словах, но также как и я не нашел выхода из этого замкнутого круга.
- Знаешь, - наконец произнес он, - Время может многое изменить. То, что сейчас кажется непреодолимым препятствием для тебя, завтра может обернуться ступенькой лестницы, ведущей к лучшему.
- Возможно... Но мне трудно в это поверить!
- Давай верить вместе! – с улыбкой предложил отец, и я поддался его иронии:
- Знаешь, нас уже трое, таких надеющихся – Элис тоже с нами.
Карлайл предупредил, что Белла пробудет несколько дней в коме от большого количества лекарств. А еще сказал, что ей сделали несколько переливаний крови. Уникальность Беллы и здесь предъявила свои права. У нее оказалась самая редкая группа – АВ, четвертая положительная.
Да, я и сам чувствовал, что аромат любимой изменился. Его притягательность, что сводила меня с ума, и заставляла жадно вдыхать его, как опьяняющий эликсир ослабла, его, словно разбавили. Нотки того первоначального букета все еще присутствовали, но терялись на фоне чужих вкраплений. Но это все еще была моя Белла!
Карлайл ушел, а я остался ждать ее пробуждения. Но мне не удалось побыть в одиночестве и несколько минут. В коридоре отчетливо раздались мысли Элис, и она зашла в палату.
- Я встретила Карлайла, он поехал в отель, - сказала она.
- Да, он только что был здесь.
- Знаешь, Эмметт и Джаспер вылетели три часа назад, они скоро должны добраться домой. Я все еще вижу Викторию вблизи Форкса!
- Было бы отлично покончить и с ней, - кровожадно процедил я, - Она заслужила этого.
Мысли сестры неожиданно изменили направление, и я взглянул на нее.
- Эдвард, я знала, что ты захочешь увидеть эту запись, - она достала камеру из сумочки, ту самую на которую снимал ищейка в зеркальном зале. - Я даже зарядила аккумулятор, - виновато пробормотала она, - Пришлось несколько раз пересматривать начало... там, где он рассказывал обо мне...
Она странно вертела в руках аппарат, можно подумать, он был чем-то невероятным для нее. Что же ищейка мог сказать о ее прошлом, что так удивило сестру. Я никогда еще не видел Элис в таком престранном настроении.
- Элис с тобой все нормально?
- Да! – она задорно улыбнулась. – Просто трудно принять свою бытность человеком. На досуге займусь поисками прошлой себя. Может, найду живых родственников.
Она снова улыбнулась, только на этот раз улыбка получилась загадочной и предвкушающей. Как будто ребенок оказался перед кучей подарков в рождество. Знает, что все это презентовали ему, но до конца не верит.
Прошлое сестры всегда было тайной для нас и все ее попытки хоть что-то узнать, оканчивались плачевно. Она просто не знала, с чего начать и не могла найти отправную точку поисков. Будущее она видела прекрасно, а вот прошлое было закрыто от нее плотной пеленой неизвестности.
У каждого в нашей семье была жизнь до изменения сущности. Жизнь же Элис началась с момента, когда она очнулась в облике вампира. Ее ничего не тяготило из прошлого, она не помнила, не знала и не жалела о другой жизни, поэтому и была полностью счастлива в новой ипостаси.
Она передала мне камеру и чуть задержала мою руку. Я видел, что она подбирает слова, чтобы подготовить меня к зрелищу на ней.
- Эдвард... постарайся держать себя в руках. Помни, ищейка мертв, Белла жива, и ты находишься в больнице. Это всего лишь прошлое, которое не вернется.
Я опустил на секунду глаза на камеру и снова взглянул на сестру:
- Что все так плохо? – спросил я. Она старалась не думать о том, что видела, но ей это плохо удавалось. Я клацнул зубами, уловив фрагмент ее мысли. Она прогнала ее и отвернулась:
- Хочешь, чтобы я осталась с тобой? Или мне уйти?
Я на секунду заколебался: стоит ли смотреть? Этим я только подогрею свою ярость, результат же останется прежним. Белла в коме, но жива. Так зачем беспокоить призраков прошлого? Нет, я не хотел, чтобы что-то осталось недосказанным или неизвестным.
- Элис останься, пожалуйста. Если что, тебе придется меня усмирять. - Она не улыбнулась моей просьбе, но встала недалеко.
Сев в кресло и открыв экран, я нажал воспроизведение последнего эпизода.
На экране появился танцкласс, еще с целыми зеркалами и объектив переместился на лицо ищейки.
- Приветствую, Эдвард! – любезно начал он. – Это запись посвящается тебе и твоим жалким попыткам спасти того сладкого человечка, которого ты так яростно бросился защищать. Если ты смотришь эту запись, то вероятно обнаружил и мой тебе подарок. Как он тебе? Понравился? Прости, не смог оставить тебе ни капли, уж очень она аппетитно пахла. Могу сказать только одно – спасибо за вкусный обед!
Не говорю – Прощай! А, надеюсь, до скорой встречи.
И на экране застыл его победный оскал.
Джеймс явно провоцировал меня. Я нажал паузу и, бросив камеру на колени, зажал лицо руками. Стараясь сдержать злость и рычание, клокотавшие в груди, я глубоко вздохнул, выпуская вместе с воздухом сгусток гнева. Я слышал, что Элис хочет уговорить меня не смотреть дальше.
- Нет, Элис, я хочу видеть все! - И снова нажал просмотр.
Я видел, как ищейка разыгрывает свой сценарий, как по нотам.
Вот Белла вбегает в зал и начинает искать маму, но ее крики смолкают, и в объектив попадает улыбающийся и довольный Джеймс. Он объясняет, что все было ложью – ее мамы здесь нет и Белла – расходный материал. Что она явилась к нему по своей глупости и только ради того, чтобы он, убив ее, вызвал мой гнев и желание отомстить.
По лицу было видно, что он наслаждается грязным триумфом: с каким самодовольством он открывал свои хитрые действия, описывал свои гениальные ходы. Он чувствовал себя на вершине успеха! Ублюдок!
А затем он упомянул Элис, и все встало на свои места. Вот почему он так заинтересовался сестрой на поле. Значит, это была не только охота, но и месть. Он устроил эту бойню в танцклассе, чтобы наказать нас за то, что Элис примкнула к нам.
Джеймс своими действиями доказал справедливость высказывания: месть – это блюдо, которое подают холодным. Мстительная тварь!
На записи разговор закончился, когда Белла попыталась убежать. С первым ударом ищейки, который обрушился на нее и отбросил на зеркальную стену, я перестал дышать, и жестко сжал челюсти, чтобы не выпустить рык.
Было видно, что он сломал ей ребра, и она не могла сделать вдох, но упорно пыталась подняться, пока Джеймс во всю радовался декорациям своего фильма. Чертов садист!
После этого он безжалостно сломал ей ногу, вызвав истошный крик. Как же моя девочка могла такое вынести? Господи, как же ей было больно в тот момент, даже представить нет сил!
Канадец лилейным голосом предложил Белле попросить меня отомстить за нее, а потом пнул только что сломанную им ногу, и Белла снова закричала. На этом месте я в воображении перенесся на стоянку перед студией. В тот момент я и услышал этот душераздирающий крик.
Ищейка не оставлял попыток заставить Беллу молить меня о мести. А на ее отказ ответил последним сокрушающим ударом, от которого она налетела на огромную зеркальную стену и упала на груду обломков стекла. Она все еще была в сознании и приподняла голову, но затем, видимо от шока и боли, ее тело обмякло, и она отключилась от реальности.
Раны от порезов стали сильно кровоточить, и Джеймс потерял голову от запаха крови. Это было заметно по появившемуся на его лице звериному оскалу и по тому, как он с остервенением тряс головой, стараясь сопротивляться и продлить игру, которая так его забавляла.
Но голод победил, и ищейка, метнувшись, как кобра, вцепился зубами в руку Беллы.
А мгновение спустя на записи появились мы.
Я мог наблюдать со стороны: как канадца утаскивали в другой зал, как Карлайл суетился над телом Беллы, как я пил ее кровь, высасывая яд. Со стороны это выглядело еще омерзительней, чем я представлял себе это. А потом все закончилось!
Картинка оборвалась, когда Элис потянулась к камере и отключила запись.
Я прижал одну руку к виску. Было трудно осознавать, что мы могли прибыть на пару минут раньше, и тогда Беллы бы не отведала огненной пытки ядом вампира, и не получила бы таких травм.
Меня разбивал гнев, и желание, чтобы ищейка ожил, и я мог сам разорвать его. Он нагло издевался над Беллой и намеренно причинял ей боль, получая при этом удовольствие и стремясь сделать колоритное шоу, только для того чтобы заполучить меня в качестве противника и спровоцировать на месть. Что же - он не просчитался, если бы все сложилось плохо, и он добился бы своего – убил Беллу, я бы перевернул небо и землю, нашел бы его и уничтожил, как паршивую пиявку. А затем... затем нашел бы способ умереть самому.
Я сжал камеру с такой силой, что она рассыпалась на детали, а затем закрыл глаза и замер, боясь, что если пошевелюсь, то сломаю что-нибудь, например, пару стен. Из моей груди рвался звериный рык, но я с усилием подавлял его до негромкого утробного рычания.
Элис наблюдала за мной со стороны, не решаясь подойти, и в ее мыслях я мог видеть себя оцепеневшего с выражением борьбы на лице. Сестра знала, что мне надо время, чтобы переварить увиденное и взять себя в руки.
Я снова стал дышать часто и неглубоко. Палата была пропитана характерными запахами больницы, но это не мешало ощущать самый яркий амбре – зов Беллиной крови. Это успокоило меня. Реакция тела на этот аромат подняла меня из пропасти гнева в реальный мир. Огонь в горле и привкус яда во рту, напомнили, что Белла здесь, рядом, и ее кровь живая и страстная, все еще манит меня, как и в день нашей первой встречи.
Я открыл глаза и взглянул на сестру
- Ты как? – она подошла и присела передо мной на корточках, чтобы лучше видеть мои глаза.
- Если честно, готов воскресить этого ублюдка и очень долго убивать! А еще жалею, что не разорвал его там, на поле, тогда всего этого можно было бы избежать.